Проклятый абитуриент (СИ) - Алиев Али (читать полную версию книги .TXT) 📗

Ну, вот тебе шанс.

— Значит, слушай, наш предок Сивельсоффорд Исфариум сопровождал однажды императора в походе на восточные земли…

Ириан играл, а я записывал, стараясь ничего не упустить. Я даже почувствовал, как напряжен мой внутренний друг.

Да какого черта! Гребанный старик одной ногой в могиле, а я до сих пор не могу его одолеть.

— Ты все так же забываешь об арбалетчиках, Ириан. Если не будешь видеть доску целиком, так тебе и не стать великим игроком, — дедушка встал и подошел к окну. — Однажды я пытал бога…

Все, видимо, он уже ничего интересного не расскажет.

Ты даже не представляешь, как тяжело мне видеть его таким.

— …еще когда он был человеком, мы с ним очень близко дружили. Жаль, что он решил стать богом, создав человека без души.

У меня зашевелились волосы на затылке.

— Вы пытали архимага Юристара?

— Да, именно так его звали до этого. Он выдержал все мои истязания и не раскололся. Я не смог выпытать, где находится его дневник. Инквизиторы стояли тогда рядом со мной. Я не мог отказаться, я не мог не пытать его… но он справился… он выдержал все. Я никому не говорил этого, Ириан, но тебе скажу. В день казни он попросил меня зайти к нему и сказал не как истязателю, но как другу. Он сказал: «Правда, что Ласта печет лучшие в мире пироги?» Больше он ничего не говорил, он не объяснил, что это значит. А я понятия не имею, кто такая Ласта и какие пироги она печет…

— Я… спасибо вам большое! — я записал на листочке эту фразу и тут же вырвал его.

— Не повторяй его ошибок, Ириан. Никому не говори. Никому. Даже мне.

— Дедушка, ты опять про бога? — зашел Зиф. — Ну, все, Тир, прости, но нам пора ехать. Ты собрался?

— Да, я готов, — задумчиво кивнул я.

Что это значит? Кто такая Ласта?

Не знаю. Но это подсказка. Думаю, нам стоит поискать в библиотеке академии, расспросить преподавателей, уверен, мы сможем что-нибудь найти.

Да это уже шаг. Мы сможем найти дневник архимага.

— Ну, что, поехали? — вздохнул Зиф, садясь в карету.

— Счастливой дороги вам, господа, — поклонился дворецкий, и карета тронулась в путь.

— Слушай, ты как? — посмотрел я на друга.

— Ты о чем? — удивленно глянул он в ответ.

— Ну… ты вчера впервые истязал человека…

— Ах, об этом… знаешь, я, кажется, наконец-то понял кое-что, — вздохнул он. — Я не хотел быть раньше истязателем не только потому, что не хотел причинять боль. Я боялся, что не справлюсь. Что мое сердце просто не выдержит. А вчера я понял. Понял, что не имею права отказываться от своей участи. Я истязатель. Я палач. Это мое имя, моя судьба. Я должен причинять боль, чтобы другие жили нормально, и если не справлюсь я, не справится никто. Это моя дорога, и я пойду по ней, чтобы другие люди могли жить спокойно.

— Ты снова изменился, мой друг, — с искренней радостью посмотрел я на него. — Однажды ты наверняка станешь таким же выдающимся человеком, как и твой дед.

Главное, чтобы ему, как его деду, не пришлось пытать своего лучшего друга.

Очень на это надеюсь…

XIII

— Таким образом, в ходе исследований мы можем установить, что истязатели не просто жестокие, но справедливые слуги империи, кроме того, они внесли огромный вклад в ее развитие, — я закончил свою речь и поднял взгляд на преподавателей.

— Получается, что вся ваша работа заключается в беседе с одним очень пожилым человеком? — посмотрел на меня ректор.

— Ни в коем случае, — покачал я головой. — Слова уважаемого Джорденгеффера Исфариума были для меня лишь основанием. Как вы могли заметить, я разделил данные на фактические и предполагаемые. Все, чему я нашел подтверждение в научных книгах, я отнес к разряду фактических данных. И соответственно, все остальные — на предполагаемые.

— Хорошо, но получается, что вы использовали в своей работе только метод опроса, — продолжил Анимурикос. — Не считаете, что этого будет мало?

Нет, ну он, конечно, охренел! Давай-ка ему зададим. Повторяй: Кастро Гросс фан Гелберг…

— Кастро Гросс фан Гелберг, научная работа: «Следы рун древний империи», Фиорост Фэникен: «Созданные или работа сфер», магистр Ромпель: «Тьма во свете или история ириотриопов». Все эти безусловно великие работы были созданы исключительно благодаря методу опроса. Вы считаете, что их нельзя назвать научными трудами? — я посмотрел в глаза старика.

Интересно, а мы не перестарались? Кажется, он закипает.

Поздно каяться. Сам надиктовал.

— Простите господин ректор, но я, как заведующая кафедрой истории магии, очень довольна данной работой. Подобрана отличная литература, работа проведена великолепно. Я буду просить опубликовать данную работу в журнале, — вступилась за меня госпожа Филосония.

— Если вы не против, добавлю от себя, что данный юноша не попытался переделать чужую работу, а каждый день приходил в библиотеку и брал очень старые произведения. Я это к тому, что его труд сделан с большим усердием, и было бы замечательно, если бы и другие студенты готовили свои научные работы так же, — вмешался заведующий библиотекой профессор Грот.

Да уж, литературу мы перекопали, но совсем по другой причине.

Угу. Обидно. Столько книг перерыли, людей расспросили, и ничего. Ни о какой Ласте с ее пирогами нет ни единого слова.

Да уж, даже и не знаю, где теперь искать.

Да где? В других книгах. В закрытых секторах. Видимо, придется пока отложить этот вопрос до третьего курса. Наверняка в закрытом разделе химерологии найдется что-то подходящее.

— В таком случае, мне остается только принять эту работу, — ректор развел руки в стороны.

— Молодец! — услышал я шепот куратора.

Варнелия показала мне большой палец, пока никто не видит.

Мое выступление закончилось, и я отправился в коридор. Можно было бы послушать и остальных ребят, но сессия на носу. Сегодня последний день семестра, завтра уже подготовительная неделя. Семь дней у студентов не будет занятий, однако поваляться в безделье не получится. Нужно подготовиться к экзаменам.

— Ну, что, как? — подбежала ко мне Саваска, ожидающая моего выхода в коридоре.

— Сдал, — выдохнул я. — Нервничал ужасно.

— Мой герой, — она крепко обняла меня. — Я в тебе не сомневалась.

— А у тебя как прошла тренировка?

— Да как? Нормально. Блин, меня бесит эта доска. Она не под мою ногу!

— Что значит, не под ногу? — удивленно посмотрел я на свою девушку.

— То и значит. Знаешь, просто доски они ведь разные… да не знаю я, как объяснить. Вот неудобно мне на ней.

— Ну, так нечего было свою ломать, — хмыкнул я.

— То-то ты не видел ту игру! — прошипела она. — Эта курица меня едва не сделала!

— И почему ты такая азартная?

— Потому что твоя невеста должна быть лучшей, — схватила она меня за воротник, притянув к себе.

— Моя, моя, — положил я руку на талию. — Скажи мне моя, ты не передумала на счет подготовительной недели?

— Нет, пойду опять официанткой работать. Нужно подзаработать на доску.

— Слушай, ну неужели для четвертого курса нет другого прибыльного занятия? — хмуро посмотрел я на нее.

— Ревнуешь? — подмигнула она мне.

— Переживаю.

— Прости милый, но работа в трактире приносит больше денег, чем зарядка уличных ламп. Там ведь не только оклад, а еще и хорошие чаевые.

— Ладно, пока мы не в законном браке, я не могу указывать тебе, что делать.

— А когда будем в законном? — подмигнула она мне.

— Тогда совсем другое дело.

— Будешь моим маленьким тир-р-раном? — заглянула она в мои глаза, прорычав.

— Тир, ну, что там? — подбежали ребята. — Ты уже закончил с защитой?

— Да. Все прошло хорошо. У меня еще один балл.

— Это круто! — кивнул здоровяк. — Жаль, в этом семестре нет больше никаких турниров для первокурсников.

— Ну, так вы уже отхватили свои четыре балла, — хмыкнула Саваска. — Сколько вам еще нужно?