Псы войны. Гексалогия (СИ) - Пауллер Олег (читать книги регистрация .TXT) 📗
- Можно сказать, что Рон осуществляет круговорот хлама в природе! -- папаша Вильк захохотал.
- Это интересно! - сказал Курт. - Сели батарейки в приемнике -- тащи его на свалку, проколол шину -- долой весь велосипед. Копи на новый! Я хочу здесь открыть бизнес! Дайте адрес этого виртуоза!
- Его найти проще простого! Отель "Насьональ", вотчина мадам Вонг.
- У вас здесь есть конкуренты, Жюль? - вмешался в разговор Жан.
- Не совсем, не совсем... - угрюмо промычал директор отеля. - Всё здесь собственность народа...
- В "Насьонале" белые никогда не останавливаются, - вновь пояснил Алекс. - там место для арабов и прочих цветных...
В этот момент Борлик наконец поймал по радио что-то членораздельное. Военный марш резко прервался. Стали раздаваться какие-то крики и свист, и вдруг объявили о выступлении доктора Окойе. Голос по радио звучал торжественно и мощно. Создавалось впечатление, будто он хотел уверить слушателей в том, что смотрит не на студийный микрофон, а на просторы земли обетованной. "Правосудие... Справедливость... Свобода... Храбрые борцы за свободу... Не могу игнорировать голос народа... Поэтому с готовностью иду на... ответственный шаг занятия поста президента... Временная жестокость до проведения демократических выборов... Социальные и экономические реформы..."
- Господи, обычная болтовня, -- зевнул Борлик. Он выключил приемник, и туман обещаний, навеянный речью из радиоприёмника, стал потихоньку рассеиваться.
- Эй, ну ты, хорош! Я же слушаю! -- запротестовал журналист. - Включи снова свою шарманку....
Жан воспользовался моментом и поманил Гомеза к барной стойке, показывая, что хочет расплатиться. Он невзначай подошёл к бильярдному столу и, осмотрев набор шаров, предложил сыграть в карамболь. Директор отеля был приятно удивлён: мало кто знал правила этой старой французской игры. После этого, войти в доверие к директору отеля было бы нетрудно. Ходе партии Жан невзначай упомянул старых друзей и товарищей, служивших ранее в Легионе, парашютных войсках или членов ОАС. Тем временем, размеренный, но взволнованный голос Окойе заполнял всё помещение бара. Он сообщил о том, что приближающееся воскресенье объявляется праздником. Сначала состоится религиозная церемония принесения небесам благодарения за избавление страны от кровавого президента Кимбы, а затем будет обильный и бесплатный пир из свинины и пива. Сразу после выборов новый президент будет навещать деревни. Каждый шаман получит великолепный красный телефонный аппарат из пластмассы, а староста деревни - наручные часы. Программу Комитета Национального Спасения Вы услышите позже!
- Толково, - ни с того, ни с его стал комментировать речь Окойе папаша Вильк. -- Никто из туземцев даже не замечает парламент. Народные избранники сидят на Площади Победы с сережками в носах и ни черта не делают. Все решения на местах принимаются вождями и старостами, а они штампуют указы Кимбы, которые не имеют никакого отношения к племенной жизни. В том числе и решения, по которым положено голосовать. А на них, в свою очередь, влияют шаманы и знахари. Это я вам говорю, это уж вы будьте спокойны.
- Ради Господа Бога, заткнись! -- взревел журналист. В эту самую минуту Окойе стал к сведению заморских слушателей повторять свое выступление на хорошем английском языке. Голос его звучал ровно и звучно.
- Сразу видно, профессионал, - произнёс журналист. - Где-то я слышал это имя...
- Моя очередь платить, - громко объявил папаша Вильк. - А теперь послушайте меня! Этот Окойе так себя ведет, как будто он бог. Смотрите. Сначала он объявляет о праздновании Дня Избавления, затем он поясняет, что посетит каждую деревню. Старейшинам, священникам и знахарям раздадут телефонные аппараты. Даже, если у него не будет настоящего аппарата, он воспользуется воображаемым.
- Для чего? - спросил Курт.
- Поболтать лишний раз с богом. Все негры считают, замечают, что белые обычно сначала посидят за этими штуками и только потом принимают решения, - пояснил Алекс. - Учение пророка Харриса. Был такой проповедник в предвоенные годы, либериец по происхождению. Полвека назад один из его последователей назад основал в Туреке свою миссию...
- После того, как его прогнали англичане и французы...
- Да, до этого он проповедовал на Золотом Береге, а затем - Береге Слоновой Кости, потом ещё где-то. Однако, только здесь в Зангаро учение Харриса обладает реальным влиянием.
- Не может быть?
- Может. Даже Кимба их опасался. У него здесь тысячи последователей среди бакайя. Особенно после того, как у них стали отбирать землю под какао...
- Несомненно миссия пророка Харриса - самый крупный землевладелец в долине Зангаро, - поддержал журналиста папаша Вильк. - Даже сейчас она неплохо зарабатывает на своих плантациях. В Туреке могущество миссии очень велико: одним из его вещественных воплощений является грузовик. Второй грузовик там принадлежит торговой фирме, которую я представляю На её номерном знаке стоит крупная двойка для того, чтобы жандармы не спутали...
- И как бакайя жили во времена протектората?
- Да просто. Переходили со своими тощими козами с место на место, сплетали из травы хижины. Работали на плантациях и лесоразработках.
- А что тут рубили?
- Я учёных названий не знаю. Раньше вывозили морейру, такулу, толу чёрную и белую, лимбу, кибабу и ундиануну, а менгаменга служила для постройки мостов. Рубить её - адский труд! Бакайя там дохли, как мухи...
- Они ни разу не выступали?
- Насколько я знаю, нет. Вот винду - другие!
- Какие?
- Они живут группами по десять-пятнадцать-двадцать семей, питаются, в основном, маниоком и дичью. Высушенное мясо они иногда продают. Если их кто-то примучивает, то они уходят в другое место. Выжигают кусок джунглей, строят сензалу и живут на пожеге до тех пор, пока он даёт урожай маниока и арахиса. Земли в джунглях много, но взять ее было непросто. Если сензала переселяется на новое место, то родственники со всей округи приходят на рубку и корчевку. После этого каждый из них может рассчитывать на помощь клана. Землю мотыжат у них бабы, а мужики ходят в лес.
- А что они там делают?
- Как что? Охотятся на дичь и себе подобных!
- Папаша Вильк у нас большой знаток местных нравов, - ехидно заметил Алекс. - Небось сам баловался человечинкой, а?
- Сам я, конечно, не едал, но как-то раз присутствовал на подобном мероприятии.
- Расскажи, - Курт поставил перед рассказчиком пиво, - мне интересно!
- Было это лет десять назад в деревне Таканга, что расположена в устье реки Зангаро. Я тогда бил дичь для лесозаготовительной концессии. Охота была удачной, и я договорился со старейшиной сензалы, что он даст мне носильщиков для переноски добычи. Прихожу я за ними и вижу: готовится какое-то празднество. При свете костра юные девушки сидят по краям центральной площадки и мажут маслом свои волосы, притворяясь, что не замечают сидящих напротив юношей. Те, в свою очередь, аккуратно разукрашивают свои лица желтой и белой глиной. Ну, думаю, праздник инициации, сейчас оторвусь. Подхожу к старейшине и знаками показываю, можно поприсутствовать. Тот как-то странно посмотрел на меня и кивнул. Сижу, наблюдаю: группа женщин выкопала неглубокую канаву в шесть футов длиной и заполнила её сухими дровами. Затем в этой канаве они разожгли огонь и набросали камни размером с кулак. Тут я увидел этого бедолагу. Не знаю где они его взяли, но он был явно не из местных. Его полностью обнажили и связали, а потом осторожно завернули в банановые листья. Не могу точно сказать был он жив или мёртв, но, точно, не шевелился. Когда от костра остались красные угли, одна из женщин распорола тело от груди до низа живота. Другая с помощью деревянных щипцов набила тело горячими камнями из костра. Пламя почти угасло, на костер сверху положили большие камни и крупные банановые листья; поверх всего положили тело. Оно было окружено и обложено горячими камнями, и затем труп забросали землей. Женщины превратили все кострище в аккуратный холмик. Тут юноши в красноперых головных уборах начали своеобразный танец, а женщины вернулись к кострищу, земляной холм на котором набух и поднялся. На поверхности появились маленькие трещинки; дразнящие, наполняющие рот слюной запахи носились в воздухе.
