Казанские "Тандерболты" (ЛП) - Слейд Стюарт (библиотека электронных книг TXT) 📗
В этот момент подбили и танк Лаптурова. Снаряд, прилетевший из сплошной дымной пелены, ударил сбоку, снёся ленивец и передний каток. Мехвод успел удержать машину от разворота на месте. Команда покинула танк, несмотря на то, что он не загорелся, и укрылась в ближайшей воронке. Ремонтом сейчас всё равно нельзя было заняться. Если вас подбили, и танк остановился, немедленно покиньте его. Даже если вас не уничтожили, следующий снаряд может оказаться последним. Экипаж залёг, готовый отстреливаться. Но никто не спешил добивать повреждённый танк. Рядом скороговоркой трещали автоматы десантников. Они выборочно стреляли по фашистам, покидающим свои машины в попытках отступить. Наконец, всё стихло. Полковник смог собрать бригаду для перегруппировки. День был удачным - из шестидесяти пяти танков сорок оставались на ходу, а почти все команды подбитых или уничтоженных уцелели. Бой шёл всего десять минут.
Лаптуров знал, что это только половина сражения. Хребет немцам они уже сломали, но танки, приняв первый удар, прикрыли отступление остальных сил к оврагам, где они уже наверняка окапываются для обороны. Выкорчевывать их оттуда - задача тяжёлая и не для его бригады, но... он выбрал другой танк и начал готовиться к атаке.
- Товарищ полковник, передача из корпуса. Нам приказано пока оставаться на месте. Сейчас ударит авиация. Мы атакуем сразу после них.
- Отлично. Подтверди приём и передай остальным ждать.
Сверху уже доносилось гудение приближающихся самолётов. Через несколько секунд он узнал штурмовики и радостно оскалился, приветствуя их. "Илы" пронеслись над полем, определяя цели. На безопасном расстоянии от обстрела с земли они выстроили круг [208] и начали методично выгрызать немцев. То и дело один из штурмовиков покидал собратьев, выпускал ракеты или сбрасывал бомбы и возвращался. Некоторые пикировали, стреляя из 23-мм крыльевых пушек. Медленно, но верно они свели на нет редкие позиции ПВО. Четыре самолёта из пятнадцати получили повреждения, но уверенно держались в воздухе.
- Ждём. Это ещё не всё, - полковник видел, как в вышине стремительно вырастают чёрный точки. Он никогда не видел их раньше, но уверенно опознал американские "Тандерболты". Взрывы их бомб чувствовались даже через броню T-34. Пятисотки, не меньше, и бьют они даже точнее, чем "Штуки" [209].
- Ну вот, совсем другое дело. Вперёд, братцы!
"Тандерболты" продолжали долбить по обороне немцев, пока танки Лаптурова не подошли вплотную. В итоге вместо упорной борьбы они всего за несколько минут и с минимальными потерями раздавили остатки батальона. Гитлеровцы были ошеломлены бомбардировкой и обстрелом, и их сопротивление стало чисто символическим.
Когда его люди водрузили красный флаг на последнем рубеже обороны врага, два "Тандерболта" вернулись и прошли низко-низко над бригадой. Они пронеслись, накручивая "бочки" и приветствуя танкистов. Полковник надеялся, что пилоты видят ответные взмахи, а ещё, что видят страх на лицах пленных фашистов. Он огляделся и безошибочно прочитал мысли своих бойцов. Нет в мире такой силы, что может сломить объединённую мощь русской армии и американских ВВС. Это ощущение захватило его. Разве не так? Хотя впереди ещё много дел, мы собираемся выиграть эту войну.
Не все гитлеровцы погибли в бою. Часть сдалась, чтобы выжить. Сейчас они сидели на перепаханной взрывами и гусеницами земле, сложив руки за головой. Удивительно. После явного поражения они кажутся какими-то... уменьшившимися. Мы воспринимали их гигантскими чудовищами, безжалостными сверхчеловеками-разрушителями. Но вот они задрали лапки и стали выглядеть обыкновенными напуганными юнцами. Они молоды. Некоторые ещё зыркают высокомерно, но у большинства взгляды выдают сломленность. Скоро за ними придут из охраны тыла. Правила однозначны. Убивать в бою - справедливо. После того, как сражение окончилось, уже нет. Это не доброта. Наши вожди знают, однажды эта война закончится, и пленные будут восстанавливать то, что они же и разрушили. Полковник смотрел на немцев, которых уже сгоняли в походную колонну, и его посетила необычная мысль. Почему я думаю, что им повезло?
Пестрецы [210], районное отделение ЧК
По отделению, отражаясь от стен и проникая в каждый кабинет, разнёсся безумный вопль. Но услышав его, сотрудники ощутили себя только лучше. Вчера среди чекистов разнеслись жуткие подробности гибели Нины Кларавиной-Хабаровой. Смерть всегда ходила рядом с ними, и была если не товарищем, то коллегой точно.
Нина была умелым работником, очень ценным в мирное время, а во время войны - тем более. Она хорошо служила Родине, её наградили медалью "За трудовую доблесть" [211], званиями стахановца и двухсотника. Сама мысль, что человек, так много сделавший для страны, встретил смерть от рук злоумышленника и фашистского прихвостня, бросала вызов идее справедливости. Накануне вечером, пока Хабарова запихнули в одиночку общаться с белочкой, жёны некоторых сотрудников смущались или даже строили смутные подозрения от необычного внимания мужей или небольших, но милых подарков.
Чекисты ухмыльнулись, увидев, как Хабарова вытащили из камеры и поволокли в подвал на допрос. Первые вопли снизу дали понять, что Нина хотя бы после смерти обрела справедливость - ту, которой была лишена при жизни. Это их ещё больше обрадовало. Один из следователей, поднявшийся, чтобы вымыть руки, заметил, что процесс пошёл, и "добавим тока, дабы взбодрить гада".
Он сдержал свое обещание и вскоре закончил работу. Коллеги видели, как он заторопился в кабинет Напалкова с папкой в руках. Значит, вредитель раскололся. В папке были все названные им имена и связи. Следователь умел отличать, когда заключенный говорил правду, и больше не наседал. Излишняя настойчивость просто приведёт к тому, что на допросе скажут любую ложь, лишь бы прекратить его. Он постучал в дверь, вошёл и передал документы Напалкову.
- Теперь перед нами почти вся картина. В основном с предателем Хабаровым общался Василий Степанович Рассадкин. Волжский немец, вывезенный сюда после вторжения фашистов. На его счёт всегда были сомнения в лояльности. Не потому, что он этнический немец, хотя и этого хватило бы. Просто он входит в определённую группу скрытных личностей, не принимающих в свой круг посторонних. У нас есть список. Ими заинтересовался ещё ваш предшественник и начал наблюдение. Мы обнаружили их связи с другими похожими кружками Саратове и Самаре. Вот их имена, те, которые мы достоверно установили.
Напалков изучил списки. В них было более трёх десятков человек, включая жён некоторых фигурантов. Потом посмотрел в другую папку - личное дело Нины Кларавиной-Хабаровой. Там была её фотография. Совершенно простая молодая женщина, без особой привлекательности, обычно свойственной в её возрасте. Вероятно, у неё не было поклонников и это предопределило роковое решение выйти замуж за Хабарова. Но отсутствие выдающейся красоты вовсе не причина для такой смерти.
- Превосходно, братец. Будем брать всех. Но... в память о Нине, пожалуй, с жёнами стоит обращаться помягче. Особенно на допросах. Думаю, если вы напоите их горячим чаем и поведаете о судьбе жены Хабарова - в том смысле, что и их могла ждать та же участь - они сами расскажут всё, что знают.
Следователь понимающе кивнул.
- Верный подход. Добровольное признание всегда лучше полученного под давлением. Более того, мы вполне можем оказаться защитниками, спасшими их от дурной гибели.
Иван согласился. Что бы ни думали посторонние об их организации, сами чекисты рассматривали свою службу как трудную и часто неприятную работу по защите советских граждан от фашистских лазутчиков, саботажников и злоумышленников. У Напалкова имелись веские личные причины думать так же - в своё время эти причины стоили ему одного глаза. Конечно, никто из более высокопоставленных коллег не были наивными простаками. Они прекрасно знали суть своей профессии. Но такой образ придавал сил и помогал мириться с тёмными сторонами собственной деятельности.
