Безликое Воинство (СИ) - Белоконь Андрей Валентинович (версия книг TXT) 📗
Участок берега, к которому мы собирались причалить, находился примерно в пяти милях к западу от выхода из ущелья, в котором «Киклоп» повредил правый носовой двигатель. Подойдя к полосе прибоя, наше израненное судно сбавило ход и развернулось повреждённым правым бортом к берегу. Мы не сбросили оставшиеся по левому борту контейнеры и сохранили крен как раз для этого — чтобы повреждённый борт оказался выше и в результате дальше от воды. Все наши матросы и два офицера — Ибильза и Такетэн — ждали в это время на палубе, приготовив якоря и лини. Как только брюхо «Киклопа» заскребло по песку, они сбросили в полосу прибоя якоря, затем прыгнули туда сами. Необходимо было затащить якоря на берег, закрепить их там и подтянуть к ним тросы. Всё это в итоге они проделали быстро и чётко — возвращение Озавака подействовало на весь экипаж ободряюще, словно сам Хардуг похлопал нас по плечу. Спасательные плоты с «Курая», который к тому времени уже полностью скрылся под водой, двигались медленнее, чем мы, поначалу ветром и течением их сносило к востоку, и спасшийся на плотах экипаж ракетоносца рисковал оказаться в зоне опасного радиоактивного загрязнения. Но в итоге они связали все спасательные судёнышки — всего пять плотов — в линию и поплыли вдоль берега на запад. Мы поддерживали с плотами связь — поначалу с тем же офицером, но вскоре в эфир вышел Сирутай-Вал, Правитель Полнолуния. Второй их капитан, Кусума-Ан, не пережил атаку — в момент взрыва он находился в рубке и погиб. Пройдя мимо нас, часа через два экипаж «Курая» высадился примерно в семи милях к северо-западу, близ крайней западной точки острова и неподалёку от того (всё ещё дымящегося) участка западного побережья, где немного ранее их ударом был разгромлен демонический десант. Противника там, похоже, не осталось — во всяком случае, они выбрали это место для высадки именно по таким соображениям. Дважды Рождённый, как я припоминаю, выразил беспокойство тем, что Сирутай выбрал место так далеко от нас, но никаких приказов ему отдавать не стал. Их разговор коснулся также и наблюдавшегося на нашем борту таинственного или мнимого пожара. Его успели заметить и те из нашего экипажа, кто занимался якорями. На самом деле это была иллюзия, созданная карапом — именно такую он обещал наколдовать, когда договаривался вчера с капитанами. Подозреваю, что наши завалы на той стороне острова он тоже не стал поджигать, а лишь создал такую же иллюзию… Однако озвучивать версию про колдуна Кусуме Озавак счёл неразумным, поэтому он солгал, впервые на моей памяти: он сказал, что мы жгли на палубе в бочках горючую смесь, чтобы отпугнуть противника. Такое объяснение, похоже, удовлетворило капитана «Курая» и больше вопросов про пожар нам не задавали.
Вскоре после того, как мы причалили к берегу, иллюзия пожара рассеялась, поэтому мне не довелось на неё посмотреть. Но я теперь уверен, что толстые ракеты не припечатали нас к острову именно благодаря этому карапскому фокусу. Так Боги иногда заставляют злодеев делать добрые дела… Да что там, Боги умеют уже свершившееся зло оборачивать добром!
Когда я впервые после «икорного» залива выбрался наружу, на верхнюю палубу нашего судна, я своими глазами увидел увечья на его корпусе. Надо ли говорить, как глубоко я был потрясён! «Киклоп-4» стал для меня истинно вторым родным домом, и узреть такое мне было очень горько. Рассматривая повреждения, которые нам причинил скоростной разведчик «безликого воинства», я припомнил пушечные турели «Копья Ксифии», и я тогда понял, что силовой луч может действовать в обе стороны — как от себя, так и к себе, как вминать и проламывать обшивку внутрь и выносить задраенные двери переборок, так и вспарывать обшивку и выдирать из креплений артиллерийские установки и ракетные контейнеры. Именно в таком режиме «вспарывания» он атаковал «Курай», и именно так он ударил по «Киклопу». Луч не задел турбовентиляторы, зато повредил люк, закрывающий носовую пушку, снёс с её турели радар противовоздушного комплекса (саму пушку при этом намертво заклинило), а также выдрал все три правых пусковых контейнера и вздыбил обшивку правого борта. Вся та сторона судна зияла трещинами, в том числе широкими и сквозными, причём часть больших трещин пришлась ниже ватерлинии. Если бы оставшиеся по левому борту контейнеры не накренили на себя судно, мы могли затонуть вслед за «Кураем»… Именно эти трещины начали заваривать в первую очередь. Со склада сгрузили оборудование для сварки, протянули кабель и Такетэн с двумя матросами из его команды занялись наложением внешних заплаток. Изнутри их тоже пришлось потом наложить, только уже на герметик. В очереди на ремонт значился импеллер правого носового двигателя, который необходимо было заварить и отбалансировать, только это уже работа мотористов. И ещё носовая пушка… Теперь вот даже и не знаю, собирались ли её ремонтировать.
Ибильза-Хар, закрепив якорь, вернулся в рубку на свой пост — на случай появления демонов — чтобы управлять уцелевшей кормовой пушкой. С ним на борту остались Скванак-Ан, штурман и мотористы. Остальные, включая Дважды Рождённого, сошли на берег. Я вновь командовал своими людьми — Нандой, Кинчи и Муштаком, — и это придавало мне сил. Перед нами, почти в миле от береговой линии, возвышался холм, точнее, длинный отрог горы; он тянулся на запад миль на 5 и загораживал нам вид с берега на центральную часть острова. У подножия его склона начинался густой тропический лес и там мы расставили растяжки, использовав добрую половину оставшихся у нас гранат — по слухам среди матросов, ещё Каманг Гуен рассказал об этом капитанам: демоны не замечают таких ловушек и легко на них попадают. Об установленных растяжках предупредили экипаж «Курая», хотя те и не собирались к нам в гости. Посовещавшись с Правителем Полнолуния по радио, Озавак договорился после ремонта перегнать «Киклоп-4» к западному мысу и там принять на борт уцелевший экипаж большого ракетоносца. Всем было ясно, что с острова следует убраться как можно скорее. Расчёт был на то, что после латания дыр и трещин мы сможем погрузиться хотя бы неглубоко и на малом ходу отойти на несколько миль подальше от острова. Дважды Рождённый предлагал двигаться на север, для начала — к обнаруженному нами материку (карап называл его Серес), но я так и не знаю, что ему на это ответил Сирутай-Вал.
Демоны появились часа через три, с началом отлива, когда радиоактивное облако над горой уже рассеялось, а его остатки унесло на северо-восток. Экипаж «Курая» к тому времени уже завершил высадку и занимался постановкой лагеря на берегу к западу от нас, а команда Такетэна успела закончить все сварочные работы снаружи и, передав оборудование мотористам, отправилась ставить заплатки на внутреннюю часть обшивки. Именно в тот момент из джунглей, со склона отрога, в сторону пляжа повалило их сотни две. Передовые ряды, спустившись к подножию склона, подорвались там на наших растяжках. Пара десятков гранат на относительно узком участке такую массу, конечно, не остановила, и вскоре демоны выбрались на поросшую лишь травой и редкими кустами береговую полосу. Тогда кормовая пушка «Киклопа» открыла огонь, а мы — те, кто был снаружи — опрометью бросились под её защиту. Весь берег в той стороне запылал сплошным ослепительно-белым пятном — во всяком случае, так казалось. Ветер дул в нашу сторону, и вскоре нас обдало отвратительной вонью — примерно такой же, какой мы до умопомрачения надышались в отсеках «Копья Ксифии». Несколько демонов всё же прорвались через огненный заслон, но большая часть полегла или повернула назад в джунгли. Мне тогда — издали и в пылу боя — эти существа показались похожими на огромных пауков. Прорвавшихся демонов, метавшихся по берегу, добили залпы наших винтовок. Должен отметить тут стрельбу Муштака. Цели двигались быстро и беспорядочно, непредсказуемо меняя направление и порой, сменив его несколько раз, устремлялись обратно в сторону дымящихся джунглей. Мы ждали, пока эти твари приблизятся хотя бы на пару стадий, Муштак же ещё с трёх-четырёх уложил нескольких демонов. Ибильза, которой видел противника в обзор прицельной камеры, рассказал мне некоторые подробности. Там, где срабатывали зажигательные гранаты, демоны широко расступались, часть их тут же поворачивала назад, остальные же старались обойти подальше ярко светящееся пышущее жаром место. На обычные осколочно-фугасные гранаты, заметно прореживавшие их толпу, они словно бы и не обращали внимания. Ему показалось странным, как эти существа передвигаются: «звери так не бегают» — сказал он мне. Я упомянул пауков, и Ибильза тут же согласился. Двигались демоны, по его словам, суетливо и неорганизованно, порой ступая прямо по телам своих павших, но не успевших раствориться сородичей.
