Proxy bellum (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич (бесплатная регистрация книга .txt, .fb2) 📗
— Не смогу. Как и любой правитель, я опираюсь на определенные группировки. И не могу идти против их интересов.
— Тогда вы понимаете, почему я не в состоянии сделать то, что вы просите.
— Или не хотите?
— Духовенство на это не пойдет.
— И София — это начало. — словно не услышав его, продолжил Фрунзе. — Нам нужно будет найти способ примирить горячие головы. Я вижу это в том, чтобы все древние храмы, переделанные в мечети, вернуть христианам. Взамен я помогу вам с возведением крупных, красивых мечетей в крупных городах Союза. Для компенсации.
— Вы меня не слышите? Духовенство на это не пойдет.
— По делам их узнаете их, — пожал плечами Фрунзе. — Я предлагаю доброе дело в обмен на другое доброе. Куда более значимое. Я ведь не за деньги предлагал купить Софию. За деньги храмы покупать не прилично.
— Что за дело?
— В Союзе разработали новый тип домов с гибкой планировкой и конфигурацией[2]. При массовом строительстве они получатся достаточно дешевыми. Быстрыми в возведении. Но главное — они сейсмостойкие. То есть, мы очень быстро, буквально в считанные годы сможем преобразить многие города Турции.
Ататюрк замолчал.
Задумался.
Эти дома ему были не так чтобы и нужны. Да, дело хорошее. Но они явно недостаточная плата для такой уступки. Равно как и строительство новых мечетей в Союзе. Однако какова альтернатива?
Он скосился на Фрунзе.
Тот смотрел на него и добродушно улыбался. Однако никого в мире эта демонстративная доброта уже не обманывала. Она выглядела словно улыбка паука. Такого милого. Такого пушистого…
Войска Фрунзе освободил на востоке. То есть, технически он был готов к войне с Турцией. Теперь готов. Момент для вступления в войну Ататюрк упустил.
Тем более, что судьба Финляндии, судя по всему, висела на волоске. И, дожав ее, Михаил Васильевич бы сосредоточил на южном направлении все свои силы. И даже новый флот бы привел. Тем более, что греки явно дали понять — на кого они будут делать ставку в этой игре. А значит, если Фрунзе им пообещает что-то, то они выделят свои порты под базы для Балтийского флота и дирижабли. Так что Турция в самые сжатые сроки окажется в блокаде.
На суше же…
Он поджал губы. То, как РККА действовала в Афганистане не оставляло шансов удержать их в горах. Да и в остальном все выглядело очень грустно.
— Добрые дела, говорите? — наконец, произнес он.
— Да.
— А если мне не удастся с ними договорится?
— Добро всегда побеждает зло. — пожал плечами Фрунзе.
— Вот прям всегда?
— Кто знает. Если хотите — мы можем это проверить.
— Не стоит… — дернув подбородком, произнес Ататюрк...
Вечером того же дня делегация Турции подписала «бумажку» о вхождении в Организацию договора коллективной безопасности. Учрежденной Советским Союзом. А следом и в Таможенный союз, формирующий единой экономическое пространство Турции и Союза.
Потом — договор о совместной обороне Черноморских проливов. Акт о выделении Советском Союзу земли для строительства для этих целей военных баз. И так далее. Включая договор о намерениях «возрождения и укрепления культурного наследия», в рамках которого Айя-София должна была вернуться в свое состояние Святой Софии. И не только она…
[1] В начале XIX века Гавайи стали фактически землей Российской Империи, но при формализации этого вопроса от них отказался Император под давлением своих предрассудков. В том числе и потому, что в тех краях действовало слишком много неблагонадежных на его взгляд людей.
[2] Здесь имеются в виду дома, построенные по принципу несущего монолитного железобетонного каркаса и плит, идущих на стены (которые все не несущие) и перекрытия.
Часть 3. Глава 7
1931, сентябрь, 16. Где-то в Финляндии
Раннее-раннее утро.
Только рассвело.
Бойцы ВДВ сидели по лавкам внутри тяжелого военно-транспортного самолета и старались тихо перешучиваться. У «войск дяди Васи» имелись свои, специализированные самолеты. Да, в очень небольшом количестве[1], но были. На которых они и отрабатывали массированное десантирование в зоне вероятного противодействия ПВО, работая в более благоприятных условиях с дирижаблей. И именно в таком военно-транспортном самолете этот взвод сейчас и находился.
Людям было нервно.
Даже несмотря на то, что ПВО неприятеля молчало.
У каждого из бойцов — свыше пятидесяти прыжков. Плюс прочая подготовка на соответствующем уровне. Но все равно — тревожно. Не так, как во время Польской кампании, но все же…
Смешок соседа.
Сдавленный.
Кто-то кашлянул.
Из угла донеслось игра защелкой, которая мгновенно прекратилась, когда унтер-офицер повернул туда голову.
Щелкнул замок двери и в транспортный отсек вошел командир взвода. Напряженный. Сосредоточенный. Он прикрыл за собой дверь и уставился на личный состав.
Наступила тишина.
Ну… такая… только двигатели надрывались за бортом.
Командир взвода явно ведь что-то хотел сказать, но собирался с мыслями. И… тут над ним загорелся красный проблесковый маячок.
— Пять минут до выхода в квадрат, — наконец произнес он. — Приготовиться.
Личной состав почти что синхронно встал и прикрепил свои парашютные тяги крюками к тросу, идущему над их головой. Два ряда сидений — лицом к лицу. Один трос и один десантный люк на левом борту. Все стандартно.
Ну вот — уселись.
Командир взвода медленно прошелся вдоль транспортного отсека очень внимательно проверяя как факт крепления крюка, так и общий облик бойцов. Чтобы глаз вскользь ни к чему не прицепился. Так-то он за время полета уже раз десять внимательно осмотрел каждого. И кое-что даже умудрился выявить. И исправить. Но все равно. Перед выходом — осмотр. Мало ли?
Все молчали.
Никто не хотел привлечь к себе лишнее внимание.
Бойцы сидели, откинувшись на спинку индивидуального кресла и собирались с мыслями. Да и с духом. Ведь страха перед такими испытаниями не испытывает только совсем уж отбитый. Отмороженный. А таких там не держали, ибо не предсказуем, да и, по сути, неадекватен. Ибо отсутствие страха — это психическое расстройство, которое редко ходит в одиночестве…
Наконец пикнул зуммер переключателя. И загудела не очень громкая, но отчетливо слышная на весь самолет сирена.
— Пошли! — рявкнул командир взвода, который уже к тому времени стоял у десантного люка. Открытого. И держась за поручень смотрел на часы.
И бойцы пошли.
Один за другим.
Никому не мешая, не толпясь, но и не мешкая. Все-таки выход отрабатывался не только десятками высадок в воздухе, но и тысячами тренировок на земле. Чтобы вбить в бойцов на уровне рефлекса правильное поведение при десантировании. По схеме «собачки Павлова». Дабы волнение не привело к какой-либо ошибке. В таком деле ошибки не нужны, ибо цена им — жизнь. И жизнь дорогая, ибо Союз в тренировку и подготовку каждого бойца ВДВ вложил очень и очень приличные ресурсы.
Это была элита.
Настоящая, серьезная элиты, в которую не пожалели и вложились от души. Не ССО, конечно, но даже близко не сравнимо с лучшим линейными частями. Даже штурмовики заметно уступали по личным данным и выучке этим ребятам…
Высадка производилась в районе Куовола, что севернее Котки. С тем, чтобы перерезать единственную железнодорожную ветку, ведущую с Карельского перешейка к столице. Ведь именно в столице — в Хельсинках, или, как в Союзе продолжали упорно с подачи Фрунзе говорить — Гельсингфорсе, находились основные склады с запасами продовольствия, топлива и боеприпасов, без которых карельская группировка не сможет долго протянуть.
Вместе с самими бойцами ВДВ сбрасывали им в транспортных контейнерах 20-мм и 13-мм крупнокалиберные винтовки, 60-мм и 80-мм минометы и прочее тяжелое вооружение, а также сухие пайки, боеприпасы и прочее. Достаточное для организации устойчивой обороне в городке. Кроме того, им скидывали на десантных платформах багги. Те самые, что были ранее обкатаны еще бойцами ССО. Специально для того, чтобы обеспечить максимальные темпы продвижения этих бойцов. Освобождая их от роли носильщиков, то есть, позволяя бежать налегке…
