Псы войны - Первушин Антон Иванович (читать книги полностью txt) 📗
Кстати, проходя обучение в Школе на авиабазе Боллинг, лейтенант Андерсон выяснил пикантную подробность. Оказывается, чуть ли не в тот же самый год, когда формировалась 64-я эскадрилья, в Советском Союзе появились свои собственные «агрессоры» – элитные авиационные части, сформированные из ветеранов локальных войн, на собственной шкуре изучивших особенности «американской тактики».
Со времён Холодной войны изменилось многое, но эскадрильи «Агрессор» продолжали существовать, поскольку большинство стран «третьего мира», выказывающих враждебность по отношению к Соединённым Штатам Америки, до сих пор отдают предпочтение советскому оружию, в том числе и советским самолётам, а американские ВВС испытывают потребность в хороших инструкторах и командирах, знающих, какие фокусы им может приготовить противник. Что касается учебных боёв, то всё чаще на стороне «агрессоров» выступали немецкие пилоты из 1-й эскадрильи 73-го авиакрыла Люфтваффе – после объединения Германии этому подразделению достались «МиГи-29», принадлежавшие ВВС ГДР и недавно модернизированные под стандарты НАТО. Как раз в июле, когда лейтенант Андерсон ещё осваивался на новом месте, немцы на «МиГах» прилетели на авиабазу Неллис и два дня в ходе традиционных учений «Рэд флэг» упражнялись, виртуально сбивая американские «иглы» и «файтинг фолконы».
Андерсон ездил в Неваду со своей учебной группой наблюдать за боями и с подачи куратора Джона Чавеза познакомился с коллегами из Германии. Тогда же определилась и «специализация» молодого лейтенанта – он должен был стать знатоком «МиГа-29», более известного в странах НАТО под обозначением «Fulcrum-А».
На изучение этой машины и на овладение советско-российской тактикой воздушного боя у Андерсона ушло два с половиной года. Такой срок может показаться неоправданно большим только человеку, совершенно незнакомому с современной авиацией. На самом деле бездельничать Сэму не пришлось. Он не только одолел полный курс переподготовки по программе «Агрессор» и принял участие в десятках учебных боёв, но и несколько раз слетал в Германию, укрепляя дружбу с немецкими пилотами и многоцелевыми истребителями «МиГ-29». Помимо изучения советской тактики, Андерсон приобщился к русской культуре и языку. Разумеется, сразу же нахватался от инструкторов идиоматических выражений и к концу курса мог без малейшей запинки произнести что-нибудь вроде «Мат-твойу-за-нагу!»
Время шло. Товарищи Андерсона по учебной группе давно получили постоянные должности и собственные самолёты в составе 64-й и 65-й эскадрилий, азартно играли в воздушные баталии, набираясь опыта и прикидывая перспективы карьерного роста после того, как обязательная трёхлетняя служба в роли «агрессоров» подойдёт к концу и надо будет возвращаться в родные авиакрылья и эскадрильи. Только Сэм ничего про себя не прикидывал, потому что не знал и даже приблизительно представить не мог, каким будет его личное будущее и какие задания нового «нанимателя» ему придётся выполнять.
Единственное, о чём просил Андерсона агент Чавез при каждой из редких встреч, – это не заводить серьёзных отношений с женщинами, то есть не рассчитывать в ближайшее время на «тихое семейное счастье». Сэм возмутился было, ведь подобный пункт не оговаривался отдельной строкой в подписанном контракте, однако Чавез посмотрел на него проникновенным взглядом и сказал: «Ты что, Сэм, хочешь, чтобы твоя молодая вдова получила письмо президента и пенсию? Так вот, письма и пенсии не будет. Если где-то на территории Штатов или в другой стране найдут твой хладный труп, то будет авторитетно установлено, что ты безработный бродяга, наркоман и погиб в результате несчастного случая. Ни одно американское правительственное учреждение не признает тебя своим, а все файлы, заработанные у „агрессоров“, будут стёрты. И не говори мне, что это несправедливо. Это справедливо!»
Вопрос таким образом был исчерпан, и Сэм к нему больше не возвращался. Ведь он помнил, что, согласно другим, «оговорённым», пунктам контракта ему предстояло работать на ЦРУ десять лет, после чего он имел право выйти на пенсию и получить огромную необлагаемую налогом премию, которой хватит не только на то, чтобы приобрести собственный дом с зелёной лужайкой и хорошую машину коллекционной модели, но и безбедно жить несколько лет. Вот тогда-то и следовало подумать о возможности женитьбы и о семье.
Впрочем, женского общества Андерсон и ныне не чурался, проводя увольнительные в компании легкодоступных красоток из соседнего городка и периодически затаскивая их в постель, что, наверное, сильно удивило бы Командующего авиацией Атлантического флота, который на основании первого впечатления посчитал молодого лейтенанта «геем». Однако секс есть секс, а семья есть семья, и Сэм всем своим временным подружкам сразу же давал это понять. Некоторые обижались, некоторые продолжали надеяться на чудо, некоторым было всё равно – в общем, скучать в увольнительных не приходилось.
Так или иначе, но 2003 год лейтенант Андерсон встретил на авиабазе Неллис в компании таких же холостяков как и он сам. На Рождество их порадовали повышением чина, и Сэм наконец-то стал лейтенантом-комэндером. Подходил к концу и обязательный срок службы в эскадрильях «агрессоров», а значит, скоро следует ждать нового назначения.
Андерсон, несмотря на молодость, умел ждать, но в преддверии серьёзной работы и он забеспокоился, предаваясь самому глупому занятию на свете – пытаясь представить себе, каким будет это задание. Если его специальностью стал многоцелевой истребитель «МиГ-29» (кстати, очень даже неплохой самолёт), значит, следовало обратить внимание на те страны, в которых эта машина принята на вооружение военно-воздушных сил. К счастью, таких стран было немного – «МиГ-29» был и оставался довольно дорогой «игрушкой». Помимо России и Германии истребитель «Фалькрэм» числился на вооружении Алжира, Бангладеша, Болгарии, Венгрии, Индии, Ирана, Йемена, Северной Кореи, Малайзии, Перу, Польши, Румынии, Сирии, Словакии, Эритреи и Эфиопии. Две последние страны из этого списка недавно сцепились в войне за спорные территории, и в школе «агрессоров» изучали сведения, поступавшие с фронтов. «МиГ-29», к сожалению, не слишком хорошо показал себя в этой войне, однако при анализе следовало учитывать подавляющее превосходство Эфиопии в живой силе и технике. Кроме того, против эритрейских «фалькрэмов» выступали зловещие «флэнкеры», то бишь истребители «Су-27», а эти последние, как показывает элементарное сравнение лётно-технических характеристик, заметно превосходят первых.
Итак, любая из вышеперечисленных восемнадцати стран (или семнадцати, если учитывать, что «МиГи» Эритреи выбиты почти полностью) могла теоретически оказаться местом назначения Андерсона. Маловероятно, что целью будет Германия или одно из бывших государств Варшавского Договора, которые прикладывали невероятные усилия, чтобы поскорее вступить в НАТО, а потому готовы были по первому требованию порезать весь свой авиационный парк, доставшийся в наследство от советской эпохи. Скорее всего, целью будет либо одна из стран «третьего мира», либо сама Россия. Только там могли по-настоящему пригодиться умение имитировать тактику воздушного боя по-русски и доскональное знание «МиГа-29».
Специфика ведомства, на которое после подписания контракта работал Андерсон, заставляла задуматься о том, что предстоящее задание почти наверняка будет связано с провокацией. Новоиспечённый лейтенант-комэндер давно понял, что по-другому и быть не может. Вот если бы на авиабазе Неллис его обучали пилотированию «Ил-76Т», проходящий в американских справочниках под обозначением «Candid», – тогда да, тогда можно было бы предположить, что пилоту ЦРУ придётся возить отряды «коммандос» или продовольствие для голодающих посёлков Или оружие для «повстанцев». Но раз тебе доверили изучать именно истребитель, значит, предстоит нечто особенное. Возможно, придётся изображать из себя русского инструктора в одной из «горячих» точек. Или, наоборот, заменить местного пилота в кабине «фалькрэма», а потом Госдеп всё свалит на русских и предъявит им ноту протеста. В любом случае с делом будут связаны русские, и как-то раз, сидя в местном баре за стаканчиком томатного сока, Сэм задумался о своём отношении к этой нации.
