Времена не выбирают - Мах Макс (книги онлайн полностью бесплатно txt) 📗

Это случилось осенью сорокового в Мексике…

Ему потребовалось несколько секунд, чтобы справиться с волнением. Все-таки он был уже слишком стар для таких игр, в которые задумал теперь играть. Стар. Старик.

«О господи!»

– На мне все заживало как на псе, – повторил он, взяв себя в руки. – Может быть, совпадение, конечно, но мне ведь уже девяносто семь – при моей-то жизни! – и я все еще на ногах. Тоже совпадение?

– Авраам Авину [84] принес «эвен» из Ура, – тихо, почти шепотом сказал рав Шулем. – Он прожил сто семьдесят пять лет, а Исаак – сто восемьдесят.

– Не надо пересказывать мне Тору, [85] – предложил Маркус. – Я ее и сам читал.

– А на меня он не действует, – признал Шулем. – Никак.

– Вот об этом я и пришел с тобой говорить, – тихо сказал Маркус.

– Ты хочешь получить «эвен»?

– Да, – кивнул Маркус. – Подожди! В тридцать четвертом, после всего, я вернул «магендовид» дяде и постарался забыть о нем навсегда. Это было не мое дело, Шулем, и у меня не было никакого желания этим заниматься. Семьдесят четыре года я молчал и не делал никакой попытки вмешаться, но времена меняются, и сегодня я пришел к тебе и говорю: Шулем, прояви мудрость и отдай «эвен» мне.

– Почему теперь? Потому, что пришел молодой Мозес?

– Да, – твердо ответил Маркус.

– Что это меняет?

– Многое. – Маркус внимательно посмотрел на Шулема и кивнул. – Хорошо, я объясню. Мозес нам не враг, – сказал он, секунду помолчав. – Но у него свои интересы, а у нас свои. Ты уж мне, Шулем, поверь, я такие вещи понимаю лучше тебя. Мозес очень непростой господин. И друг его тоже, – добавил Маркус после паузы, вызванной необходимостью отдышаться. – И за ними обоими стоит огромная сила. Тебе это не нужно, Шулем. Это мое поле, но ты уж поверь, – повторил он. – Перед той силой, что стоит за Мозесом, и Франция, и Германия, и Русская империя – ничто. Ты видел их снаряжение? Мне Гиди кое-что рассказал… У нас такого нет и не скоро будет.

– Ты думаешь?..

– Не знаю, – покачал головой Маркус. – Может быть, и нет, но кто знает наверняка? Покойный начальник французского Генштаба… Ты его, вероятно, не помнишь, да и не знал. Его звали Де Рош. Так вот, Де Рош как-то сказал, что Генштаб, у которого в сейфе не лежит план войны с адом, на случай, если черти вдруг начнут вылазить из-под земли, такой Генштаб не стоит ломаного гроша. Мысль понятна или надо объяснять?

– Понятна, – задумчиво кивнул рав Шулем.

– Тогда, собственно, все, – грустно усмехнулся Маркус. – Единственный, кто реально может сейчас что-то сделать для нашей с тобой страны, это я. А мне, если не забыл, девяносто семь лет, и я одной ногой уже за бортом. Продолжать?

– Не надо, – покачал головой Шулем. – А теперь помолчи, мне надо подумать.

Шулем откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. О чем он думал, Маркус мог только догадываться. В конце концов, угадать ход мысли глубоко религиозных людей – непосильный труд даже для опытного разведчика. Чтобы их понимать, надо быть одним из них, а так мартышкин труд – пытаться думать, как они. Возможно, впрочем, что Шулем молится, но и это было не очевидно.

Молчание длилось долго. Возможно, что и целых полчаса но Маркус даже на часы не взглянул. Зачем? Торопи не торопи время, оно идет так, как идет. А ждать Маркус умел. Научился за свою долгую и непростую жизнь.

– Хорошо, – сказал наконец Шулем, открывая глаза. – Ты меня убедил.

Он расстегнул верхнюю пуговицу пижамной рубахи и снял через голову цепочку с висящим на ней камнем в форме «магендовида».

– Держи, – сказал Шулем. – Но помни, что это не мое и не твое. Это древнее наследие, и принадлежит оно всем и никому в отдельности.

– Запомню, – кивнул Маркус, принимая цепочку из чуть подрагивающих рук старого раввина. – Спасибо. Ты правильно сделал, Шулем. Бог тебя не забудет.

– Не знаю, – вздохнул Шулем. – Возможно. Ладно, – махнул он рукой. – Сделано! Но это не все.

Он неожиданно улыбнулся Маркусу и даже, кажется, как будто подмигнул.

– На этот раз, Маркус, – он впервые за весь разговор назвал Маркуса по имени, и это о многом говорило, – на этот раз тебе стоит знать больше, чтобы не совершить, не дай бог, ошибки.

– Ты дашь мне прочесть записки рава Мозеса? – искренне удивился Маркус.

– Дам, – кивнул Шулем.

– Когда?

– Сегодня утром, если мы, конечно, сможем удрать от твоего изверга Вайса.

– Сможем, – уверенно пообещал Маркус. – У тебя чистого телефона случайно нет?

– Случайно есть, – улыбнулся Шулем, показывая, что понял, какой именно телефон нужен сейчас Маркусу.

Он встал и пошел к своей кровати. Маркус посмотрел на его сутулую спину и, не медля больше, надел «эвен» на себя. Ощущение было такое, как если бы он встретил старого друга. Тепло, даже нежность… И, кажется, радость… «Эвен» узнал его и был ему рад, это Маркус понял так ясно, как будто древний камень сказал ему это словами.

«Выходит, я прав».

– Держи, – сказал вернувшийся между тем Шулем и протянул Маркусу крошечную черную трубку.

– Спасибо, – Маркус взял телефон и уже хотел набрать номер, но старик Шулем его остановил.

– Ты что-то чувствуешь? – спросил он и вопросительно посмотрел на Маркуса.

– Да, – честно ответил Маркус, который вполне мог понять чувства, обуревавшие сейчас Шулема. Старый раввин носил камень много лет, но все эти годы камень оставался мертвым, кроме того мгновения – единственного в своем роде и первого за много-много лет – когда «запела Гора», и «магендовид» сообщил Шулему, что следует ждать гостей.

– Да, – сказал Маркус. – Чувствую.

Несмотря на заверения ученых, что все, дескать, будет хорошо, Урванцев нервничал, что вполне естественно. В какой-то мере Кирилл понимал теперь – что называется, на собственной шкуре испытал, – что должен был чувствовать капитан Кулаков, когда в далеком пятьдесят пятом вознесся к границам Вселенной на допотопном, самом первом «Октябре». Ну что ж все верно. Кулаков не мог ведь заранее знать, чем там дело кончится и приведется ли ему носить на груди свою собственную Звезду Героя, но задание партии выполнил, а разведчики в этом смысле ничем не хуже летчиков. И во всех прочих смыслах, между прочим, тоже. Вероятно, разведчики даже лучше летчиков подготовлены к преодолению стресса. Специфика службы, так сказать. Однако ничего экстремального с Урванцевым не случилось. Не было ни перегрузок, ни боли. Вообще ничего не было. Был только шаг вперед, и все.