Даймон - Валентинов Андрей (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗

С утра покойница вспоминалась. Ни с того, ни с сего. Вышел на улицу, в утреннюю толпу нырнул – и лицо увидел. Ее лицо – провизора Ольги Ивановны Лисиченко. Удивился. Что за бред? Следствие прекратили, труп с ожогами четвертой степени землей засыпали. Забыть успели. Каждый день новые трупы – и какие! Два кандидата в депутаты, полковник милиции, два воровских "авторитета", каждый со свитой, с дружками. Разгулялась демократия, не остановишь, не уймешь. Каравай, каравай, кого хочешь – убивай! Уже до адвокатов очередь дошла. Утром в новостях – сразу трое, в Херсоне, в Ужгороде и в Белой Церкви. Все, правда, не из святых, с бандюгами душа в душу жили. То ли деньги не поделили, то ли их не отработали.

И он, Алексей Николаевич Лебедев, по всему видать в очереди стоит. Пули в стене, сырая крошка на щеке. Зде-е-е-есь я-я-а-а-а! Здес-с-с-сь!

Кому дело до провизорши, что мента в темной аптеке ублажала? А у нее самой перед глазами не стояли мальчишки, наркотиками травленные? Получила свое – и ладно, поважнее заботы имеются. Если что, на Страшном суде напомнят.

Не отпускала покойница – ни утром, в шумной толпе, ни на лекциях. Перед глазами стояла, такая же, как на фотографии. Родинка на щеке, улыбка, прическа девчоночья. Не уходила. Может, потому и откликнулся, когда Варя позвала. Вечер близко, тени в углах жмутся, густеют, вот-вот надвинутся. Народу на улицах много, но через час-другой схлынет поток, опустеют тротуары…

Зде-е-е-есь я-я-а-а-а! Здес-с-с-сь!

Пришел – в общагу знакомую, в брошенный Эдем… Легче стало? Может, и легче, только вот Лисиченко Ольга Ивановна…

– Кто вона? Расскажи, малюня!

Не выдержал Алеша – дернулся. Скользнули по спине Варины руки… Не удержали.

"Провизорша в аптеке – Оля Лисиченко. Мы с нею наркотой торгуем."

Не сказал – подумал. И язык прикусил. Еще не хватало!

Лисиченко Оля. Оля…

Накинул майку товарищ Север, к плавкам, висевшим на спинке стула, потянулся. Еще не хватало! Расслабился, раскис, сейчас на раскаяние потянет. Посреди площади Свободы встать, на колени бухнуться. Оле мне грешному, оле мне убивцу!

Оле… Оля…

Не стыдно? Размяк, перетрусил, к Варе прибежал – под простыней прятаться.

Спрятался?

– Где ты, малюня? Что с тобой? Зовсим про мэнэ не думаешь?

Товарищ Север поморщился, представив, каков он, если со стороны поглядеть. Голый, в одной майке, в грязной общаге, босиком, пупырышки на коже.

…Варя сегодня даже не помылась. Он не напомнил, забыл. Замечтался. Было бы о ком – о подстилке ментовской! Бред!.. При чем здесь Лисиченко! Не она напугала, пули в стене – те, что ровным треугольником. Это и страшно, когда Смерть не имеет лица.

Отчего же не имеет? Вот оно лицо – с родинкой на щеке!

Зде-е-е-есь я-я-а-а-а!

Поглядел Алеша на знакомую дверь. Одеться – и туда, коридором, вниз по лестнице, забрать паспорт у вахтерши, и – бегом на улицу!

А там что?

– Отак, малюня мой? Думаешь, без меня тебе лэгше станет?

Алексей вздохнул, собственные слова вспомнил. "Н-нет. Не брошу!" Не тянули его за язык, от души говорил. Теперь, значит, по-другому все стало? К Варе пришел – струсил, бросил ее – храбрость проявил. Так что ли, товарищ Север?

– Нет… Не станет. Только понимаешь, Варя…

– …Ты як маленький, Алеша, совсем хлопчик. Тебе надо, чтобы дивчина твоя только с тобою була, с тобою одним? Я что, хуже стала? Иншою стала? Я тебя люблю, и ты меня любишь…

– Нет! То есть… Варя, если я…

– Если ты станешь дужэ богатым, шубу мне купишь, квартиру с пропиской и у свой клуб "Черчилль" сводишь? А я тебе изменю? Якый ты смешной, малюня!

– Смешной? Да, наверное…

Дорожка 15. "Tutomaz" ("Bu aksam Olurum").Турецкая народная песня, исполняет Murat Kekili. (5`16).

Кто такой этотTutomaz? А бог его знает, кличка шпиона-нелегала. Но слушать приятно. Однако, если словарь открыть… «Этим вечером я умру, никто меня не остановит, даже ты меня не остановишь, звезды меня не остановят, я срываюсь в бездну у тебя на глазах…»

Хорошо ли быть шпионом? Как в старом анекдоте: хорошо, да не очень. Входишь в метро, среди народа путь прокладываешь, уклоняешься от сумок и локтей, а на душе… Вдруг уже вычислили? Ты еще не знаешь, спешишь, всех встречных разглядываешь, чтобы нужного человечка не упустить. Тем более, шпион ты не всамделишный, не стоит за тобой держава с ядреными ракетами, не станут тебя обменивать, даже передачу не вышлют. Черт знает чей ты шпион, поэтому без ордера обойдутся, пристрелят на пустой улице – или прямо здесь, в толпе…

Зде-е-е-есь я-я-а-а-а! Здес-с-с-сь!

Упадешь на грязный цемент, споткнется о тебя бабка с сумками безразмерными, помянет недобрым словом…

Плохо, конечно. Но если вновь анекдот вспомнить? Плохо, да не очень. Полно вокруг людишек, спешат, толкаются, о ерунде размышляют. Кто они? Ясно кто – народ, масса, электорат, объект Истории, точка приложения сил. А кто силы эти прилагает? То-то и оно. Бегите, встречные-поперечные, в вагоны запрыгивайте, станцию свою не пропустите.

А мы делом займемся. Настоящим!

Улыбнулся товарищ Север, головой покачал. Расхвастался, распушил перья, чуть не суперменом себя вообразил. Рано, рано! Тут бы человека нужного встретить, а поди встреть его в толпе да еще в час пик. Почему в толпе, догадаться нетрудно. На пустой улице (где на стене – выбоины треугольником) найти друг друга легче легкого. Погореть, под чужой глаз и под чужую пулю попасть – еще легче. Не учили Алексей Лебедева на шпиона, в историки готовили. Но даже студент-историк знает, какая главная причина провалов. На связи шпионы горят, на контактах. И ничего не изменишь, надо встречаться – особенно если ты и товарищ Север, и его связной. В одном лице, точнее, в двух, вроде Януса римского. Поэтому лучше лишние пять минут потолкаться в толпе, мимо стеклянных дверей метро пройти, по сторонам поглядывая. Никто внимания не обратит. А если обратит, что с того? В следующий раз надо будет букетик у входа купить за две гривни. Старый способ, но надежный. Ходит влюбленный парень в поношенной куртке, сквозь очки народ разглядывает, чтобы милую не пропустить.

А еще хорошо, что шпионам есть чем заняться. Если дело важное, если головой рискуешь, все прочее мелким покажется, несерьезным. Мерещилась Алеше Лебедеву весь день девка с родинкой не щеке. А теперь не мерещится – сгинула без следа, как только товарищ Север в подземный переход нырнул. И день вспоминается иначе. Хороший денек! С народом пообщался, лекции интересные послушал, с Женей-Евой кофе выпил…

Железная девчонка! Другая до сих пор валерьянку бы глотала, а этой опять наушники с бинауральным ритмом подавай. Хорошо, еще не чип! Неужели есть такие, что соглашаются? Железяка в мозгу – макабр!

И с Варей пару приятных часов провел, тоже неплохо.

…Забавная она, Варя Охрименко. Может, и вправду снять для нее квартиру, паспортистке на лапу сунуть, чтобы с пропиской не тянула? Даже в "Черчилль" сводить, раз обещал?

А зачем? И так неплохо. Позвала – и еще позовет. А не позовет, тоже не критично…

– Давно ждете, Алексей Николаевич?

Эх, не увидел первым! Учиться тебе еще, товарищ Север надо. Учиться, учиться и…

– Добрый вечер, Иван Иванович. Нет, вы очень точны.

– Передайте, пожалуйста, Семену: мы его идею оценили. Честно говоря, ребята вначале сомневались. Мы привыкли работать точечно, ювелирно. А тут, извините, целый горотдел. Прямо-таки Торговый центр в Нью-Йорке! Но Семен оказался прав – у них началась паника, настоящая паника. Теперь на нашу, скажем так, активность они даже внимания не обращают. Так что… Ждем указаний!

– Передам.

Алеша отвернулся, чтобы взглядом с Иваном Ивановичем, страшным человеком, не встречаться. Хоть и темно – специально подальше от фонаря отошли, хоть и разговор в нужном направлении идет…