Безликое Воинство (СИ) - Белоконь Андрей Валентинович (версия книг TXT) 📗

Я развернулся и побрёл на запад. Ноги мои ослабли, мне очень хотелось пить, но отвара во фляге оставалось всего на пару глотков и я берёг их на крайний случай. Опасаясь вновь встретиться с сухопутной машиной демонов, я решил обойти стороной то место, где мы приняли последний бой и где остались тела моих товарищей, и свернул левее — на пологий южный склон отрога. Путь по той стороне оказался полегче. Хотя больших деревьев там меньше и подлесок гуще, но дорога ровнее, встречаются поляны и прогалины, заросшие травой, а вид на окружающую местность оттуда был гораздо лучше, а значит, меньше была вероятность неожиданно столкнуться с «безликим воинством». Пройдя без приключений с милю я даже вошёл в ритм, и начал надеяться, что худо-бедно всё же доберусь до лагеря, тем более, что мне не нужно было ориентироваться на местности — достаточно придерживаться того же направления, что и отрог горы. Но вдруг я услышал выстрел, затем ещё один, и ещё. Стреляли где-то дальше к югу от меня. Я как раз вышел на прогалину, с которой хорошо просматривалось это направление. Я достал бинокль, направил его в ту сторону и вскоре я заметил, как дёрнулась крона дерева стадиях в пяти-шести к югу. Затем дёрнулась и наклонилась ещё одна — рядом с первой. Я понял, что это били «молоты» демонов. После этого вновь раздались выстрелы. Я решил, что это, скорее всего, люди с «Курая» и, больше не раздумывая, из последних сил поспешил туда, откуда слышались выстрелы и где дёргались древесные кроны. Путь проходил под горку, наверное поэтому я оказался в том районе довольно быстро и всё ещё держась на ногах. Место схватки я легко нашёл, идя по лужицам слизи и мохнатым трупам. Выстрелы к тому времени прекратились и в джунглях воцарилась тишина. Я боялся, что упущу сражавшийся здесь отряд, мной начинала овладевать паника: «Неужели мои соратники уже ушли?.. Но в каком направлении?.. Обратно к лагерю? Или они услышали звуки нашего боя и теперь ищут нас?..» — лихорадочно думал я. Помнится, я тогда метался среди деревьев, некоторые из которых были повреждены, но я нигде не мог найти людей — ни убитых, ни живых. Мне пришла в голову простая мысль — выстрелить в воздух, чтобы привлечь внимание. Я уже снял «фергу» с предохранителя и положил палец на скобу, но тут я натолкнулся на Ади Ферхатсаха.

Последний офицер «Прыжка Компры» лежал в такой позе, что было ясно — многие его кости сломаны. Холодное оружие, которое он себе изготовил ещё на «Киклопе» — длинная палка с ножом на конце — тоже сломалось, и в одной руке он зажал обломок палки с ножом, в другой — только нож. Винтовки при нём не было, но я сразу сообразил, что это он стрелял — очевидно, пока патроны у него не закончились — а после этого взялся за ножи. Сколько же он положил там демонов? Только их смердящих тел мне попалось не меньше десятка. Сах заметил меня (другого я от него не ожидал — эти люди не теряют сознания даже от самой сильной боли), смог приподняться и сесть, и даже собирался что-то сказать, но тут изо его рта хлынул кровавый гейзер. Ферхатсах весь затрясся, исходя кашлем. Я бросился к нему, на ходу доставая ампулы и шприц, чтобы сделать несчастному обезболивающий укол. Но укол не понадобился. Когда я подошёл, сах перестал кашлять, запрокинул голову, его глаза смотрели в небо и он прохрипел по-малаянски, будто обращаясь к висящей над нами радужной туче: «Я бился с демонами. Я победил колдуна. Я атал, ангелы летят за мной…» И он умер.

Атал это у сахов что-то вроде мученика, павшего героя, который заслужил вечную славу и посмертную награду Богов. И Боги свидетели: бился сах славно. Но тогда я даже толком не воспринял смысл его слов. Мне было обидно, что обнаружил я там не соратников с «Курая» и не своих, а умирающего саха, и я боялся, что вот-вот из джунглей покажутся ещё демоны или, того хуже, выползет их боевая машина. Отчаяние затуманило мой разум. Я оставил последнего из экипажа «Компры» лежать среди поверженных им врагов и вновь побрёл в западном направлении. Могу лишь добавить, что малаянских матросов я там не видел — не живых, ни мёртвых.

Я уже плохо разбирал дорогу. Едкий пот разъедал глаза, сказывались смертельная усталость и последствия травмы головы. Помнится, я мечтал о журчащем прозрачном ручье с чистой прохладной водой — чтобы умыться и напиться. И тут вдруг я сообразил, что какое-то время иду вдоль кровавого ручья. Это был тоненький ручеёк, петлявший между камнями и корнями, и он был красный — кровяной! Не ручей с красной водой — это я сразу понял, так как никакого русла у этого ручья не было. Это была свежая кровь, стекавшая вниз по склону. Мою усталость тогда вновь как рукой сняло. Я перехватил «фергу», в магазине которой оставалось три зажигательных патрона, ощупал рукоять меча и, теперь уже внимательно озираясь по сторонам и стараясь не шуметь, продолжил подъём.

Я нашёл карапского колдуна выше по склону, милях в 10 от наших огненных заграждений и примерно в трёх милях от того берега, где мы ремонтировали «Киклоп-4». Как колдун туда попал, я не стал гадать. Коль скоро карапы перемещаются волшебным способом, удивляться тут было нечему. Но интересно, что он там делал?.. В колдуна стреляли, причём несколько раз и со стороны спины, а когда он упал, ещё и пронзали мечом или большим ножом. На оружие демонов это точно не было похоже. Левый бок колдуна и часть его спины были изрублены, и из ран толчками выходила кровь. Кровь стекала и из его рта, вниз по промасленным косичкам бороды. И ещё в затылке карапа зияла дыра — явно пулевая — судя по всему, это был добивающий выстрел. Ни один человек не прожил бы с такими ранами и нескольких секунд, но карап, как ни странно, был ещё жив. Не смотря на смертельные ранения, он смог доползти до ближайшего дерева и опереться о него плечом. Колдун сидел, привалившись боком к стволу и вытянув перед собой ноги, обутые в огромные сапоги, а его шестипалые ладони крепко сжимали лежащий поперёк ног посох. Близнецы, сколько же крови было в этом теле?! Весь балахон колдуна пропитался ею, а на глинистой почве под ним образовалась большая лужа, словно там вылили целое её ведро. Эта кровь и нашла себе путь вниз по склону, родив зловещий красный ручеёк… Не знаю, через какое время после ранения я его таким застал, но ни людей, ни демонов в том месте не было. Не смотря на тропическую жару, озноб пробрал меня: я вспомнил, а точнее до меня дошли наконец слова саха про то, что он «победил колдуна»! Но зачем он его убил? Неужели для того, чтобы стать аталом?.. Глупо было бы ожидать верности от коварного саха, но карап-то ему доверял. Воистину, предательство товарища опаснее стычки с сильным противником. Карапский колдун протянул ещё несколько минут и даже мог говорить, хотя, похоже, совершенно ослеп. Когда я нашёл его, он что-то бормотал хрипя, булькая и периодически заходясь в кашле. Мне удалось разобрать только «…утомили меня машины… хочу в такое место, где нет богомерзких машин…» Узнав мой голос, он неожиданно решил представиться: «Имя мне Рамбун, радетельный юноша, — прохрипел он. — Рамбун карап… А тебя зовут Адиша, я запомнил… — Немного отдышавшись он продолжил: — Тот воин винил во всём меня, но вы же сами бросили факел в это осиное гнездо, и теперь неудержимый мстительный рой вырвался вон и грозит растерзать всех без жалости…» Я и не собирался обвинять карапского колдуна в том, что с нами со всеми приключилось. Наверное, это Ферхатсах перед убийство бросил колдуну какие-то обвинения. Карап ещё добавил в конце: «Храбрый юноша, хотя и не своей волей, но ты непременно вернёшься домой… но чтобы вернуться… ты должен остаться один.» Я тогда не понял, к чему эти слова Рамбуна про возвращение домой. Пожелал он мне пережить всех моих товарищей, в итоге выжить и вернуться, или же сказал про то, что будет, то есть был ли это прощальный его наказ или, может быть, пророчество?.. Будто почувствовав мою растерянность, карап добавил уже шёпотом: «Этси ине», что также можно понять двояко: и «Да, так и будет», и «Да будет так!» Незрячие глаза его совсем потускнели, и с этой фразой душа карапа Рамбуна отлетела к Богам. Мне нисколько не жалко колдуна, я лишь сожалею, что про Виланку он не сказал мне больше ничего, а я не успел его толком расспросить. Со мной же тогда случилось нечто невероятное. Я ощутил, как моя душа вдруг тоже рванулась из тела, на несколько мгновений я потерял связь с реальностью, я словно пролетел через какой-то тёмный тоннель, оставаясь при этом в сознании. И, как мне показалось, всего через миг я пришёл в себя, а точнее ко мне вернулось восприятие окружающего — и я оказался лежащим на спине на раскалённой Гелиосом палубе «Киклопа-4»! Я уверен, что перед самой своей кончиной карапский колдун наложил на меня одно из своих заклятий, которое перебросило меня на судно тем же способом, каким и сам колдун мог перемещаться. Наверное, так он хотел сохранить мне жизнь… Близнецы, но зачем?!