Государь революции (СИ) - Бабкин Владимир Викторович (первая книга txt) 📗
— Соотечественники! Патриоты нашего Отечества!
Толпа бурно зашумела.
— Сейчас я вижу перед собой настоящее людское море. Кто-то презрительно скажет — "толпа", но НЕТ, НЕ ТОЛПА! Я вижу перед собой настоящий народ русский, и я горд оттого, что мне выпала великая честь стать державным вождем такого великого народа, как наш. То сакральное единство, которое всегда связывало Царя и Народ, сейчас ясно видно всем, включая наших врагов. "Царствуй на страх врагам" — так поется в нашем Гимне. "Царствуй на славу нам" — так поем мы все, вкладывая в эти слова наше понимание общественного народного единства во имя общих целей — защитить и преумножить славу России, творить новую жизнь, новую державу и новое будущее для себя и своих детей.
Перевожу дух и продолжаю:
— Сегодня мы живем в удивительное и великое время. Живем в эпоху, которая станет началом новой великой и Освобожденной России. Но мы не только живем, мы вместе создаем новую Россию! Каждый на своем месте, каждый по мере своих сил и возможностей, каждый делая даже больше, чем мог бы. Вы все слышали слова этой песни-клятвы! Вы пели ее сейчас вместе со мной! Пели вместе с теми искренними патриотами, которые приняли сегодня на себя добровольную миссию защитить, сохранить и построить воистину новую, процветающую и Освобожденную Отчизну!
Делаю широкий жест.
— Все вы знаете притчу о том, как отец учил сыновей держаться вместе, показывая им, как легко ломаются прутья, и как сложно сломать веник, состоящий из крепко связанных между собой прутьев. В каждом нашем городе, в каждой губернии и в каждом уезде найдется огромное число истинных патриотов и борцов за новую Россию. Но часто разрознены их силы, не чувствуют они рядом плечо единомышленника, не знают, то поможет, кто поддержит и кто поймет все их стремления. И сегодня было положено начало новой патриотической организации, Августейшим шефом которой я сегодня стал. Широки задачи Корпуса Патриотов — на всех хватит! И охрана общественного порядка, и обучение грамоте, и обучение новым профессиям и повышению уровня существующей специальности, создание различных спортивных, молодежных, женских и детских общественных организаций. Мобилизация всех здоровых сил нашего общества. Все то, что потребуется для Освобожденного Отечества. Сегодня на Красной площади сформирован первый отряд добровольцев Корпуса Патриотов. Корпуса, созданного по инициативе и при поддержке Фронтового Братства. Уверен, это только начало, только лишь первый отряд и далеко не последний. Будут появляться все новые и новые отряды, каждый из которых станет кузницей новых людей новой России.
Продолжаю развивать мысль.
— Я вижу на площади много транспарантов. Вижу приветствия в адрес мирной инициативы и желание мира. Действительно, рецепт мира прост и известен. Каждый, кому доводилось видеть уличную драку или, тем более, участвовать в ней, знает, что стоит растащить дерущихся, как пыл драки начинает идти на убыль. Да, драчуны играют на публику, якобы пытаются вырваться из разнимающих рук, осыпают противника оскорблениями, но сама драка уже начинает затухать сама собой. Великая война длится уже два с половиной года и сколько она продлится еще одному Богу известно. Пора сбить пыл международной драки. Мы вновь предлагаем всем воющим сторонам сесть за стол переговоров. Пусть каждая держава в одностороннем порядке воздержится от наступательных действий хотя бы на какое-то время. Кто-то может последовать нашему примеру и официально объявить об одностороннем прекращении активных действий, кто-то это сделает фактически, а кому-то будет проще уподобляться тем драчунам, которые после драки обмениваются оскорблениями и ругательствами. Все это не так уж и важно. Важно лишь начать переговоры. Пусть для начала это будут переговоры об условиях приостановки боевых действий на период консультаций, для этого и существует политика, для этого и существуют политики. Пусть пушки молчат, пока говорят дипломаты!
Делаю паузу.
— Но, как и из любой драки, из войны невозможно выйти в одностороннем порядке. В одностороннем порядке можно лишь капитулировать. Но на подобную капитуляцию мы никогда не согласимся! И если победит разум и будет принята мирная инициатива, мы с радостью поддержим это начинание. Но если нас вынудят, то придется нам силой принуждать драчунов к миру, как порой бывает в настоящей драке, когда особо ретивых драчунов успокаивают обухом по голове! Верно?
Толпа одобрительно зашумела, послышался смех.
— Мы хотим мира, нам чужого не надо, но и ни пяди своей земли мы никому не отдадим! Не мы начали эту войну. Мы благородно предлагаем мир. Мы объявили о приостановке всех наступательных операций на сто дней. Но если нас вероломно атакуют, мы заставим всех об этом горько пожалеть. А пока я вновь призываю все страны и народы — давайте дадим миру шанс!
Толпа выдохнула и взорвалась восторженными криками. У меня было ощущение, что бой броневик сейчас поднимут на руки и понесут по площади. Вся площадь ликовала. И вдруг кто-то громко запел:
— Боже, Царя храни!
И весь народ мой подхватил государственный гимн. И гимн этот сейчас, как никогда, был в честь Царя, в честь меня. Да.
Я смотрел на их восторженные лица и думал о том, что они скажут мне завтра? Возможно, катастрофа на Стоходе вновь разбудит их патриотизм, посеет ярость в их сердцах. А может эта ярость обратится против меня самого…
МОСКВА. КРЕМЛЬ. ТАЙНИЦКИЙ САД. 20 марта (2 апреля) 1917 года.
Мы, уже традиционно, гуляли по Тайницкому саду. Ну, как, традиционно, в том плане, что я изо всех сил старался соблюдать продуманный мной же самим распорядок для Государя Императора, хотя, со всей очевидностью можно признать, что сегодняшний порядок полетел в тартарары с самого утра. Сначала демонстрации и речи, потом внеплановое совещание с министрами и лишь после этого всего — завтрак в обществе Георгия.
И вот теперь мы неспешно прогуливались, дыша морозным воздухом и беседуя на разные темы. Естественно, основной темой сегодня было событие, которое глубоко впечатлило мальчика.
— Тебе понравилось?
— Да, Папа. Только… Только я испугался…
— Почему? Кого ты испугался?
Георгий помялся, а затем проговорил неуверенно:
— Сначала было красиво. Мне вправду понравилось! И на коне, и солдаты, и как они пели. Но потом…
— Потом? — мягко переспросил я, ожидая продолжения.
— А потом, ты меня оставил, и отправился к броневику. Я смотрел, как броневик движется в толпе все дальше и дальше. А потом, тебя стало совсем плохо видно, и… — мальчик шмыгнул носом, — и я испугался. Дядя Сандро сказал, что это ничего, что это будет наш маленький секрет, но я все равно хочу признаться, что я плакал, словно девчонка…
Я присел на корточки и прижал Георгия к себе.
— Ничего страшного. Бояться вообще не стыдно. Солдат, который ничего не боится, погибает очень быстро. Страх — здоровое чувство, которое предупреждает об опасности. И, как сам понимаешь, на войне это очень важная вещь. Тут просто очень важно, чтобы страх превращался в осторожность и осмотрительность, а не в трусость и панику.
— Война учит осторожности? — спросил он пытливо.
— Да, учит. — подтвердил я.
— Тогда почему ты поехал на броневике, а не остался со мной?
Я с интересом посмотрел на него. А он не глуп!
— Понимаешь, сынок, бывают ситуации, когда нужно принимать решения, которые, быть может, и кажутся не совсем разумными, но… Знаешь, древние говорили — делай что должен и будь, что будет. Есть такое понятие, как долг. Солдат поднимается в атаку, потому что должен победить, хотя прекрасно понимает, что может и погибнуть. А Император, когда это необходимо, должен, презрев опасность, выйти к народу. Хотя, это может быть и опасно, ты прав. Понимаешь, что я имею в виду?
