Убить Первого. Том 3 (СИ) - Фаатович Иван "Wisenheim" (электронные книги бесплатно .TXT) 📗
— А что ты вообще делал в горах Ша-Маары? — заинтересовался Самир.
Теперь уже все на плоту заинтересованно прислушались к этому разговору. Кошки придвинулись поближе, а Кан нервно заозирался, чувствуя себя неуютно под множеством взглядов. Эдван тяжело вздохнул и немного отодвинулся, совершенно не желая находиться в центре внимания своих тюремщиков. Разумеется, он тоже понял, почему этот человек-тигр казался ему смутно знакомым, ведь он был первым, кого парень встретил в большом мире. Если, конечно, ту короткую стычку на лесной опушке вообще можно считать встречей.
— Я… слышал легенду от… от учителя, что эта пещера — тайный проход в Долину реки Белой, где вечное лето и всюду великое множество целебных трав и других сокровищ… хотел посмотреть, правда ли… — забубнил себе под нос Кан, — но когда я добрался туда, то увидел человека и… убежал.
— Это ты правильно сделал, — сказал кто-то у него за спиной, — люди с Перевала легко могли убить тебя, пока ты один.
— А что там делал ты, человек? — спросила тигрица. Взгляды остальных зверолюдей тут же сосредоточились на Эдване, отчего парень почувствовал себя крайне неуютно.
— Тренировался, — угрюмо ответил он.
— Разве грозовое ущелье опять завалило? — удивился Самир, — до нас не доходили такие вести.
— Какое ущелье? — удивился уже Эдван.
— Как какое? — не понял тигр, — постой, разве ты не с Перевала?
— Я из Долины Белой.
— Ого! Не знал, что там кто-то живёт… — удивлённо пробормотал Кан, — а…
— Уже никто не живёт. И никаких трав там нет. Пещера с камнями атры — вот и вся ценность.
— Не сходится, — фыркнул Самир, — ты морочишь нам головы, человек. Последний раз о Долине Белой что-то слышали больше пятисот лет назад. Будь ты и вправду оттуда, где же ты достал контракт Бури?
— У хранителя?
— Нынешний Хранитель Бури обрёл свои силы на последней войне, в ходе великой битвы, что развернулась в горах близ Долины Ветров. И с тех самых пор там всегда висят чёрные тучи, а гроза случается по нескольку раз на дню, отчего Перевал и получил своё имя. И все владельцы этой силы, с кем я сталкивался, были оттуда.
— Я никогда там не был и не собираюсь тебе что-то доказывать, — сказал Эдван, скрестив руки на груди.
Зверолюди, пошептавшись между собой, пришли к мнению, что человек всё-таки не врёт и действительно не с Перевала, потому что люди оттуда обычно гордятся своим происхождением. Да и вообще, как-то не похож. Однако, к тому времени Эдван уже последовал примеру мастера Озера и сделал вид, что ужасно занят медитацией, разговоры быстро сошли на нет и любопытные кошки вернулись к своим невероятно важным занятиям: еде, сну и созерцанию природы.
Через некоторое время Шаина, та самая тигрица, убедившись, что человек уже окончательно выздоровел, забрала у него Покрывало Зимней Спячки, вручив взамен довольно широкую накидку из плотной ткани, которая сидела на худосочном Лауте подобно огромному плащу. Впрочем, Эдван ничем не показал своего недовольства и, переступив через собственную неприязнь, даже поблагодарил за одежду — другой всё равно не было.
Прокручивая в голове состоявшийся разговор, парень никак не мог отделаться от преследующего его ощущения странности всего происходящего. Если к одержимости Самира заветами великого кошачьего предка, который велел жить в мире с другими народами, Эдван ещё более-менее привык, то доброту Шаины и неподдельный интерес Кана к его рассказу он совершенно не понимал. Случившийся между ними разговор, да и само поведение зверолюдей шло наперерез всему тому, во что верил Эдван. Образ кровожадной твари, мерзкого приспешника Первого, который заслуживает только смерти и ничего более, медленно рушился в голове юноши, и он, сам того не осознавая, изо всех сил пытался его удержать. И оттого сидел на самом краю плота и смотрел на окружающих его зверолюдей загнанным в угол волчонком. А те, чувствуя это, отвечали ему настороженными, немного враждебными взглядами, от которых Эдвану становилось ещё неуютнее на своём месте. В голове он уже успел объяснить себе разницу в отношении к нему возрастом, ведь все, кто успел перекинуться с ним парой слов, были ещё молоды.
Через несколько часов они, наконец, достигли цели их плавания. Каракой. Место это насторожило Эдвана почти сразу. Ещё до того, как впереди появились его очертания, он почувствовал лёгкий запах гари в воздухе, и странную, тяжелую и вязкую атру, которая чем-то напомнила ему энергию в Башне отверженных, вот только здесь она была куда тяжелее и… холоднее. И когда на левом берегу за деревьями показался край этого поселения, Эдван понял, почему.
Выжженная земля, на которой не было ни одной белой снежинки, словно зима обходила это место десятой дорогой. Чёрные остатки дворов и построек, рядом с которыми торчали обуглившиеся пни деревьев, и не было на этой покрытой слоем золы, пепла и костей земле никакой жизни, не росло ни одной травинки. Пустота. От одного взгляда на угли, оставшиеся от некогда крупного посёлка и почерневшие скелеты его мёртвых жителей, становилось не по себе. Смерть и гарь, вот чем пахло это место. Вздохнув, Эдван взглянул на правый берег, где картина была очень похожей, за одним маленьким исключением. Два небольших дома, явно новее сожжённых построек, были кем-то обжиты…
— Жуткое место, да? — вздохнул Самир, усевшись рядом с Лаутом, — Каракой. Здесь наши воины следят за Ялью и тем, кто плывёт по ней. И соседями нашими тоже… — сказал тигр.
— Кто здесь жил? — хрипло спросил Эдван, глядя на изрядно опалённую скульптуру огромного волка на постаменте, в самом центре поселения. Единственное, что осталось более-менее целым, и то потому, что статуя находилась на площади.
— В основном, собаки. Но отец рассказывал, что здесь часто можно было встретить выходцев из племени Чёрного Клыка, или Лисьего Дома, а иногда даже людей с Перевала, или Лимайской долины. Торговцев, или обычных путешественников. Они, правда, никогда не задерживались. Просто проплывали мимо по Яли.
— И что случилось?
— Война, — мрачно вздохнул Самир, — глава Каракоя пытался заключить мирный договор с людьми Перевала, надеялся наладить торговлю. И всё могло даже получиться, но уже на пути сюда на людей, посланных на переговоры, напали озлобленные мятежники. И так уж вышло, что среди тех, кто погиб в тот день, был сын владыки. Не прошло и недели, как Каракой превратился в выжженную землю, а все его жители были жестоко убиты.
Около минуты человек и тигр молча смотрели на руины некогда процветающего посёлка, размышляя о чём-то своём.
— Разве ты не сделал тоже самое с тем рудником?
— Сделал, — ответил Самир, — и сейчас мне немного стыдно. Но виной всему стал их мерзкий обычай и высокомерие. Если бы этот ублюдский принц не глумился бы надо мной, обещая сделать рабом в клетке и сжечь всё моё развитие… я бы не стал убивать его и всех его подданных. От этих мерзких фоциан всегда одно зло.
— Зачем тебе тогда я? Разве не для той же цели? — тихо, почти шёпотом спросил Эдван. Самир, услышав эти слова развернулся к человеку и несколько мгновений удивлённо таращился на него, утратив дар речи. Потом он что-то прикинул, нахмурился, взглянул в сторону мастера Озера и, что-то вспомнив, тихо рассмеялся.
— Ты здесь не в плену, человек, и волен уйти когда захочешь. Я просто не мог бросить тебя там полумёртвого на съедение зверью. Это было бы верхом неблагодарности, после того, как ты помог мне сбежать. Мы бы расстались намного раньше, если бы ты пришёл в себя, но ты не просыпался несколько дней кряду, поэтому я просто взял тебя с собой, — сказал Самир и, подмигнув Эдвану, хлопнул его по плечу и спрыгнул на берег, оставив ошарашенного парня стоять одного на плоту…
Глава 78. Сострадание
Ветер яростно выл у подножья Железной горы, сгибая деревья и забрасывая льдом и снегом всё то, что когда-то было посёлком у рудника. Под белоснежными сугробами скрылась зола пожарища и чёрные доски, оставшиеся от многих домов, так, словно их здесь никогда и не было, а ледяная корка, покрывавшая землю, стала могилой погибшим. Несколько обезьян, кутаясь в меховые куртки и закрывая глаза от колючей ледяной крошки, пробирались сквозь снег на главной улочке посёлка.
