Балаустион - Конарев Сергей (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
– А его отпрыск, Пирр, опасен вдвойне, – продолжал тем временем эфор. – К этому молодому человеку передались все порочные черты характера и мировоззрение его родителя. Этот наследник Эврипонтидов – сущий демон, истинное проклятие для граждан нашего полиса. Двух таких Пирров Спарта не выдержала бы.
«Это уж точно!» – на этот раз Леотихид был полностью согласен со старым мерзавцем. Напоминание о Пирре на некоторое время наполнило душу привычной вспышкой обжигающей ярости: младший из Агиадов ненавидел наследника царя Павсания с иррациональной страстью, напоминавшей какое-то помешательство. Этот человек застил ему солнце, он отравлял своим существованием все краски жизни, его присутствие на этой земле просто не давало Леотихиду спокойно дышать. Боги, как счастливо он вздохнет, какое облегчение испытает, когда этот негодяй отправится кормить червей! Великие силы, дайте… Стоп! Усилием воли брат царя заставил себя вернуться к реальности.
– …поэтому было принято решение избежать большого зла меньшим. Павсаний и Пирр должны умереть, чтобы все мы могли жить спокойно. Члены альянса нашли лучшего человека, способного решить эту проблему. Прошу прощения, стратег, нельзя ли подать воды?
– Ох, прости великодушно, – Леотихид даже разозлился на себя за такой детский просчет. Это ж надо было так увлечься предметом разговора, что совершенно забыть о правилах гостеприимства! – Сейчас подадут.
Потянувшись, молодой стратег ударил перстнем в висящий на золоченой цепи медный диск. На пороге немедленно материализовалась стройная фигура Полиада.
– Пусть подадут вина. Лучшего, что есть. И фруктов, – бросил Леотихид, повернулся к гостю. – Быть может, достойный эфор, ты голоден? Обед будет готов в течение получаса.
– Нет, что ты, – замахал руками Архелай. – В смысле, в другой раз. Сейчас бы я хотел только смочить горло.
– …Какова твоя роль в реализации этого… мероприятия? – спросил Леотихид, после того, как коротко стриженая рабыня наполнила кубки розовой влагой перемешанного с водой хиосского и вышла прочь.
Эфор поднес кубок к губам и сделал несколько торопливых глотков. Леотихид обратил внимание, как дрожит рука гостя, но не подал виду.
– Я должен встретиться с мастером Горгилом и сообразовывать его действия здесь, в городе.
– Ты уже раньше встречался с этим человеком?
– Нет, никогда.
– Как же ты узнаешь его среди множества ахейцев? Поделись тайной.
– Никак. Он сам даст о себе знать, пришлет ко мне своего человека.
– И?
– Его люди произведут разведку, после чего он составит план… устранения. Если возникнут вопросы, в которых потребуется моя помощь, я ее окажу. Но в целом мастер Горгил должен обойтись собственными средствами и людьми. Все было бы намного проще, если бы не была допущена досадная промашка. Один из друзей Пирра, прознавший о нашем плане, сумел сбежать из Афин и предупредить младшего Эврипонтида.
– Да, да, – пробормотал Леотихид, – я кое-что слышал об этом.
«Проклятый афиненок, – догадался Агиад. – Так вот почему он добирался из Афин морем!» Леотихиду уже доложили как о прибытии в город «спутника» Пирра, так и о необычном для зимы способе его путешествия.
– Так что теперь Эврипонтиды будут настороже. Но это им не поможет. Господин Горгил – мастер своего дела, и те, кто должен умереть, умрут.
Медленно кивая, словно соглашаясь, стратег произнес:
– Все это звучит весьма отрадно, – и добавил, как будто это только что пришло ему в голову: – Вот что, господин эфор, устрой-ка мне встречу с этим мастером смерти. Само собой, после того, как он свяжется с тобой, а я не думаю, что он будет откладывать это дело в долгий ящик.
– Что ты, стратег! – В голосе эфора прозвучал неподдельный страх. От волнения он даже плеснул вином на свой белоснежный хитон. – Мы обязаны хранить конфиденциальность! Это было особо оговорено и на нашей встрече с господами из «альянса», и при заключении договоренности с мастером Горгилом. Никто не должен догадаться, что он не тот, за кого себя выдает, никто не должен знать ни его настоящего имени, ни лица. Никто, кроме меня…
– И меня, – с улыбкой закончил Леотихид. – Сделай это, уважаемый эфор, и будем считать, что начало доверительных отношений между нами положено.
– Но…
– Не нужно «но». Мне нужна одна-единственная встреча, и, клянусь бородой Зевса, ты мне ее обеспечишь. После этого можешь «сообразовывать» действия мастера, сколько вздумается – я не собираюсь вмешиваться в эти дела. Но господин убийца должен знать, что все происходящее в Спарте находится под контролем дома Агиадов. Возможно, это его удержит от каких-либо опрометчивых поступков – кто знает, сколько заказов он получил перед приездом в наш славный город? Не мешало бы немного себя обезопасить. Времена нынче смутные и неизвестно, чего ожидать от врагов, у них ведь совершенно никакой совести, не правда ли, господин Архелай?
Наконец-то улыбка царского брата подействовала в полную силу. Эфор перепугался до смерти.
– Что? Ты о чем, стратег? – закудахтал он.
– Не боишься, что однажды ночью и к тебе постучит в дверь такой господин Горгил? – промурлыкал Леотихид.
– Что ты такое говоришь? Избави боги!
– Вот то-то и оно, – усмехнулся элименарх и нащупал пальцами холодный металл кубка. – Подними свою чашу, господин эфор. За полезное сотрудничество и счастливую долгую жизнь! Да будут благосклонны к нам бессмертные.
В шести локтях от столика, над которым звякнули, столкнувшись наполненные вином кубки, по ту сторону деревянной панели, затянутой гобеленом с изображением батальной сцены, прижавшись ухом к стене, стоял невысокий человек. Его большой, резко очерченный, словно срисованный с маски мима рот сейчас казался еще больше от растягивавшей его удовлетворенной улыбки. Жадно прислушиваясь к голосам, звучавшим в смежной комнате, человечек впитывал в себя каждое слово.
Толстые пальцы эфора Анталкида задумчиво барабанили по шлифованному подлокотнику кресла. Верхняя половина туловища эфора была обнажена, являя взгляду наблюдателя увенчанное поперечными складками рыхлое полушарие живота с глубоким отверстием пупка и обвисшую, почти женскую грудь, покрытую редкой белесой шерстью. Ноги толстяка были погружены в серебряный таз, наполненный парящей горячей водой. За спинкой кресла стояла жилистая рабыня и сильными движениями массировала эфору шею и плечи. Укрепленные на стенах бронзовые светильники расточали запах перемешанного с благовониями горящего масла. В углу звонкой капелью тренькали инкрустированные балтийским янтарем водяные часы-клепсидра.
– Занятные истории ты мне рассказываешь, дружище Леарх, – протянул эфор, мотнув благообразной головой. Человек с ртом мима засвидетельствовал свою преданность неглубоким, но продолжительным поклоном.
– Я стараюсь оправдывать твое доверие, господин эфор, – произнес он мягким, бархатным голосом.
Леарх, сын изгнанника-галикарнассца и лакедемонянки, не являлся полноправным гражданином полиса, что не мешало ему быть существом крайне полезным. Причем полезным как для стратега-элименарха Леотихида, у которого он служил управляющим канцелярией, так и для эфора Анталкида, доверенным лицом и осведомителем которого Леарх являлся. В канцелярии Леотихида Леарх руководил штатом писарей, секретарей и таможенных чиновников, избавив молодого принципала от рутинной и утомительной ежедневной работы по проверке отчетов о грузах, сборах, расходах и прочих статей, контролировать которые Леотихид был обязан в силу своей должности. Управляющий также избавил младшего из Агиадов от просмотра каждодневно поступающих на его имя многочисленных прошений и жалоб, рассматривая, отклоняя или удовлетворяя их собственной властью. Нелишне заметить, что, целиком взвалив на себя должностные хлопоты, поступающими «бескорыстными» дарами и откровенными взятками управляющий мудро делился с начальником. Леотихида это положение устраивало: пост элименарха был нужен ему в первую очередь потому, что давал реальную власть и вес в лакедемонском государстве, а во вторую потому, что предоставлял отличное прикрытие для тайных политических игр, коих приемный сын Агиса являлся большим любителем.
