Кей Дач. Трилогия - Лукьяненко Сергей Васильевич (читать книги полностью без сокращений бесплатно txt) 📗
— Я сойду с ума, — сказала старуха, глядя, как они поднимаются по лестнице. — Или уже сошла.
3
Дач быстро рылся в шкафу. Здесь было очень много одежды. Интересно, для кого одинокая старушка, чей муж, похоже, дома и не появляется, держит такой гардероб? Костюмы, комбинезоны, туники, платья — всех размеров и стилей.
Он нашел светлый костюм спортивного кроя, который был ему почти впору, голубую рубашку и короткий белый галстук с крошечной эмблемой Лиги Телохранителей. Кей не собирался скрывать свою профессию, и галстук показался ему вполне уместным. Томми выбрал черный комбинезон, словно в пику ему. Дачу было плевать. Прошлое, неощутимое как алкарисовские «вероятности», оживало вокруг.
— Мы сюда притащили Арти после компенсатора. Он был без сознания, я его уложил вот в той комнате. А сам что-то рассказывал Генриетте и ее мужу. Забавный такой старичок, по-моему, ему не терпелось вернуться в центр управления погодой, к своим компьютерам. Игроман, как ты.
— Угу. — Томми повертелся перед зеркалом, придирчиво оглядывая себя. Пригладил мокрые волосы и стал закатывать рукава комбинезона. Очевидно, по какой-то молодежной моде.
— Здесь его, наверное, и взяли… — Кей оглядел комнату, словно рассчитывал найти следы давнего разгрома. — Тот покойный булрати и механистка…
— Его схватил меклонец, — сказал Томми. — И не здесь, а в той самой комнатке, где он жил. Артур мне рассказывал, по пути к Граалю.
Кей замолчал, аккуратно завязывая галстук. Отодвинул Томми от зеркала.
— Хоть под венец, — сообщил ему Томми. — Немножко грима — и порядок.
— Ты допрыгаешься.
— Да ладно, Кей. Я любя.
— Любил меклонец дождик… Понял стиль общения с полковником Каховски?
— Откровенность?
— Полная. Такую не проведешь.
— А с девчонкой?
— Еще не знаю… — Кей посмотрел на Томми. — Но не вздумай ее обидеть. Она была моим партнером, пусть и в одной-единственной схватке.
— Да я и не собираюсь…
— И не собирайся. Пойдем.
Внизу никого не оказалось. Зато дверь в столовую была приоткрыта, и оттуда слышался легкий шум.
— Ага, завтрак у нас будет, — удовлетворенно произнес Томми.
— Обед. Пора переходить на местное время.
По сравнению с гостиной — деревянные стены и кустарная мебель — столовая выглядела диссонансно. Казалось, что этот кусок дома небезуспешно имитировал обстановку военных кораблей: тускло-серый пластик стен, анатомические стулья, покрытый керамической пленкой стол. Лишь кресло, в котором сидела Ванда, было таким же, как в гостиной, — обитое велюром чудовище, в котором бы уместились и двое.
— Тоска по молодости, Кей, — перехватив его взгляд, сказала старушка. — Обычное дело для ветеранов… некоторые даже приспосабливают под жилье старые корветы.
— А вы обошлись столовой.
— Кухня — женское дело, не так ли? Кухня, киберцентр и койка — три «К», для которых нас держали во флоте.
— И удержали? — Кей присел за стол, не глядя опустил руку к пульту, подрегулировал форму кресла. Подмигнул Рашель, возившейся у плиты, та торопливо отвернулась.
— Да нет, конечно… Девочка, не мудри! В этой плите очень бедный выбор блюд. Включи седьмой рацион — двух мужиков он удовлетворит полностью.
Дач ухмыльнулся:
— Седьмой? День рождения Императора?
— Или начало боевой операции. Каким кораблем вы прилетели, Кей?
— Своим. Он на орбите, мы садились в шлюпке. Лететь пассажирским не было денег.
Каховски покачала головой — не то с сочувствием, не то с неодобрением.
— Кей, ты меня огорчаешь. Профессионал твоего уровня не может заработать на билеты?
— Работа на Джиенахе уж больно грязная. И слишком часто хочется пришить собственного клиента.
Рашель принялась вынимать из плиты тарелки. Тонкий фарфор казался неуместным в казарменной обстановке.
— Здесь я пошла наперекор своим воспоминаниям. — Ванда явно чувствовала чужое настроение. — Что поделаешь, люблю тонкую посуду… Рашель, в баре, в гостиной, вина. Принеси «Ночь желаний». Фривольное название, но какой букет…
— Полковник всегда так тебя гоняет? — спросил Дач вслед Рашель. Остановившись, та заулыбалась — так радостно, что Кею захотелось отвести глаза.
— Нет, это сегодня…
— Да иди же ты, Господи! Не пялься на старого негодяя! — тонко крикнула старуха. Рашель выпорхнула из столовой.
— Зачем ты раскрыл меня при ней? — спросила Ванда, мгновенно меняя тон. Томми, маявшийся в уголке стола, вздрогнул.
В голосе Фискалоччи-Каховски была смерть.
— Нам понадобятся люди, полковник, — спокойно ответил Кей. — Рашель способная девочка, она подойдет. Пусть знает все.
— Что — «все»? Зачем понадобятся? Ты решаешь что-то за меня, Альтос… тьфу… Дач!
— Я просто не сомневаюсь в вашем решении, — примиряюще сказал Кей. — А Рашель очень умная девочка, насколько я вижу — физически развитая…
— Ты дерьмо! Эта девочка уже четыре года влюблена в тебя! И не говори, что не видишь этого. Хочешь впутать ее в свои дерьмовые игры? У тебя хоть что-то человеческое есть?
— Дерьмо, — поднимая глаза, ответил Кей.
Секунду Каховски молчала. Потом разразилась тонким, захлебывающимся хохотом:
— Дач… вот скотина… я еле шевелюсь, а ты меня смешишь… на кусочки ведь рассыплюсь…
— Госпожа полковник, я не собираюсь ни во что втягивать девочку, — тихо сказал Кей. — Но хочу, чтобы она все услышала, хотя бы в качестве третейского судьи.
— Рашель? — Ванда снова засмеялась, уже тише. — Если ты скажешь, что собираешься убить Императора во время Преклонения, она согласится перезаряжать пистолеты.
Томми, успевший расслабиться и вновь заскучать, фыркнул, пытаясь спрятать улыбку. Каховски посмотрела на него, и лицо ее стало жестким.
— Думаю, пистолеты перезарядят другие, — пожал плечами Кей. — Неужели вы не найдете для меня «мяса», полковник?
4
Император Грей был не в духе. Событие заурядное, но плохо воспринимаемое двором.
Рано утром он велел отправить к родителям свою малолетнюю подружку, и несколько придворных, уже с месяц ожидавшие этого, привели дочерей «посмотреть дворец Императора». Но их надежды не оправдались — Грей провел весь день, не выходя из спальни, то просматривая правительственные информканалы, то требуя самых странных деликатесов. Ни один из них он так и не попробовал, отдав должное лишь минеральной воде.
Уже под вечер Грею доложили, что Патриарх Единой Воли просит его аудиенции.
Церковь никогда не была значительной силой в Империи. Может быть, потому, что давнее слияние религий оттолкнуло от нее гораздо больше людей, чем привлекло; может быть, потому, что, подражая тактике Императора, церковь допускала существование планетарных культов, действующих в ее рамках, а может быть, просто из-за политики невмешательства в мирские дела, принятой много лет назад.
Но формально Патриарх был фигурой, равной Императору. И Грей не собирался нарушать эту формальность.
Сегодня ему не хотелось официальных церемоний. Император принял Патриарха в личных апартаментах, что могло быть либо жестом благосклонности, либо полным пренебрежением.
О таких мелочах Грей всегда предоставлял судить другим.
Патриарх вошел в маленький сумрачный зал, когда Грей, склонившись над столиком, собственноручно разливал по чашкам кофе. Кроме трех свечей в тяжелом подсвечнике ничто не разгоняло мрак.
— Приветствую, Владыка. — Грей слегка кивнул, окидывая Патриарха взглядом. — Вы не разделите со мной скромный ужин?
Задрапированная в темные ткани фигура слегка склонила голову. Лишенный признаков пола и возраста, измененный несложной хирургической операцией, голос был тих, как журчание ручья.
— Благодарю, Император.
Фиолетовые стены, купол черного стекла над головой, мебель из темного дерева… Грей не знал, нравится ли Патриарху подобная обстановка. Но хотел бы знать — почти так же сильно, как истинную личность Патриарха.
