Республика - победительница (ЛП) - Щерек Земовит (книги онлайн читать бесплатно txt) 📗
- …ёбнуло так, что половина колоннады Саксонского дворца завалилась, - вмешался Яцек.
- …тогда правительство продвинулось в пацификации Восточной Малой Польши слишком уж далеко, когда людей расстреливали по кустам, поговаривали, что и другие насилия случались, во всяком случае, в Лондоне и Вашингтоне начали чего-то там поговаривать относительно международного вмешательства для защиты украинского меньшинства.
- И что? – спросил я. – Кто-нибудь рассматривал такую интервенцию серьезно?
- А почему бы и нет? – ответил на это Яцек. – Взять хотя бы налеты на промышленные центры, на ЦПО, на ГОП, на Варшаву. Знаешь, каким сильным сигналом для всего мира это было бы? Видишь ли, тут речь шла не об одних только украинцах. При случае Запад отыграл бы еще одну важную вещь: он уничтожил бы международную позицию и престиж Польши. И показал бы ее слабость. Одним словом, он дал бы Польше по рукам.
- Но зачем ему было давать по рукам? – спросил я.
- Понимаешь, - Яцек допил свое пиво, - объективно говоря, Жечьпосполитая была, что ни говори, государством многонаселенным и в военном плане сильным, вот только с внутренними запутанными проблемами. Но теоретически эти проблемы можно было решить силовым путем и начать выпендриваться в регионе. А как раз этого и боялись на Западе: что Польша слишком накачанная, чтобы разрядить подобного рода угрозы, она может сама сделаться угрозой, если, к примеру, она решит пойти ва-банк и присоединиться к блоку Рим-Мадрид, с которым, согласись, ее идеологически соединяло гораздо больше, чем с Парижем и Лондоном.
- Тогда почему же санация этого не сделала?
Когда я задавал этот вопрос, из бара принесли очередные кружки пива и черешневку.
- Потому что изнутри, из Варшавы, перспектива была иная, - пояснил Яцек. – Польша не могла рисковать, устраивая резкие разборки с украинцами, так как панически опасалась открытого конфликта с Англией и Францией. Ведь тогда сопротивление в обществе было бы гигантским. Ведь все в Польше прекрасно знали, что без союзников Гитлер раскатал бы нас, самое большее, за месяц. А через несколько лет после войны английских и французских туристов принимали в Польше словно господ. Все их любили. А теперь, что, ату их?! Опять же, ну как можно было выступать на союзников, имея такую границу с СССР, которая у нас имеется? В случае войны с Россией, кто бы нам помог? Итальянцы? Испанцы? Только не надо ха-ха. Каким образом? А вот англичане содержат базу в Самбии, это раз. Однажды они уже доказали, что на них можно и стоит рассчитывать, это два.
- Опять же, - включился Самуил, - Польша не могла решать свои внутренние проблемы уж слишком радикально. Что ни говори, а на дворе уже стояла вторая половина ХХ века, кое-какие вещи уже никак не проходили. Ведь если, к примеру, переселять украинцев, то куда? Как? На каком правовом основании отбирать у людей землю? Что ни говори, это ведь не были послевоенные времена, когда немцев из Пруссии выбрасывали за просто так. Государство окрепло, у него имелись структура, законы, принципы, всего этого нельзя было уничтожать вот так запросто. И уж совершенно невозможно было представить какой-либо экстерминации, это ведь Польша, а не Турция Ататюрка и геноцид армян. А кроме того: кто бы отдал подобный приказ? И зачем? Только лишь затем, чтобы черкз какое-то время встать перед трибуналом? Своим, польским, или международным? Ведь подобный шаг – это сожжение за собой мостов, выбор единственного направления, которое, раньше или позднее, должно было закончиться катастрофой.
- И тогда оппозицию допустили до выборов.
- Именно. И оппозиция эти выборы выиграла. Президент встал на ее сторону, рассчитывая на повторный выбор со стороны Сейма. Тут он просчитался. В 1975 году парламентская и президентская власть уже была в руках либерально-левой коалиции. Понятное дело, тут же в ней начались споры, но после этой даты началась уже новая история Польши.
- Ну что же, за здоровье! – поднял я рюмку.
- За здоровье! – присоединились Яцек с Самуилом.
После очередных нескольких бокалов и рюмок в голове хорошенько шумело.
- Сейчас у нас в Польше ситуация, такая же как в Италии, - Яцек иногда уже заговаривался. – Там богатый север желает отделиться от бедного, словно церковная мышь, юга. И, кто знает, а вдруг он и прав. Вот зачем Милану содержать Палермо? У нас то же самое. Силезии и Великой Польше уже надоело содержать Кресы. И в Катовицах, и в Познани все громче начинают говорить о том, что их ничто не объединяет с той деревянной восточной нищетой, которая даже и по-польски не разговаривает.
- Это правда, - согласно мотнул головой Самуил. – В Катовицах на каждом шагу протесты против призыва в польскую армию. Силезцы говорят, что не желают, чтобы их дети гибли за польский Станиславов или какой-то там Стрый.
- Тогда что они имеют в виду? От Польши хотят оторваться? И что они сделают?
- Понимаешь, - сказал Яцек. – У Польши имеются внутренние проблемы, относительно нее сложилось паршивое международное общественное мнение, у нее есть публичные споры, в которых присутствуют тупые, истерические и крикливые националисты, и вопли этих идеотов еще усиливаются средствами массовой информации. В экономическом плане Польша еще как-то справляется, но она все так же беднее большинства государств региона, то есть она беднее всех, что с запада, и многих, что с юга. Ну а Силезия и Великая Польша – это несколько иной мир. В ментальном плане – более западный, да и в экономическом тоже. Ну и более богатый. В особенности Силезия, которая, обладая автономией, и это почти что сотню лет, буквально открыто говорит о независимости. Политически разгромленная Германия, как тебе известно, довольно неплохо вплелась в общегерманский экономический союз, к которому присоединились Чехия, Австрия со Словенией, и у них все выходит хорошо. Силезия желает сделать то же самое. Да и Великая Польша тоже хотела бы, только вот трудно, имея слово "Польша" в названии, от Польши отрываться. – Яцек рассмеялся. – Потому-то она стремится к экономической автономии, чтобы уже в рамках этой автономии крепить связи с Германией.
- Ну а евреи? – обратился я к Самуилу. – Сегодня я видел, как еврейские боевики дрались с польскими.
- Видишь ли, - пожал тот плечами, - поляки нас столько лет били, погромы, то да се… Лично я этого не одобряю, но эмоции немного понимаю…
- Только что ты это одобрил, правда, прибавил союз "но", - заметил Яцек.
- Тогда поставь себя в моей ситуации, - парировал Самуил. – Вот представь, что ты выходец из народа, который в течение веков только получает колотушки, и вдруг…
- Ой, тоже мне, колотушки, - отшатнулся Яцек. – Зато у этого народа лучшее положение. Я и сам не одобряю преследований евреев, ты же меня знаешь, но…
- Вот сейчас ты их и одобрил, - перебил его Самуил.
- …но тут вы и сами немного виноваты, потому что не желали с нами интегрироваться, держались только вместе, захватили некоторые профессии, это же была нечестная конкуренция, опять же, вы всегда давали полякам почувствовать, что вы лучшие…
- А это не моя вина, что у поляков вечно имелись комплексы в отношении евреев! – выкрикнул Самуил. – Пойми ты наконец! Долгое время именно евреи были тем, что мы сейчас называем средним классом, а поляки – то были либо шляхтичи, либо, в большинстве своем, мужики! Между ними ничего польского не было! А между ними, посредине, были евреи! Понятное дело, что бедняк завидовал богачу, его тряпкам и машине, тому, что его дети ходят в школу, но ведь это же не возвышение!
- Но вы же вечно держались в кучке, создавали клики…
- Какие клики, ты чего? Протоколы сионских мудрецов в голову стукнули?
- Но ведь в некоторых профессиях евреев было выше крыши, и они блокировали полякам возможность общественного подъема.
- Потому что у нас были лучшие стартовые положения, мы были средним классом, мы давали детям образование, вот те и становились юристами, врачами…
