Ход кротом (СИ) - Бобров Михаил Григорьевич (читать онлайн полную книгу TXT) 📗
Матрос поднял обе руки, простер их над сидящими, которым совещание неожиданно перестало казаться фарсом или глупой игрой:
— Я вам, господа русские инженеры, одно гарантирую. Все, за сим столом сидящие, смертию умрут. Кто среди безутешных родичей и толпы почтительных учеников-академиков, главою научной школы, мировым светилом. Кто при аварии опытной установки, от взрыва ракеты на испытаниях. Либо, — короткий смешок, — просто захлебнется сердце от жары на сухом летнем полигоне. Либо в тюрьме, куда попадете по доносу неудачливого конкурента, за тот самый «электроледник», привезенный из той самой Америки… У кого-то поставленный на себе опыт не так пойдет, иному неверно рассчитанный мост на голову рухнет…
Анархист выпрямился, поглядел на беленый потолок, погасил голубой экран — снова никто не заметил, какой кнопкой или рычажком — и закончил:
— Лет через двадцать каждый из нас попадет на страницы истории. А высекут его имя золотом, дерьмом или кровью — уже в собственных руках его. Сейчас вас отвезут в гостиницу. Сутки на размышление вам. Решайте! Сотворите за десять лет, на что Пржевальский четыре тысячи отмерил. И весь мир почтет за честь называть вас по имени-отчеству. И я гордиться стану, что сидел с вами за одним столом. Пока что вы для меня никто. Я смотрю на вас, а вижу тонны стали, корабли, трактора, дома… И циферки кровавые в глазах!
Корабельщик сел в кресло и словно бы выключился, точно как его синий свет. Некоторое время все молчали. Затем кудрявый Тимошенко проворчал, чисто из желания оставить последнее слово за собой:
— Товарищ Корабельщик, мы все же люди образованные, лекции слушали. Монологом нас не напугать. Зачем вам потребовался театр, клоунада? Разве мы отправляемые на фронт морозовские ткачи?
— Морозовские ткачи могут просрать всего лишь город, — уже без малейшего запала ответил матрос. — В худшем случае, битву. А вы можете просрать всю страну, все будущее, лет на сто вперед. Каждый из вас — это в перспективе тысячи учеников, научная школа, миллиарды и годы. Мне-то через десять-пятнадцать лет придется двигаться дальше по маршруту.
— Так вы что, в самом деле инопланетянин?
Корабельщик отмахнулся и продолжил:
— А вот если вы не успеете за этот срок встать на ноги, добрые соседи вас по-живому разделают на грудинку-корейку-филей-пашнину. Сегодняшний бардак раем покажется. Вы должны понимать, на что решаетесь, честную картину видеть.
Корабельщик улыбнулся уже вполне живой, приятной улыбкой здорового человека:
— Что же до театра, так мне лично сам Василий Васильевич Каменский в начале июля говорил, что я, дескать, лицедейству не чужд. Поелику талант в землю закапывать грех, потолику и пользуюсь. Идите, господа, идите. Освобождайте помещение. Мне кабинет нужен сейчас еще на один разговор.
— Разговор у нас, господин ротмистр, пойдет вот о чем. В наркомат информатики я планирую принимать вообще всех, невзирая на происхождение. Поповичей, беглых офицеров, студентов, «благородий», всякую «белую кость», и даже адвокатов, хотя гаже этих мало кто. Но нам и адвокат сгодится. Например, патентовать изобретения за рубежом и там же подавать патентные иски. Лишь бы работали. Только бы давали результат. Однако, все мы живые люди. Даже случись мы ангелы, так есть у нас агенты всяких разных держав, белые перышки дегтем вымазать. Одним словом, неизбежны брожения, антисоветские разговоры, всякие тайные общества…
Матрос прошелся вдоль длинного полированного стола, за которым сейчас находился один человек в потертом кителе, в кепке рабочего — но с неистребимо прямой спиной военного и чистыми длинными пальцами барина. Человек тоже молчал, а говорил снова Корабельщик:
— От вас требуется наладить службу, которая все сии разговоры возьмет на карандаш, ведь сказано у… Не помню, у кого — что социализм есть учет и контроль. Пусть выпускают пар, облегчают себе душу. Но при первых попытках перейти к действию ваша служба вежливо заворачивает героям руки к затылку. Если чекисты начнут у нас из-под рук выхватывать кадры, причем с доказуемой антисоветчиной, много мы не наработаем. Я утрачу авторитет в Совнаркоме, а вы хорошее место. Страна же потеряет грамотного работника. Чтобы вы понимали, скажу. В России сегодня из каждых ста человек грамотных всего пятнадцать. Выбросить хоть как-то ученого на улицу — себе дороже. Да и куда он пойдет без работы и без жалования? Грабить? На Дон в Добровольческую Армию? Пусть лучше у нас таблицы переписывает. Если совсем дурак — пересчитывает гайки наощупь.
Человек усмехнулся и позволил себе движение: снял кепку, положил донышком вниз, уронил:
— Ясно.
— Второе. У нас неизбежны чекистские осведомители. К ним придется относиться как к дальнему родственнику, желающему нам, в общем-то, добра. Но добра в его собственном понимании. Бить этого родственника совершенно не за что, более того, порою он весьма полезен и в целом человек неплохой. Но ему совершенно незачем знать, с какой именно барышней дражайший племянник вчера целовался в синема. Понятно?
— Пожалуй, да.
Матрос прошелся еще раз вдоль стола. Глянул за окно: небо уже серело к вечеру.
— Третье. Сроки. Нынче у нас конец сентября. Наш первый проект, метановый биореактор и котельную на биогазе, для нашего собственного вот этого здания, планируется закончить к началу ноября. Оборудование мы там-сям наскребли, а вот что касается людей, тут вам первая задача. Если начнется саботаж, брожение и недопонимание — тупо замерзнем. Озаботьтесь распустить необходимые слухи, чтобы все поняли, что здесь общий интерес. В остальном зиму кладем на организацию, набор людей и распределение по отраслям, притирание. Больше разговоров, чем работы, но увы, необходимая часть при формировании любого коллектива. К началу лета планируем первые результаты… Сейчас не стану в подробности лезть. Но вы уже должны иметь функционирующую полностью службу.
Человек поджал губы, уже не ограничиваясь единственным словом:
— Чтобы служба действовала, а не только изображала вид, раскройте мне ваши планы хотя бы в общих чертах. Проект линейного корабля отличается от проекта трансатлантического лайнера, хотя по размерам то и другое близко. Я должен знать, что планируется построить.
— Планируется построить металлургическую, топливную и химическую промышленность в стране. Возможно, еще производство точной и сверхточной механики, но это при удачном исполнении первоначального плана. Понятно, что рабочих, равных по качеству немцам или хотя бы чехам, у нас нет. Поэтому сперва мы соберем лучших из тех, кто есть, в нескольких промышленных центрах…
Вспыхнул синий экран. Человек ничем не выдал удивления, просто всмотрелся глазами в обычную карту Российской Империи чуть пристальнее обычного.
— … Здесь мы будем учить людей и производить образцы, установочные серии. Затем, если потребуется организовать завод, к примеру, в Омске, Владивостоке, Самаре, Уфе или где-то еще, то все оборудование и персонал для завода мы готовим в центре. А на месте строим фундаменты, подъездные пути, электростанцию, сами корпуса и так далее. Наконец, завод укомплектован, люди выучены, оборудование налажено и есть результат: пробная партия. Станки снимаются, упаковываются и все это перевозится поездами, тяжелое оборудование дирижаблями. Мы будем проектировать оборудование — даже плавильные печи! — так, чтобы его было возможно, пусть и с матюгами, пусть и дирижаблями — но переместить. А персонал чтобы имел опыт переноса производства. Ну, при необходимости.
Человек поднял бровь и теперь уже Корабельщик обошелся одним словом:
— Эвакуация.
Бывший ротмистр уставился на рабочую фуражку, выглядевшую посреди полированного стола, как бывший жандарм посреди кремлевского кабинета. Корабельщик улыбнулся — он сам думал, что сочувственно:
— Мы же наркомат чего? Правильно, информатики. Ваша задача мне эту информацию поставлять. В услугах и мелкой торговле пускай себе частник резвится, а в крупной промышленности все строго по плану и под контролем. Кстати, о контроле. Протяните руку…
