Пыль богов (СИ) - Маяков Александр Викторович "Alex Shostatsky" (библиотека книг .TXT) 📗
— Мы с мистером Граймсом уже третий или четвертый раз были в этом городе, — произнесла Диана, — последний раз, меньше года назад.
— Леди Диана… — замявшись, начала Мияко. Диана удивлено посмотрел на неё.
— Я восхищаюсь вами! — выпалила нескот, испугав подходящего официанта. Девушки отдыхали на одной из прогулочных палуб в шезлонгах. Заказать напитки из бара на этой же палубе не составляло никакого труда.
— Прошу прощения, — смущено произнес официант, чуть не перевернув поднос. Экипаж с удивлением отнесся к Мияко не как к прислуге, а как к полноценному пассажиру первого класса. В основном нескоты путешествовали третьим классом или как слуги аристократов. Даже сейчас на палубе было несколько нянек нескотов, которые следили за маленькими детьми своих хозяев.
— Эм… — протянула Диана, — спасибо, конечно, но почему, можно спросить?
— Вы так преданы тому, кого любите, — ответила девушка. Сейчас она выглядела куда лучше своих собратьев, работающих прислугой. Дорогая одежда, обувь. Если бы не ушки на голове и хвост, которым она медленно махала, можно было бы подумать, что она из высшего сословия. Сейчас на неё были надеты легкие бежевые брюки клеш, с вырезом для хвоста. Его там не было, но доплатив немного портному, он там появился. Как и на всех других брюках, купленных Мияко. Сверху на ней была свободная легкая туника серого цвета, а на ногах босоножки.
— Ты тоже, — ответила Диана, потягивая коктейль. На ней было свободное платье чуть ниже колен и высокие легкие сапоги, доходящие до колен. Одежда, которую с легкостью любая светская, да и не только светская, дама назвала бы вульгарной. Но Диане было плевать на это. Да, одежда была вульгарной, по мнению общества, но удобной и практичной. Даже то, что сейчас надето на Мияко, да сих пор считается вульгарщиной среди дам. Мода меняется, но многие не хотят этого понять.
— Да, — кивнула Мияко, — но не знаю, смогла бы я так, как вы. Верить, не опускать руки, уверенно идти вперед.
Диана проводила взглядом двух дам, которые искоса посмотрели на неё и Мияко. Обе были одеты в классические платья, закрытые от шеи до пят.
— Ты меня идеализируешь, — усмехнулась Диана. — Я не столь хороша, как тебе кажется.
— Нет! — помотала головой Мияко. — Вы именно такая.
— Послушай, Мияко, я не такая, как ты считаешь. Отнюдь! Я наделала много ошибок, и продолжаю их делать. Я была… — она замолчал, не зная, как сказать. Кем она была? Точнее, кем она до сих пор есть? — Импульсивной девчонкой! Мне захотелось полететь с Натаниэлем на веспе. Ужасно захотелось! Я представляла это. И он заметил мое желание. Человек может молчать, но его эмоции говорят громче чем слова. Мне надо было отступить, сказать, что я не могу, что это не правильно. Полети с ним более опытный штурман, трагедии не было бы. Потом я пошла на поводу у эмоций. Вернуть его к жизни! И к чему это привело? От меня отвернулись все друзья, родители от стыда уехали из Лондона. Родителя Натаниэля решили оставить сумасшедшую девочку наедине с её безумием. Я разрыла его могилу, наведя на себя гнев церкви. Я отправилась по миру, цепляясь за каждую зацепку о божественном оружии и рискуя собственной жизнью. Мистер Граймс прав, каждый, кто подписался на экспедицию, знал, на что шел, но это не оправдывает моего безрассудства. Ты даже не представляешь, Мияко, скольких мы потеряли. В Австралии нас было пятнадцать человек и в пустыне мы остались без транспорта. Припасы закончились, дело дошло до каннибализма. Тогда мистер Граймс начал отстреливать нашу команду. Как скот. Озверевшие люди бросались друг на друга, меня хотели изнасиловать. Но Граймс им не дал, прикончив всех. Вдвоем тогда мы прошли по пустыне несколько десятков миль, прежде вышли к поселениям. Это была самая страшная бойня, после которой я почти решила отказаться от поисков, но вспомнив про Натаниэля, лежащего в гробу, я продолжила. Так что, Мияко, я не такая уж и идеальная, как могу показаться.
Мияко молчала. Она не знала, что и сказать. Да, в последнее время она часто видела смерть и даже сама убивала, но…
— Вы не правы, — уверено произнесла она. — Я убивала ради хозяина!
Соседи осторожно посмотрели на Мияко.
— Тише, — тихо произнесла Диана, — тише. Не надо привлекать внимание.
— Простите, — успокоилась Мияко. — Я убивала ради хозяина, но у меня нет вашей смелости, вашей уверенности. Я просто иду за хозяином.
— Ну, — протянула Диана, — теперь у тебя достаточно денег, чтобы жить самостоятельно.
— Не знаю, — пожала плечами Мияко, — хозяин обо мне заботиться. Я думала отдать ему эти деньги.
— Нет, — покачал головой Диана, — это твои деньги. И ты можешь их ему одолжить.
— Но… — начала Мияко, но Диана её перебила.
— Гилберт хороший человек, но ты должна понимать, что твоя жизнь, это твоя жизнь! И не чья более!
— Возмож… — начал Мияко, но остановилась, — вы правы, — произнесла она, исправившись. Диана улыбнулась в ответ. Мияко не сказала, что любит Гила. Для неё он стал идеалом мужчины. Молодой, красивый и… влюбленный в свою Маргарет. Мияко ревновала, хотя и не подавала вида. Она хорошо знала, как люди относятся к нескотам. И была рада, что Гил относится к ней в корне иначе. Но он любил другую, а сказать Мияко боялась. Еще не было случая, чтобы человек женился на нескоте. Как любовница, да, но как законная и любимая жена нет. Хотя, Мияко устроило бы и это. Только… она приглушила мысли, пытаясь наладиться подходящему к концу путешествию. Берег Майями появился на горизонте.
20
— Блудный сын, гуляй пока, нагуляешься сполна! — кричал во все горло уличный певец, выжимая аккорды на гитаре. — Слез не будет на земле-е, отдых дай голове! [30]
Диана в сопровождении Мияко прогуливалась по улицам Таллахасси, столицы Флориды. Гил с Граймсом сейчас заняты приобретением оружия, так как все имеющиеся им пришлось продать еще в Южной Америке. Через пару дней Диана собиралась отправиться в столицу Новой Британской империи — Пендрагон [31], ранее известный как Нью-Йорк. Центр британских колоний, был переименован Джорджем Агнусом I сразу после объявления независимости. Там Диана планировала начать поиски божественного оружия.
— Я однажды поднимался над миром, — продолжил певец уже более спокойно. — Суету и шум я взглядом окинул. Я летел все выше, выше-е! И взлетел высоко! Я отлично видел, что был слепцо-ом, оставался я всегда дурако-ом! В своих снах я слышу голос, Голос мне твердит!
— Прекрасно поет! — восхитилась Мияко, а певец тем временем потянул припев:
— Блудный сын, гуляй пока, нагуляешься сполна! Слез не будет на земле-е, отдых дай голове!
Диана более сдержанно проявляла свои эмоции, но с интересом наблюдала за выступлением. Поэтому ни она, ни Мияко, не заметили человека, который стоял на другой стороне улицы и пристально за ними наблюдал. Он был одет скромно. Недорогой костюм, шляпа, натянутая на лицо, чтобы скрыть ожоги.
— Я прикинулся серьезным мужчиной, — снова затянул куплет певец, — для меня это на время личина. И если покажусь разумны-ым, не значит, что это та-ак. В океане среди переживаний, кораблем затерян в волнах страданий! Ставлю курс на ветры счастья-я, а голоса внутри твердят!
Припев повторился. После него певец не завел тихий и спокойный куплет, а продолжил динамическую тему:
— Ну, давай! Ты урок свой запомнишь! Ну, давай! Совершенством не будешь! Жизнь твоя не будет прежней! Ведь ты будешь жить в ра-а-аю!
И закончил он исполнение припевом.
— Браво! — взорвалась эмоциями Мияко. Диана просто сдержано поаплодировала и положила в лежащую на асфальте шляпу купюру в сто шиллингов.
— Ого! — удивился певец, увидев банкноту. — Шиллинги! Многовато!
— Местной валюты у нас не так много, — усмехнулась Диана.
— Вы из Британии? — спросил певец.
