Город. Хроника осады (СИ) - Резвухин Евгений Юрьевич (книги полностью бесплатно txt) 📗
– Готы не должны чувствовать себя хозяевами. Каждый раз, засыпая на закате и просыпаясь на рассвете, они будут в страхе озираться, – Алексею тяжело говорить, но возбужденный речью, пробует приподняться. Опирается о локоть, придерживая перебинтованный бок. – Всего этого не было, не вздумай вы бунтовать. Позвали готов, рассчитывая на чужих штыках заполучить власть, а теперь плачете по потерянному Отечеству. Пока государь Борис Брянцев здравствовал и был на троне, голову поднять боялись, писка слышно не было.
-Бориска, – вспоминая покойного царя, Вадим фыркает, – Откройте наконец глаза, мой дорогой Швецов. Вы же военный человек, посмотрите на армию Готии и нашу. Как вы воевать собирались с несколькими жалкими пушками и одним танком? Брянцевы законсервировали страну в прошлом веке. Человек низшего сословия не мог даже получить образования, народ отупел до крайности. Уж простите, господин Швецов, мы хотели перемен. Мы хотели жить по-человечески.
– Чего же тогда в башню полезли? Зачем выручили, раз так царизм душит? Бросили бы умирать или помогли готским хозяевам, гляди и крошками со стола поделились.
Издевку Вадим Юрьевич пропускает, не переменившись в лице.
– Вам будет трудно поверить, но революционеров, – поднимает палец, предупреждая протест, – настоящих революционеров, не политиканов с Екатеринграда, объединяла любовь к стране, а не желание отдать на растерзание Готии. Мы верили в революцию, власть народа и прогресс. Но ничего не поменялось. Здесь в Ольхово, старый губернатор Малахов по-прежнему занимает должность и на хорошем счету у оккупационных властей. Да и шахта городу не принадлежит, все уходит с молотка в жирную пасть готских монополий. Нас купили и скоро привезут рабов из Сахара, развивать добычу угля.
– И вы так гнушались крепостным правом, дворянскими привилегиями, не замечая рабского ошейника у горла, – флигель-адъютант, опустив голову, приподнимает уголки губ. Посмеивается, скорее от отчаяния и горькой иронии.
– Вы, Алексей Петрович, в черносотенцы не поздно-то записались? – замечание вызывает у директора смех. – Ка бы не глупец Вишневский, сидели дальше в части и за дележом власти издалека следили. Сгубили полковничка и на сторону монархистов перебежали. Так что все мы, дорогой господин офицер, виноваты.
Оба умолкают, боясь наговорить лишнего и перейти точку невозврата. Швецов до сих пор слабо верит не просто в прочность, сам факт подобного союза. Открыв глаза, более удивился бы райским кущам, не делая иллюзий о посмертной участи. Столько раз отправлял на верную гибель, добровольно подписав бессрочную путевку в глубины ада. Но вместо ангельских чинов или демонского рыла перед замутненными глазами возникла хлипкая бороденка и залысина директора.
Такова уж природа магии. Просыпаясь в Ольхово, сила не выбирала, коснуться даром ярого консерватора и поборника самодержавия или вольнодумца, прячущего под кроватью томик с революционными стихами. Вадим Юрьевич стал "возрожденным". Так именовали себя хранители пробудившихся сил, месяц назад не в силах и свечу зажечь. Ольхово все изменило.
– Чем я могу помочь? – сворачивая с тропы взаимных упреков, говорит Вадим Юрьевич. – Я надеюсь, план не заключается в убийстве готов по одному?
– Вы сможете вывести меня из города? – без обиняков, в упор бьет Швецов.
Бывший директор крякает от удивления и чешет затылок. Хочет встать, но снова садится.
– Мне нужно попасть в столицу, – продолжает Алексей. – Я не могу поверить, будто Симерия состоит из трусов и предателей. Если мы нашли силы сопротивляться захватчикам, у нас за спиной целая страна. Пример Ольхово должен вдохновить остальных, колбасников можно бить. Говорят, генералу Василькову почти удалось прорваться к столице. Я уверен, мы еще не проиграли.
– Вы совершенно неугомонны, – Борис смеется и качает головой. Швецовского запала не на город, на всю страну хватит – огонь до небес взовьется. – Стало быть, решено, – хлопает по коленям и встает, – не обещаю, что будет легко, но из города постараюсь вывести. Раз уж собрались, хочу перед отправкой кое-что показать. Я велю принести носилки.
Оборачивается, намереваясь попросить об услуге молчавших все время драгун. Швецов, сдерживая стон боли, медленно приходит в движение. Поднимает ставшим непомерно тяжелым корпус и, придерживаясь о стену, встает. Так вырастает скала, медленно, но неуклонно возвышая о мощи каменных вершин над миром. Вадим открывает рот и не в силах издать звука – умирающий, иссохший от ран Алексей стоит на своих двоих.
– Ведите, – полковник бывшей царской армии опоясывается ремнем с револьвером, опирает вес тела о шашку.
Удивительный человек. Швецов часто рисковал и появлялся на поле боя, но как маг не стоял в числе первых. Даже замковые стены, не спасовавшие перед готскими мортирами, зачаровывались всеми. И все же есть в облике флигель-адъютанта нечто таинственное. Хранят его некие силы, не дают сорваться с обрыва.
Да что Швецов, весь город будто в другой реальности. Сам Вадим еще недавно рассмеялся бы в лицо, услышав о чем-то подобном. Зайти никем не замеченным в гущу боя и выйти. Да еще с раненным на руках и группой бойцов. Чудо из чудес. Не потому ли Республика, не считаясь с потерями, стремилась заполучить город? Рассчитывали вместе с руинами домов получить тайны?
Путь через тоннели заводит на нижние ярусы. Стационарных светильников все меньше, а коридоры штреков сужаются. Неся фонарь, окруженный коконом света во тьме, Вадим то и дело озирается на шаркающего Алексея. Барон молчит, хромает, но не отстает ни на шаг.
"Он обязан был, как минимум лишиться ноги", – директор помнит жуткую рану, едва держащую голень на остатках тканей и кости.
– Мы пришли, – Вадим Юрьевич поднимает фонарь, стараясь хоть немного разлить свет по давящим со всех сторон стенам.
Швецов смотрит на указанное место. Хмурится, наклоняется ниже, но ничего не видит. Грязный угол да выщербленные ударами кайла стены. Просто кротовая нора.
– Вы смеетесь, милейший...
– Смотрите, Алексей Петрович, смотрите, – штаб-офицера прерывает веселый смех директора. – Внимательно смотрите.
Швецов моргает раз, другой, казалось бы, ослепленный на миг лучом фонарного света. Открывает рот, не в силах сдержать удивленного вздоха. На месте каменистого грунта расцветают зеленоватым свечением кристаллы. Дароносицы – магические минералы. Их и сейчас можно найти в глубинах земли или скальных выработках. Увы, на проверку большая часть красивые безделушки – не более.
– Стойте, – сменив шуточный тон, Вадим Юрьевич перехватывает руку Алексея. – Я бы не стал трогать без специального оборудования.
Стоп. Это же совершенно невозможно. Или слово невозможно потеряло смысл для Ольхово? Молодые, полные силы ростки минералов не встречали много-много лет. В старых шахтах еще находят, но окаменевшие, едва ли годящиеся на что-то. Неужели это начало чего-то большего? На одних этих побегах можно возвести электростанцию и снабжать энергией четверть страны.
Швецов внезапно оказывается подле директора. Руки военного хватают бывшего революционера за шиворот.
– Кто еще про это знает? – Алексей прижимает коротко пискнувшего Бориса. – Готы? Комитет? Кому вы сказали?
– Боже правый, Швецов, вы убьете меня, – придушенный директор едва ворочает языком, болтая ногами в воздухе. – Клянусь, никто. Я... я никогда не стал бы рассказывать о таком. Особенно готам.
Полковник отпускает несчастного, дав перевести дух и оправиться. И куда только последствия ран делись? Буквально по минутам силы возвращаются.
– Колбасники ничего не должны узнать, – палец Швецова больно впивается в плечо. – Вы сказали, шахту выкупают. Как долго получится сохранить тайну?
– Ну откуда мне знать, – мечется напуганный напором флигель-адъютанта директор. – Я же не настоящий маг, только и могу глаза отводить. Не уверен, буду ли работать на шахте хоть кем-то.
Плохо. Внезапная находка может обернуться не даром Симерии, но проклятием. Не дай Бог такому попасть в жадные лапы Готии. Необходимо торопиться.
