Ядовитая кровь - Туров Тимур (бесплатные версии книг TXT) 📗
– Много... – покачал головой немец. – Восемьсот.
– Полторы, – Столяров не сводил взгляда с Джоко, словно не жуликоватый паренек сидел, скорчившись на заднем сиденье «уазика», а те самые полторы тысячи европейских денег.
– Тысяча, – сказал Курт Мюллер.
Столяров задумался, цыкнул зубом и снова мотнул головой. Немецкая прижимистость явно не вызывала одобрения у старшего прапорщика из Днепропетровска, прибывшего в Косово именно с целью заработать немного денег.
Столяров как раз набрал в грудь воздуха, чтобы еще раз повторить свои «полторы штуки», когда Влад что-то негромко сказал.
– Что? – переспросил, не оборачиваясь, Столяров.
– Что-то тихо, – Влад сказал это спокойно, но его правая рука легла на ствол автомата.
Столяров отвернулся от Джоко и прислушался – где-то вверху выл, заплутав в скалах, ветер. Снизу, из пропасти, доносилось еле слышное шуршание крохотного водопада.
– Ты о чем? – спросил Столяров. – Вроде нормально...
– Собак слышишь? – Влад оглянулся на Столярова. – Тут по прямой до деревни – метров пятьсот. Так?
По дороге, обходившей пропасть и петлявшей между скал, до деревни было еще километра четыре, но напрямую, через пропасть и сквозь расщелину, действительно выходило не больше полукилометра.
– Прошлый раз собак было слышно, – сказал Влад.
Прошлый раз – это месяц назад, когда они сопровождали в деревню и расположенный рядом монастырь какую-то комиссию из ЮНЕСКО. Тогда они тоже останавливались возле этого кармана и... да, вспомнил Столяров, собак было слышно. И все время, пока комиссия слонялась по деревне, собаки не прекращали концерта.
«Хотя, с другой стороны, ну не лают собаки», – подумал Столяров.
Спят. По такой жаре самое правильное – лечь в прохладном месте и поспать. Это куда полезнее для здоровья, чем ездочиться по горам с ненормальным немцем, который, кажется, поверил, что Столяров собирается пустить в расход несчастного Джоко.
Поучить – нужно, иначе парень вытащит из казарм все, что не привинчено или не прибито к полу.
Отдать бы мальчишку в приличные руки... Он же и писать не умеет. Последние годы он больше в стрельбе практиковался. Вот бы к монастырю его приспособить, там главный... как его?.. настоятель – мужик вроде серьезный. Чуть ли не с университетским образованием. Прошлый раз произвел очень сильное впечатление не только на Столярова, но даже и на комиссию.
Крикливая мужиковатая баба, руководившая комиссией, в присутствии батюшки сникла, понизила тон и даже чуть не поцеловала руку, протянутую на прощание.
Словно услышав мысли напарника о монастыре, Влад глянул на наручные часы:
– Колокола не слышно. Как бы – время, а колокола не слышно.
– Джоко, – позвал Столяров. – Джоко!
– Что?
– Сейчас должны звонить в монастыре?
Сам Столяров в церковных делах не разбирался и, собственно, разбираться особого желания не имел.
– Должны, – сказал Джоко. – Звонить нужно. Этот монастырь всегда звонит. Обычай такой. Чтобы люди слышали и в горах не заблудились. И чтобы Хозяин помнил свое место.
– Хозяин – это кто? – уточнил Столяров. – Медведь?
– Это Хозяин, – в голосе Джоко прозвучало уважение. – Он тут живет. У монахов с ним договор – пока звучит колокол, Хозяин за кровью не приходит.
– За чем?
– За кровью, – повторил Джоко. – Раньше – приходил, когда хотел. Мог человека досуха выпить. А двести лет назад с ним договорились.
– И приводят ему прекрасную девственницу каждый год... – подхватил Столяров с самым серьезным видом.
– Нет, – Джоко, сообразив, что резать его пока не будут, выбрался из машины и подошел к краю обрыва. – Вот деревня, над ней, дальше, монастырь. Вот там, – Джоко указал пальцем на восток, – живет Хозяин. Но где именно – никто не знает. Просто в ту сторону не нужно ходить. Это тоже часть договора.
– Трехстороннее соглашение между деревней, монахами и вампиром, – засмеялся Столяров, но сразу перестал – очень уж неуместным ему самому показался собственный смех.
И Влад, к мнению которого Столяров привык прислушиваться, тоже был слишком серьезным.
Вообще-то, остановка здесь была вызвана совершенно прозаическими, можно даже сказать, физиологическими причинами.
Гетьман всегда перед тем, как входить или въезжать в тутошние деревни и городки, и сам оправлялся, и остальным советовал.
Во-первых, пояснил он как-то, писающий в деревне полицейский неизбежно вызывает усмешки и подрывает собственный авторитет. Во-вторых, оружие в руках и свой орган одновременно удержать не получится. А схлопотать лопатой по затылку в самый неподходящий момент у него, старшего лейтенанта Влада Гетьмана, нет никакого желания.
И в этом с ним полностью был солидарен Олег Столяров.
Но теперь получалось – что-то не так, и нужно что-то предпринимать. Например, повернуть назад.
– Так это... может... домой? – предложил Столяров.
– Может, – кивнул Влад, не отводя взгляда от белых скал.
Тут заговорил немец, о существовании которого Столяров стал забывать.
– Герр корреспондент спрашивает, – перевел Джоко, – долго мы будем тут стоять? У него мало времени. В горах солнце садится быстро, он потеряет свет и деньги. И еще спрашивает, мы обратно хотим уехать при свете солнца или русского Шумахера больше привлекает ночная езда?
– Украинского Шумахера, – поправил Столяров. – И передай герру корреспонденту...
– Радио не работает? – Влад даже не спросил, а, скорее, уточнил.
В этих местах связь барахлила всегда.
Столяров вернулся к машине, пощелкал переключателем на рации:
– Не работает.
– Телефоны?..
– Аналогично. Может, у немца есть спутниковый? Слышь, герр корреспондент? Есть?
– Я не пользуюсь телефонами. Это вредно для здоровья, – ответил немец. – Нам нужно ехать.
– Вот ведь, смотрит, – пробормотал Влад. – Смотрит же, сволочь, оттуда, глаз не сводит.
Столяров почувствовал, как по спине пробежала струйка холода. Когда Гетьман говорит такое – лучше быть настороже. В июне он так же вот остановился перед крохотным мусульманским поселком. Своих-то не пустил, а поляк, полицейский из Остшешува, прислушиваться не стал, решил, что украинец просто испугался.
И наехал на фугас через пятьдесят метров.
– Господа украинские полицейские боятся? – осведомился немец, и вопрос этот прозвучал совершенно без акцента. – Вы есть трусы?
Столяров не ответил. «На слабо» его последний раз поймали в семилетнем возрасте. А Гетьмана, наверное, не смогли поймать ни разу, с самого рождения. Его вообще обмануть очень трудно. В карты с ним играть уже давно никто не садился.
Сейчас он пошлет немца подальше и отдаст приказ ехать домой, в расположение.
– Но в деревню идти нужно, – сказал Влад. – Все равно ведь придется разбираться, пошлют тех, кто эти места хоть как-то знает. То есть нас с тобой. Нет?
Столяров не ответил – и так все было понятно.
– С другой стороны, пялиться на нас уже перестали. И если бы хотели стрелять, то мы уже лежали бы здесь все четверо. Как полагаешь, Джоко? – Влад даже позволил себе повернуться спиной к пропасти.
– Я бы – перестрелял. Одной очередью. Даже из автомата. Тут всего сто метров...
– Сто двадцать, – поправил Влад.
– Сто двадцать, – согласился Джоко. – Стрелял бы сверху вниз, нужно взять поправку...
– Давайте, я схожу в деревню один, – Курт Мюллер умудрился вложить в простую фразу безграничный сарказм и бесконечную брезгливость. – А вы подождете меня здесь. В безопасности.
– А знаете, это идея, – оживился Влад. – Вы идите, а мы действительно подождем. У нас тут есть консервы, бутылочка вина и фрукты. Вам пары часов ведь хватит?
На горле немца дернулся кадык. Мюллер молча подошел к машине, взял куртку и, ничего больше не сказав, широким пружинистым шагом, с кофром в руке, двинулся по дороге вдоль пропасти.
– Монокль не потеряй! – крикнул ему вдогонку Столяров.
Мюллер не оглянулся. Он еще услышал, как Влад сказал: «Хорошо идет, минут через сорок будет в деревне», и хруст гравия под ногами заглушил все звуки.
