Точка отрыва - Коллектив авторов (книги полностью бесплатно TXT) 📗
Вытащив и впрямь легкие, но пухлые и неудобные рюкзаки из кабины, они потопали по шатким доскам, положенным поверх размокшей от дождей тропинки, к центральной улице, по-простецки называвшейся «Мейн-стрит».
Сквозь тучи проглянуло солнце. После утреннего оживления улица опустела, лишь из-за высоких добротных заборов раздавались стук топоров, гудение пил, тянуло чем-то острым и наверняка безумно вкусным.
— Хочешь есть — пей, — неожиданно нарушил молчание пилот.
— В смысле?
— Мне так мать говорила. Хочешь есть, говорит, пей.
— Голодали?
— Мы-то? Наоборот. Это у нее техника похудания была такая.
— Куда тебе худеть?
— Это сейчас, а ты бы меня видел в школьные годы. Такой пончик был, может, тяжелее нынешнего.
— По тебе не скажешь. Видать, работает диета.
— Не, само все ушло. Как голос ломаться начал, за год отощал, хотя жрал как не в себя.
Остаток пути до центральной площади проделали в молчании. Впрочем, идти было всего ничего: уже слышалось слаженное пение прихожан из старинного громкоговорителя на стене церкви. Пастор Рехельбахер, по совместительству мэр Джейнсу, не первый год лелеял мечту охватить трансляцией весь городок. «И если вы не хотите идти на службу», — значительно вздымал он палец горе, — «значит, служба придет к вам домой». Однако для воплощения мечты нужны были электричество и энтузиасты. Пастору всегда не хватало то одного, то другого. Зато единственный громкоговоритель высоко оценили мамаши с колясками, которые вечно не успевали к началу и не умещались внутри храма.
Заведение Гривхольма, огороженное серым заборчиком, стояло прямо напротив него. Одноэтажный домик, обитый крашеными красно-рыжими досками, украшала табличка с резной надписью «Гривхольм — трактир и кафе». Под ней была вкопана причудливая коряга, напоминавшая то ли огромную белку, то ли бобра, то ли — говорили злые языки — самого Гривхольма, бодрого и угрожающе косматого дядьку, который как раз выходил из парадной двери с ведром помоев.
— Джи! — дурашливо завопил Седлунд, завидев старого приятеля. — Чем порадуешь двух путников, что прошли через леса и стремнины...
— Лови, — Гривхольм сделал вид, что собирается окатить пилота из ведра, но не удержал равновесия и плеснул помоями на дорожку из декоративного камня. — Ах ты ж дерьмо! Зачем под руку орать, а? Теперь убирать вот. Яичница на двоих, возьмите прямо со сковородки. В ковшике кофе, сливки в банке, но не советую.
— Это почему?
— Ты в своей швейной машинке вместо сидений два «очка» пробей, а потом пей сколько влезет. Мы-то уже попробовали, так что просто поверь.
— Ясно... — огорчился Седлунд. — Я лично черный кофе не люблю, мне бы разбавить.
— А сгущенку ты привез, как я заказывал?
— Привез, почему не привез. Но...
— Ну вот и продай мне прямо сейчас, я ее тебе к кофе и подам.
— Так ты ее водой разводишь.
— Иначе слишком жирно. Тебе придется покупать новый самолет.
— Будь хорошим мальчиком, подай как есть.
— С условием — торгуете здесь.
— Это как?
— А чего непонятного? Разложились в трактире, столик сами выбирайте, и вперед. Покупатели зайдут, глядишь, и перекусить не откажутся.
— И как они узнают, что мы у тебя?
— На доске напишу. — Гривхольм поставил ведро на дорожку. — И потом прилетать будете — сразу ко мне заходите. Вы что, осенью или зимой на улице торговать решили?
— И вправду, пошли внутрь, — потянул пилота за рукав Миша. — Даже солиднее как-то будет.
— Как угодно, — Стиг скорчил унылую гримасу и отворил дверь с коряво намалеванным волком в штанах и поварском колпаке, — когда я голодный, я готов на все и даже больше.
В «Трактире и кафе» было темновато: верхний свет включали после пяти, а тем, кто приходил ранее, вместе с едой приносили керосиновые лампы. Впрочем, посетитель в этот час был только один. За угловым столиком спиной к двери завтракал какой-то мужчина. Перед ним, прижатая кофейником, лежала вчерашняя «Ньюэнк энд Вэлли Ньюс». Рядом со стула свешивалась большая спортивная сумка; случайный лучик солнца высветил на ее клапане эмблему, которую Миша счел пижонской — черный крест в концентрических кругах, вроде прицела.
— Добрый день! — громко поздоровались Стиг и Миша.
— Здравствуйте, — не оборачиваясь, отозвался незнакомец, отхлебнул еще кофе и перелистнул газету.
Переглянувшись, друзья сбросили рюкзаки на широкую лавку у стены, зашли на кухню, забрали стоявшие на чугунной плите сковороду и ковш с густым черным кофе и устроились в другой половине заведения, поближе к окошку.
Яичницу смели в один миг, благо Гривхольм был дока по ее части: бекона и лука клал ровно столько, сколько требуется, чтобы оживить пресноту яиц и жареного хлеба. Сам Миша почти всегда перебарщивал то с одним, то с другим. Съедобно, конечно, но без восторгов — так, порубать на скорую руку.
Налив по кружке кофе и выдавив туда сгущенки, они блаженно откинулись на спинки стульев. Незнакомец тем временем аккуратно сложил газету, надел куртку, взял сумку, вытащил из-под стола ружейный чехол и пошел к выходу, у самой двери обменявшись рукопожатием с появившимся владельцем.
— Кто такой? — как бы невзначай полюбопытствовал Седлунд, когда Гривхольм подошел к их столику с зажженной керосиновой лампой и пластиковой миской с домашним печеньем.
— В смысле? А, этот. Не знаю, живет где-то неподалеку, иногда заезжает закупиться всяким. Вроде нормальный мужик, я чудиков-то сразу замечаю, глаз-алмаз! — довольно ухмыльнулся он. — Ну что, вы будете раскладываться? Они там псалмы допели, сейчас отец Джей проповедь начнет.
— Дай ты нам спокойно кофе попить. Успеем. А нет, так подождут. Сам-то что на службу не пошел, а?
— Куда мне? Работа. Раньше можно было, а сейчас с десяти утра и не отлучишься никуда. Вчера вон теплоход с севера пришел, привез дюжины две айвиков, тоже жрать потребовали. Да стремные такие. Обычно дикари дикарями, чумазые, по-английски еле два слова связать могут, но безвредные, и к нам тянутся. А эти как раз чудики — держатся важно, балахоны какие-то нацепили, а ноги голяком, как не мерзнут только.
— Ну а ты что?
— А что я? Сварил котел перловки, и хватит с них. Шкурками расплатились, не интересует, кстати?
— Соболь?
Гривхольм замялся.
— Ну, соболь. Но так себе соболь, если честно. Зато дешево отдаю.
— Даром не надо, если так себе. Сам знаешь, тут отличного — завались.
— Да и ладно, поеду в город — продам там, еще и наварюсь. Знаете, какие дурни среди новичков бывают?
— Нам ли не знать, — Миша встал из-за стола, расстегнул рюкзак и принялся раскладывать товар на лавке.
Полтора года назад оба их конкурента объединились и на взятый кредит приобрели «Скайвэгон». Самолет оказался древним и капризным, но спокойно поднимал шесть человек с багажом. Бизнес накрывался медным тазом, пока однажды в пабе Стиг не зацепился языками с мелким клерком, знавшим парочку людей с доступом за Ворота.
Установление деловых контактов не прошло даром для кошелька и печени. Зато каждые полмесяца друзья получали в руки диск, под завязку забитый свежими фильмами, музыкой и прочим развлекаловом. Дела пошли в гору. Пышные мамаситы той части Бивер-Дэма, что зовется «Лос-Бинерос» и усталые хозяюшки из дальних русских поселений на Спенсер-ривер не жалели денег за возможность посмотреть за семейным ужином серию-другую «Марии Мерседес» или «Наследства Екатерины». Майк со Стигом потирали руки и прикидывали, за какое время окупится видеосалон с компьютерным клубом в какой-нибудь глухомани вроде лесопилок Фруа-Гласьяль.
Из первого рюкзака на свет появились два ноутбука с торчащими из всех разъемов кабелями, вязанка разноцветных флешек, монументальные пирамиды компакт-дисков и толстенная пачка газет и журналов. Из второго пилот извлек десятка два коробок с дешевыми видеоплеерами и электронными книгами. Остаток места занимали сладости и специи для Гривхольма, который утащил рюкзак на кухню и принялся распихивать заказанный товар по шкафам.
