Убить Первого. Том 3 (СИ) - Фаатович Иван "Wisenheim" (электронные книги бесплатно .TXT) 📗
— Это здесь! — крикнул грузный воин, пытаясь перекричать вой ветра.
— Вижу, — негромко ответил ему господин, чья меховая куртка была расшита золотыми нитями. Он сделал несколько шагов вперёд и, остановившись у небольшого холма, поворошил своим копьём ближайшие сугробы, сбрасывая снег с обмороженных мертвецов.
Воины разбрелись по руинам посёлка, рыская в поисках хоть каких-то следов нападавших, но ничего кроме сажи и обгорелых трупов под снегом они не находили. Так и вернувшись ни с чем к своему предводителю, они направились дальше, в сторону самого рудника.
— Господин Сон, кажется, здесь была схватка! — крикнул один из них, наткнувшись на оружие и мертвецов на большом пустыре.
— Бойня. Не схватка, — поправил его названный Соном, с грустью разглядывая засыпанные глубоким снегом тела обезьян.
— Война снова стучится в двери… — пробормотал грузный воин.
— Да, — ответил предводитель. Он не знал, по какой причине кто-то сжёг дотла целый посёлок, в котором вырезали не только воинов, но и почти всех мирных жителей, но уже заранее поклялся жестоко отомстить тому, кто посмел бросить вызов всему их народу. Ведь то, что произошло здесь ничем, кроме объявления войны, назвать нельзя. Глубоко вздохнув, он покачал головой и посмотрел в сторону леса, что чернел у подножья гор. Несмотря на то, что до соседнего посёлка добралось лишь несколько перепуганных женщин и простых рабочих, он надеялся, что с его братом было всё в порядке. В посёлке у рудника было трое воинов уровня Пруда, посланных для охраны принца. Они были обязаны защитить его любой ценой.
— Должно быть, он скрылся в лесу и ушёл к Белой горе, — пробормотал он, прикидывая, в какую сторону мог бежать его брат.
— Господин! — взволнованно окликнул его один из подчинённых, который успел пройти чуть ближе к самому руднику, — там… там!
Приглядевшись, Сон увидел сквозь снегопад торчащее из земли копьё у самого входа в штольню и, сурово нахмурившись, двинулся к нему. Уже на подходе он чувствовал неладное. Плохое предчувствие сжало всё его нутро, заставляя быстрее перебирать ногами. Когда же Сон добрался до копья, его сердце упало. В горле образовался тугой ком, глаза налились кровью от ярости и даже воздух вокруг него задрожал, когда энергия откликнулась на клокочущую внутри него злобу.
— Ублюдки… — прорычал он, безошибочно узнав символ, выцарапанный на лбу его любимого младшего брата. В ярости Сон издал дикий вопль и ударил кулаком скалу, оставив в ней огромную дыру. Осторожно сняв голову с копья, он прижал её к груди и, обернувшись на север, прорычал, — Клан Святого Кота… я отомщу. Вы поплатитесь за то, что осмелились бросить вызов царю обезьян!
***
Эдван сидел на ветке старого дуба и жевал вяленое мясо, задумчиво разглядывая кружащиеся на ветру снежинки. Сегодня его убеждения получили серьёзный удар. После того, как сородичи Самира из Клана Святого Кота отпустили его на все четыре стороны, он был настолько выбит из колеи, что даже забыл попрощаться нормально. Он просто не помнил, хватило ли ему ума сказать какие-нибудь слова благодарности Шаине за Покрывало Зимней Спячки, одежду, еду и воду, или он просто позорно сбежал, проглотив язык.
— А ещё человеком себя называю… — пробормотал Эдван, оторвав зубами очередной кусочек от полоски вяленого мяса, — да эти твари… нет, — он с трудом проглотил вставший в горле ком, и исправился, — зверолюди человечнее многих из нас.
Эти слова, пусть и сказанные в пустоту, дались ему с большим трудом. Несмотря на сильнейшую неприязнь Эдвана ко всему звериному, на ту ненависть, что досталась ему вместе с памятью о прошлой жизни, он не мог не признавать очевидного. Если бы Самир был злобной, хитрой и жестокой тварью, Эдван был бы уже мёртв. Он бы погиб в тот самый миг, когда зверь вырвался из клетки. Вот только Самир, который бесспорно с величайшей жестокостью расправился со своими обидчиками, не тронул его, наоборот, он пошёл дальше и спас парня от рыскающих по полю боя кровожадных тварей.
Разрываемый внутренними противоречиями, Эдван так и сидел в прострации на ветке дуба, тщетно пытаясь каким-то образом вернуть на место изрядно пошатнувшееся мировоззрение. Он даже разозлился на себя за то, что начал испытывать столь глубокую благодарность к какому-то зверью, и тут же почувствовал укол вины и стыда за эту самую злость. Потому что эти «звери» действительно оказались намного человечнее и добрее многих людей. Из тех, кого он встречал, по-крайней мере. Они ведь помогли ему бескорыстно. Просто так, не прося совершенно ничего взамен. Ни тайных знаний из Долины Белой, ни контракта Бури, ни камней атры за дорогие зелья и использование сокровища… даже в рабство обратить не попытались. Ничего из того, что сделали бы с любым незнакомцем в Городе.
Услышав хруст снега неподалёку от своего дерева, Эдван сделал глоток из фляги, быстро закинул все вещи в небольшую походную сумку и, сунув в зубы недоеденную полоску вяленого мяса, обернулся посмотреть, кого там принесло. В пятидесяти шагах от него огромный секач неспешно прохаживался меж деревьев, шумно втягивая морозный воздух своим пятаком.
«Ищет что-то с атрой», — понял Эдван, почувствовав, что тварь это одарённая. Помня свою первую встречу с таким зверем, парень решил не вступать в бессмысленные схватки с целой группой и, ловко перепрыгнув на соседнее дерево, спрыгнул на землю и молнией умчался вглубь леса. Кабан только беспокойно заозирался по сторонам, так и не поняв, что совсем рядом с ним был человек.
Эдван неспешно бежал по зимнему лесу, время от времени перескакивая на ветки больших старых деревьев, чтобы спутать следы, которые оставлял в глубоком снегу. Несмотря на то, что он не слишком-то опасался местную живность, бдительность парень не терял и замеченных издали зверей всегда обходил десятой дорогой, скрывая свою энергию так хорошо, как только мог. Эдвану не хотелось ввязываться в бессмысленные сражения и тратить силы на то, чтобы просто отбиться от очередного монстра. Вместо этого он всегда присматривался к местам, где замечал разную живность, время от времени заглядывал в дупла или под корни очень старых деревьев, в поисках каких-нибудь интересных растений. Ведь именно зимой, когда большая часть трав и ягод умирала, пряча в землю семена, на виду оставались только те, что сумели каким-то образом накопить в себе достаточно атры, чтобы противостоять холоду.
К сожалению, насыщенные энергией плоды и травы довольно часто привлекали различных одарённых тварей, которым зимой в лесу оставалось не так уж много пищи. Оттого Эдван и сохранял осторожность, всегда присматриваясь к тому месту, где видел животное. Вполне могло случиться так, что оно охраняло какое-нибудь редкое, или полезное растение, которое медленно поедало. Впрочем, за несколько часов пути Эдван не заметил ничего, за что он бы хотел вступить в бой со зверем. Зато под снегом он сумел обнаружить несколько стеблей морозной травы, что годилась для целебных снадобий от холода или замораживающего яда, и какие-то насыщенные энергией ягоды, которые парень не сумел опознать.
Так, двигаясь всё дальше и дальше на восток, вглубь леса, где ему время от времени встречались ценные растения, Эдван набрёл на ручей. Совсем небольшой, около шага вширь и пару ладоней в глубину, он протекал сквозь лес в сторону реки и постепенно терялся, петляя между деревьями. Бегло осмотрев русло в поисках каких-нибудь трав, парень легко перепрыгнул поток, как вдруг застыл на месте и повернулся обратно к журчащей воде. Что-то в этом ручье показалось ему странным и, приглядевшись внимательнее к руслу, Эдван заметил, что чуть выше по течению вода попросту не замерзала. Если там, где он перешёл ручей, на берегу можно было заметить наледь на дне ручья и небольшую корочку льда в местах, где поток не был столь бурным, то буквально в десяти шагах вверх по течению вода просто не замерзала даже в небольшой запруде. Это показалось Эдвану странным и он, заинтересовавшись этим явлением, пошёл вдоль русла реки в гору. Добравшись до места с незамерзающей водой, он осторожно коснулся её пальцем и мгновенно понял причину — вода была насыщена атрой. Совсем чуть-чуть, но этого хватало, чтобы она могла сохранить жидкое состояние несмотря на то, что была почти такой же холодной, как снег.
