S-T-I-K-S Изолированный стаб (СИ) - Горшенев Герман (список книг .TXT) 📗
Мои зверёныши были в панике. Наверняка они могут меня голыми руками затоптать, вместе с палашом, а по стрельбе вообще молчу, каждый нео-ребёнок рождался с оружием. Вначале вылазило оружие, а потом появлялся нео-ребёнок. Сейчас они просто боялись, всё-таки они подростки. Ну конечно, посреди пекла, без танка, без снаряги, без связи, без ни фига.
Кстати, знакомая для меня ситуация. Я шутил, что собачку опять завезут и ей опять придётся добираться домой своим ходом. Теперь я в своих шутках поосторожней буду, а то часто сбываются. Главари нео тогда говорили, что абсолютно исключено! Да ладно?
Пока я это всё думал, то уже за шиворот волок моих упырей к видневшимся вдали хрущёвским семиэтажкам. А кто сказал, что хрущёвские должны быть именно пятиэтажки? Хрущёвское, это когда кухня — от одной стены до другой рукой достанешь, потолки затылком цепляешь и в подъезде больше трёх не соберёшься, места не хватит. Эти дома всегда выглядят так, что сразу понятно, что это именно они.
Немного пришедший в себя молодняк уже тащил меня. Пару раз пришлось выстрелить в выскочивших на нас заражённых. Всё оружие для Стикса делалось с интегрированными глушителями, твари попадались некрупные, а пульки нео имели запредельную мощь. За спиной гремело и дымило, все заражённые бежали туда и нам незаметно удалось проскочить в один из подъездов.
Глава 36
Стадо индейцев
Очевидно, эти дома принесло из того времени. Стены новые, подъезды, за исключением следов борьбы, чистые. Двери на подъезде деревянные, и пока металлических в квартирах не видно. Я закрыл подъездную дверь, смотал ручки тряпкой, придвинул мусор и оторванные почтовые ящики. Дорогу заражённым не преградит, а вот шум будет слышно.
— Носорог, Дама Сердца, давайте потихонечку подниматься, надо квартиру найти почище и осмотреться.
Вот сейчас и мне стало страшно. Пока в голове копались великие сущности и не хватало воздуха, было как-то не до этого, но стоило отдышаться и немного скинуть заботы о спасении крестников, то сразу вштырило. Я стоял у окна верхнего этажа и смотрел на уходящие вниз холма крыши таких же семиэтажек, трубы завода и раскинувшиеся до горизонта двух-трёхэтажки. Это пекло. Огромный город, десятки, может, сотни тысяч человек.
— Ну что, бандиты малолетние, давайте смотреть, что вам под чутким руководством матёрого уголовника скоммуниздить удалось. Вываливайте ваш хабар.
С хабаром было не густо, но и не так мало, с учётом ситуации, когда тебя сквозь обшивку шагающего танка в одних трусах выкидывает.
В подсумках оказалось несколько медпакетов быстрого реагирования. Так же, как и у нас, кровеостанавливающие, обезболивающее. Если у нас кровь только запекалась, то у них и ткани начинали срастаться, обезболивающее обезболивает быстрее и дольше, ничего нового, просто более высокий технологический уровень. В кучу свалены чёрные жемчужины, около полутора десятков, довольно много горошин и споранов, около полутора сотен того и другого. Всё это было перемешано в кучу, разобрать я их не успел. Нас срочно швырнули на рейдер-танк, а потом грохнул скреббер.
Мой палаш, «Калаш», семьдесят два патрона к автомату — две стандартные обоймы и двенадцать патронов я схомячил. Нео очень неохотно отдавали папуасам свои технологические разработки. Патрончик, открывающий лапу рубберу или сносящий голову, не помешает, поэтому я горстку прихватил, рассчитывая ещё пару раз повторить попозже, но не удалось.
Два пистолета оказались у Носорога. Калибр довольно крупный, скорее всего натовский, наверное, двенадцать с хвостиком миллиметров, две обоймы в пистолетах и одна запасная. Для предварительно напряжённой пули калибр играл колоссальную роль. Его пистолеты были намного мощнее моего автомата, потому что имели большую, почти в полтора раза массу пули, вопрос только в точности и дальности. Один пистолет оказался у Амазонки, под стандартный 9-миллиметровый патрон, тоже натовский, «Люгер», по-моему. Два ножа. Это были высокотехнологичные разработки новых людей. Клинки резали всё. Ещё были пара фонариков. Их не требовалось заряжать, по крайней мере, на том, что надо экономить, нео внимания не заостряли. Мы имели три гранаты и цилиндр с ядерной бомбой.
Это я не шучу, правда, с ядерной бомбой. Предмет из серого металла и пластика сантиметров 20–30 в диаметре и длиной полметра с удобными ручками для переноски. С ним ещё разговаривать надо, как с собакой, всё время, а то ему скучно станет. Вот правда, опять не шучу, и с головой у меня всё в порядке, конечно, относительно в порядке, после того как там пошалили мой воображаемый друг и скреббер. Такие цилиндры по две-три штуки в каждой рейдовой группе были.
Из еды только пара баночек энергетика и маленькая пачка с сушёными галетами. Печенья оказались плотными кругляшками из смеси хлеба и шоколада. Их обязательно надо запивать водой, они были крохотными, и считать это запасом совершенно не приходилось. Новые человеки их грызли больше для развлечения, чем реально наесться, это не рацион, это был десерт.
Очень радовала подложка нео-скафандра. Детвора в один голос утверждала, что она должна в теории выдерживать наши пули, осколки и когти средних заражённых. Я уже убедился, что она неплохо амортизирует удары, когда меня в танке швыряло, и обладает ярко выраженными противовонючими свойствами. Это я в Рейдер-автономе убедился. Не полностью, но заметно приличными. Здесь заражённые прекрасно ориентируются по запаху, и подобное свойство имеет вполне практическое применение. Однако руки, ноги, лицо и шею она не прикрывала, очень обидно, а хотелось бы. Полностью надеяться на её непробиваемость не стоит. Как она будет работать против двенадцатого калибра или удара лома? Допустим, не пробьёт, а кости под ней? Кольчугу подельника Штыря спецназ из квазов тоже не пробил, зато шею под ней сломал.
Мы просто чудом пробежали в этот дом, оставшись почти незамеченными. Он стоял крайним и ещё не был заселён. Почти все квартиры остались просто пусты, и в некоторых стояли весьма ценные предметы вроде фортепиано или хранилась коллекция постельного белья, завязанная в поношенную простынь. Всюду были коробки с посудой, детскими игрушками, вязанки с книгами.
Осмотрев подъезд, наша банда опять вернулась на верхний этаж, плюхнулась на тюки с одеждой и расселась на коробках из фанеры. Во всём подъезде деревянные двери и натуральные бумажные обои. Я бы предпочёл железные решётки тамбуров и стальные, корявые двери девяностых этому аккуратному уюту шестидесятых.
Носорог разделил галетки и раздал. Мы жевали, а я начал свой очередной поучительный рассказ:
— Я вам хотел историю рассказать. Когда я был маленький, то мы ходили в поход, рядом с городом. У нас степь и искусственный лес посаженный. Из диких животных в лесопосадке водилась только всякая мелочь, но мы вокруг палаток натягивали нитку и на неё пустые банки вешали, чтобы если медведь в лагерь зайдёт — звенело. Вы понимаете? Чтобы знать, что медведь пришёл. Это такой большой, как заражённые, и злой. Конечно, его там не было, и это только игра, а вот если вправду пришёл?
Преданно смотрят. Наверное, оценивают — я сам могу идти или всё-таки в усмирительной рубашке меня придётся тащить? Не доходит.
— Ну вот подумайте, пришёл медведь и мы об этом знаем. Дети из палаток высовываются и видят — медведь.
Дошло. Поняли. Очевидно, что для маленького ребёнка разница только в том, что во сне его съедят или всё-таки он успеет на мишку посмотреть. Я подвёл итог разговора:
— Двери все деревянные, дом с краю. В квартирах пусто, а я уже третьи сутки не спал, и вы на вторые пошли. До вечера пару часов спим и надо куда-то перебираться. Ничего больше не делаем, куда выкатит, так и будет. Отбой!
Когда мы проснулись, то стали участниками ещё одного обыкновенного чуда Стикса. Вместо планируемых пары часов сна мы продрыхли весь вечер, ночь и утро. Проснулись сами, но не от хруста своих пережёвываемых костей и вырываемых кишок, а потому что отлично выспались после такого напряжённого дня. Нас не нашли, и мы могли спокойно решать, что дальше делать.
