Чего стоит Париж? - Свержин Владимир Игоревич (книги бесплатно полные версии txt) 📗
– Да, – отозвался я, только сейчас вспоминая, что пан Михал Чарновский по-прежнему находится на связи. В отличие от моего бойкого напарника Дюнуар не имел обыкновения лезть в дипломатические беседы с дурацкими комментариями и неуместными прибаутками.
– Так вот, дядя покойного барона, преподобный Рауль де Ботери, находится сейчас в свите папского нунция. Он что-то вроде его секретаря и архивариуса. Дело, возможно, менее прибыльное, чем исповедовать придворных в луврской часовне, но после взрыва во дворце все хлеб. Думаю, папский престол решил поиграть мускулами и показать Екатерине, что ему нет дела до ее могущества. Иначе к чему было тащить на коронацию человека, небезосновательно подозреваемого в организации цареубийства?
– Мишель, я все понимаю. Но объясни, ради бога, отчего вдруг викарию столь могущественного архиепископа вздумалось убивать ни много ни мало самого короля?
– Вальдар, смерть Карла – чистейший заказ сверху. Преподобный Рауль – обычный рубильник. И на него-то Екатерина не должна была выйти. Но она у нас женщина проницательная и настырная. Убийство сына – для нее пощечина, а потому она всерьез решила докопаться до истины. Но, видишь, на викарии остановилась. Соображаешь, о чем это свидетельствует? А посему ты у нас по-прежнему приговорен к смертной казни через усекновение головы условно. Делай выводы.
Но сейчас не об этом. Я вот прибыл передать королеве известие о благополучном въезде нашего короля Францишека в Краков. И, представь себе, какая удача! Рядом со мной в малой приемной сидит очаровательная девушка. Посмотри сам. – Перед моими глазами возникло лицо красавицы, пожалуй, неполных двадцати лет с пепельно-русыми волосами, по господствующей испанской моде аккуратно уложенными вокруг изящной головки, с пронзительно-синими глазами и пунцовыми губами, на которых то и дело появлялась загадочная лукавая улыбка, заставляющая мужское сердце стучать чаще, а самого его обладателя забывать обо всем, кроме страстной жажды впиться в эти уста поцелуем. Пан Михал непринужденно болтал с красавицей о какой-то великосветской ерунде, и та любезно отвечала ему, впрочем, слушая куртуазного шляхтича вполуха.
– Да, весьма хороша, – с искренним восхищением и даже завистью отозвался я.
– Что ж, результат эксперимента удовлетворителен, – глумливо хмыкнул Дюнуар. – Так вот, эту, вне всякого сомнения, очаровательную даму зовут Шарлотта де Сов.
– Моя…
– Она самая, – подтвердил представитель Речи Посполитой при французском дворе. В ту же секунду изображение девушки сменилось видом монументального дворецкого, а еще через несколько мгновений заученно ровный голос за стеной торжественно произнес:
– Мадам де Сов, Ваше Величество.
– Пусть войдет, – донесся до моего слуха ответ любимой «тещи», в котором сейчас слышалось не скрываемое дворцовыми правилами раздражение.
– Ваше Величество, – услышал я спустя несколько секунд удивительно чистый приятный голосок. – Позвольте приветствовать вас.
– Проходи, проходи, Шарлотта, – меняя тон на покровительственно-любезный, проговорила Екатерина Медичи. – Это ж сколько мы с тобой не виделись?
– Чуть больше месяца, мадам.
– Как быстро летит время, – со вздохом посетовала королева. – Столько забот! А где ты была все это время?
– Мадам, – в голосе госпожи де Сов сквозило едва скрытое этикетом недоумение, – я строго следовала вашим наставлениям. В ту ночь, когда мы с Генрихом, переодетые католиками-лигистами, бежали из Лувра через охваченный пламенем Тюильри, я убедила короля Наваррского оставить затею пробираться в Ла-Рошель и отправиться со мною в замок Базуж, подаренный мне вами, Ваше Величество.
– О да, прелестное место на берегу реки, утопающее в зелени Шамбьерского и Мозейского лесов, – мечтательно вздохнула венценосная собеседница «моей возлюбленной». – Я бы и сама не прочь месяц-другой пожить в одном из таких вот замков на берегу Луары. Ничем не занимаясь, охотясь, устраивая праздники, пиры, гуляя в саду. Если б ты знала, девочка моя, сколько лет я уже не гуляла просто так в саду, не вдыхала аромат цветов. А ведь я так люблю их тонкий изысканный запах! У нас в Италии цветы необычайной прелести! Увы, ты не бывала в Италии и не можешь об этом ведать. Когда б ты только знала, как там пахнут розы, особенно перед грозой, – королева вздохнула. – Да, Базуж – очаровательное место! Но лично мне больше нравится Шанонсо. Он напоминает мне о победе.
– Я помню, Ваше Величество. Некогда это был замок Дианы де Пуатье, – проговорила мадам де Сов, блистая недюжинной осведомленностью.
– Именно так, моя дорогая. И потому он мне напоминает, что тот, кто умеет ждать и правильно распределять свои силы, непременно побеждает! Но мы отвлеклись, Шарлотта. Я вся горю желанием узнать о ваших приключениях с Беарнцем.
– О, мадам, я смущена, – проворковала синеокая красавица, должно быть, открывая свои «зеркала души» во всю ширь.
– Девочка моя, какие между нами секреты!
– Должна признаться, Ваше Величество, – чуть понизив голос, произнесла обворожительная фрейлина, – Генрих оказался божественным любовником! Я и мечтать о таком не могла! Мы предавались любовным утехам весь этот месяц почти без перерыва. Вы говорили об аромате роз…
– Да, которые так благоухают. Перед грозой, – задумчиво произнесла Екатерина.
– Так вот, мадам, у меня не было времени даже для того, чтобы понюхать цветок!
– Вот как? – негромко спросила Черная Вдова, и от этих слов у меня отчего-то пробежал мороз по коже. – Значит, для тебя, моя милая Шарлотта, это был весьма счастливый месяц?
– Должна признаться, что так, Ваше Величество, – без тени смущения заявила красотка. – Потом появился мерзкий гугенот Рони… Генрих было сказался больным. Слуги передали Рони, что у короля Наваррского лихорадка, но этот настырный проходимец, невзирая на все протесты моего дворецкого, устроился на ночлег у дверей нашей спальни! И стоило мне на миг выйти распорядиться о завтраке, мерзавец ворвался внутрь с криком: «Сир! Сир! Наконец-то вы здоровы! Ваша лихорадка только что прошла мимо меня». Генрих расхохотался, выскочил из постели как был, обнял Рони и немедля велел подавать одежду, оружие и седлать коней. В тот же час он уехал, мадам. Уехал, оставив меня в слезах. Но я сразу же направилась в Реймс, чтобы передать вам, Ваше Величество, эту новость.
– Да, замечательный анекдот, – все тем же тоном кошки, играющей с мышью, проговорила Паучиха. – И вот вы здесь, моя милая, и ждете моих дальнейших повелений.
– Именно так, Ваше Величество. Я здесь и смиренно жду ваших повелений.
– Что же вам приказать, Шарлотта? – задумчиво проговорила старая лицедейка. – Вы так замечательно справились с вашим последним заданием, что должны быть награждены.
– Мадам, этот месяц сам по себе награда. Вправе ли я просить большего?
– И верно. – За стеной, противоположной той, у которой я стоял, негромко звякнул колокольчик. Вероятно, под столом государыни у основания одной из ножек-атлантов находилась педаль, приводящая звонок в движение. Спустя мгновение дверь, скрытая за одним из гобеленов, приоткрылась, и ливрейный лакей, старательно глядя поверх моей головы, чтобы не видеть отверстие слуховой трубы, негромко произнес:
– Мессир, Ее Величество просят зайти к ней в кабинет через минуту.
Я молча кивнул, и лакей исчез точно так же бесшумно, как и появился.
– Извини меня, старуху, не подумала, – доносилось из-за стены. – Что же тебе поручить? А знаешь, езжай-ка ты, дорогая моя, к мужу. Он ведь, кажется, еще жив?
– Да, мадам, – пролепетала Шарлотта, явно находясь в предобморочном состоянии.
– Вот и поезжай к нему. И не покидай его имение без моего вызова.
– Но почему, Ваше Величество? – взмолилась госпожа де Сов.
Я вздохнул. Замысел Черной Вдовы был понятен, но отсиживаться в гобеленной смысла не имело. Подозреваю, реши я остаться здесь, и вместо тишайшего лакея из-за тканного яркими нитями «Укрощения единорога» появился бы уже десяток легионеров, чтобы, если будет необходимость, внести меня в королевский кабинет. Я поморщился и, собравшись с силами, вновь предстал пред очи государыни.
