Пыль богов (СИ) - Маяков Александр Викторович "Alex Shostatsky" (библиотека книг .TXT) 📗

В колониальных тюрьмах французы не делили заключенных на мужчин и женщин, все отбывали заключение вместе. В их камере, к примеру, было десять женщин и тридцать мужчин. И, как это ни удивительно, главенствовали женщины. Несколько арабок держали всю камеру в кулаке. Диану встретили враждебно, но после того как она сломала запястье одной «шестерке» из мужчин лишь слегка сжав его пальцами протеза, отношение к ней изменилось. К тому же, в камере они встретили мистера Камерона, который вместо того, чтобы отправиться с деньгами в Британию, решил устроить вояж во Францию и начал прямо с колоний. Дело закончилось грабежом, дракой и сроком заключения в три года. Его обвинили в дебоше, нанесении вреда имуществу третьих лиц и травмировании одного из жандармов.

— Но я все равно переживаю за Мияко, — ответила Диана, обмениваясь взглядами с девицей, которая здесь была за главную.

— Я же говорю, за неё не стоит переживать, — произнес Дик. Выглядел он паршиво. Дик похудел, осунулся. Его кожа приобрела сероватый оттенок. Нос был сломан и слегка вдавлен в череп, что затрудняло дыхание, и он постоянно сопел.

— То есть, быть куклой для коменданта тюрьмы — это счастье? — с сарказмом спросила Диана.

— Во всяком случае, это лучше, чем сидеть здесь и ожидать обвинения, — ответил Дик.

— Что они смогут нам предъявить? — спросила Диана. — Против Франции мы ничего не совершали.

— Мы совершили многое против их союзника, — произнес Граймс.

— Подождите, — удивленно произнес Дик, — то есть это все правда?

— Да, — кивнул Граймс, — Новая британская империя и Франция планируют развязать новую войну.

— Новая Британия в Америке, а Франция в Индийском океане, — произнесла Диана.

— Им нужны не мы, а документы, — произнес Граймс. — Что мы? Без документов наши слова ничего не стоят. Даже если мы заявимся в Тайную службу. Новая Британия будет все отрицать. А вот если мы сможем доставить документы…

— Но документы у мистера Марлоу, — ответила Диана, — а где он — неизвестно.

— Я не думаю, что он бросит вас на произвол судьбы, — произнес Дик. — Раз ему удалось сбежать, то он точно найдет выход из этой ситуации.

— Какой выход, мистер Камерон? — вздохнув, спросила Диана, снова глянув на старшую по камере. Та делала ей не двусмысленные знаки. Дик проследил за её взглядом.

— Вы нравитесь Иффат, — усмехнулся он.

— Она предпочитает женщин? — удивленно спросила Диана.

— Она предпочитает сильных и волевых личностей, — произнес Дик, — а в женкой или мужской оболочке эта личность, её не волнует.

— Ясно, — ответила Диана, улыбнувшись Иффат, — но мистер Марлоу нам не поможет. Он один, он не знает языка. Не удивлюсь, если его уже поймали.

Иффат сидела в компании другой девушки, которая с ревностью смотрела на неё.

— Если бы его поймали, он бы уже был здесь, — произнес Дик. — Вообще, не понятно, почему французы вас здесь держат? Не проще передать вас Новой Британии?

— Не знаю, — произнесла Диана, поднимаясь. Она направилась к Иффат. Та так же поднялась и пошла на встречу. Её подруга с ревностью во взгляде отвернулась. Как будто, Иффат ей уже изменяет.

— Привет! — радостно произнесла она девушке.

— Привет! — ответила Иффат. — Ты британка?

— Догадалась? — удивленно спросила Диана.

— Французов в общие камеры не сажают, — ответила девушка. — И ты держишься особняком, с теми мужчинами, — она кивнула в сторону Дика и Граймса.

— Прости за того парня, — улыбнулась Диана, — я не хотела его калечить.

— Ничего! — махнула рукой Иффат. — На нем все заживает как на собаке.

Их разговор прервали, так и не дав ему начаться. Под потолком взвыла сирена. Где-то вдалеке послышался взрыв, затем еще один. В громкоговорителе безэмоциональный женский голос спокойно произнес длинную фразу. Потом повторил.

— Что она говорит? — спросил подошедший Граймс.

— Несанкционированное проникновение, — с улыбкой перевела Диана, — гарнизону приготовится к отражению атаки.

— Думаете, это мистер Марлоу? — спорил Граймс.

— Не знаю, — ответила Диана, — но кто нам мешает, воспользоваться ситуацией.

Она задумчиво посмотрела на свой протез. Подойдя к решетке, Диана схватила один из прутов протезом и потянула на себя, упершись здоровой рукой в соседний. С трудом, но прут подался. Отогнув так несколько прутов, она проделал лаз в решетке. Толпа заключенных собралась у неё за спиной.

— Ты бежишь? — спросила по-французски Иффат. Сейчас она выглядела иначе. Не такой сильной и решительной, какой была все это время. Она стала растерянной. Как будто, боялась потерять что-то ценное, дорогое. Но они не были с Дианой даже подругами.

— А ты остаешься? — спросила с улыбкой Диана.

— За мое преступление, при побеге, меня ждет смерть, — ответила молодая женщина.

— Меня тоже! — весело ответила Диана и пролезла в лаз.

28

— Примерьте это, мон амур, — с улыбкой произнес по-французски мужчина лет шестидесяти, протягивая девушке красивое вечернее платье. Он был высоким и худым как жердь. Седые волосы лишь обрамляли затылок, оголяя макушку и высокий лоб. Тонкая линия усиков повторяла изгиб губы.

— По-английски, ублюдок! — оскалившись, грязно выругалась Мияко. Она не понимала французского и заискивания старика её злили. Сейчас, когда Диана с Граймсом в тюрьме, а её Гил в бегах девушка не могла найти себе места, а этот старикашка только злил её своей обходительностью.

— Не злитесь, мон амур, — так же с улыбкой произнес мужчина, но Мияко лишь сильнее оскалилась, стараясь как можно страшнее сделать гримасу лица, испугав этого улыбающегося старика. Ну, или хотя бы заставить его поверить в серьезность своих намерений. Хотя, учитывая, что дворецкому Мияко расцарапала лицо, а двух служанок покусала, старик должен понимать, что с ней шутки плохи. Но старик был никто иной, как Арно Лефевр, комендант местной тюрьмы. Этот строгий человек имел одну слабость — нескоты. Он просто боготворил этих существ. Он окружал их заботой, роскошью, заваливал подарками, был вежлив и учтив с ними. И все лишь ради одного. Чтобы эта божественная дева дала ему жалкому и никчемному возможность поцеловать её пальчики на ногах. Пусть она стегает его розгами, хлыстом или даже плетью, царапает своими когтями, кусает до кости своими клыками, но лишь бы он имел возможность понежить её пальчики своими губами и языком.

И вроде бы все прекрасно, живи и наслаждайся, но, по сути, жизнь в доме месье Лефевра ничем не отличалась от тюрьмы. Да, тебя кормят, одевают как куколку, но ты в заточении. А нескоты этого не любят. Поэтому, многие сбегали. Точнее, пытались это сделать, ведь дом месье Лефевра охраняется не хуже, чем тюрьма, которой он руководит. Но, увы, охрана месье Лефевра не разделяет взглядов своего начальника и редко кто из беглянок уходила живой. Для охраны это было развлечением, открыть огонь по бегущей кошке. Они давали ей возможность добежать до сада или даже до ворот, но потом открывали огонь. Так они разбавляли, как они считали, скучную службу в особняке начальника. Если ушастая девица, как они называли нескотов, бежит со всех ног из дому, значит она беглянка и по ней можно стрелять. Все, хозяин наигрался, найдет себе новую игрушку. Они вели цель в прицеле и, когда та достигала некой черты периметра, стреляли.

Часто расстрелянные тела кукол просто закапывали на заднем дворе. У месье Лефевра есть еще одна привычка: рыдать на могилах своих кукол, пока он не найдет новую. Ходит между бугорков, поросших травой и розовыми кустами, и плачет. На каждой могиле своей куклы он сажает розовый куст, в знак того, что кукла была непокорной и в тоже время безумно прекрасной.

Такие наклонности коменданта тюрьмы уже давно пустили слухи по городу и в Дахла не осталось ни одного нескота. Сюда попадали лишь заезжие, как Мияко. И если они были в сопровождении людей, их не трогали, а вот одиночки быстро оказывались в тюрьме по самым абсурдным обвинениям и уже через пару часов они были здесь, в доме месье Лефевра. Так было и с Мияко и она была здесь уже второй день. Прислуга нескотов не трогала, в отличие от охраны. Поэтому выходки Мияко смиренно терпели.