Ротмистр Гордеев (СИ) - Дашко Дмитрий Николаевич (смотреть онлайн бесплатно книга txt, fb2) 📗
В контрбатарейную игру наши ещё не умеют, к тому же русская арта осталась позади, так что японцы щёлкают пехоту как в тире.
Мы залегаем.
- Бубнов!
- Тута я, вашбродь! – отзывается унтер.
- Делай что хочешь, но так, чтобы японцы мазали! Ты же видишь, как они нашу пехоту расхреначили. Кузьма! – зову уже ординарца.
- Что, вашбродь?
- У тебя во фляжке есть водка?
- Никак нет…
- Кузьма, твою мать!
- Так точно, есть. Чуть-чуть для сугрева.
- Дай Бубнову хлебнуть.
В глазах солдата немой вопрос.
- Делай, что приказано!
После небольшой передышки артиллерия японцев начинает лупить правее, примерно туда, где к нам во фланг пытаются прорваться их же пехота. Даже отсюда слышим крики погибающих от дружественного огня самураев.
Бубнов же на какое-то время выбывает из строя, но главное он успел сделать.
Японцы откатываются назад, однако мы их не преследуем: приказано закрепиться и готовиться к обороне.
Появляется делегация от стрелков: от роты осталось меньше взвода, все офицеры выбиты.
- Вашбродь, - просит щербатый унтер, - возьмите нас, покуда начальство не определится, к себе. Мы ж видели, как вы воюете – зазря никого под пули и снаряды не ложите.
- Что с вами поделаешь… Ладно, будем воевать вместе.
Через пятнадцать минут прибегает посыльный: господ офицеров требуют на совещание.
Проводит его Али Кули Мирза. Вид у подполковника откровенно неважный, офицер бледный, говорит через силу, его качает как лист на ветру.
- Что с ним? – спрашиваю у одного из взводных нашего эскадрона – штабс-ротмистра Треятькова.
- Сердце больное, - поясняет тот. – Сегодня приступ был, едва откачали.
Персидского принца откровенно жалко: он и как человек хороший, и как командир выше всяких похвал. Но и не с его здоровьем, конечно, воевать.
Комбриг уже в курсе о приступе у подполковника, поэтому Али Кули Мирзе приказано отбыть в тыл и лечь в госпиталь, на его должность временно назначается… командир 3-го эскадрона ротмистр Коломнин.
Плакали мои патроны к пулемётам, понимаю я.
Наше наступление, как и следовало ожидать, застопорилось. У начальства осталось в резерве всего два батальона, с таким войском успех не разовьёшь – только заткнёшь дырку на опасном участке.
- Но мы свою задачу выполнили, - невесело говорит подполковник.
- Говорят, у подполковника случился приступ, после того, как он получил разнос от начальства, - шепчет на ухо Третьяков.
- За что? Мы ведь прорвались к Вафангоу…
- Оказывается, нам предписано генералом Куропаткиным: не доводить дела до решительного столкновения и не допускать израсходования своего резерва в бою, пока не выяснится обстановка.
- И как тогда атаковать? – не понимаю генеральской логики я.
- Никто не знает, и наш командир полка тоже. Но приказы надо выполнять.
После офицерского совещания возвращаюсь на позиции и сразу провожу «летучку» среди своих.
- Диспозиция следующая: мы тут, похоже, надолго, поэтому необходимо приготовиться к обороне. Поэтому приказываю…
Про десантников принято шутить: три минуты - орёл, а остальное время ломовая лошадь.
Пехота же практически всегда вынуждена рыть землю, словно кроты. И чем лучше ты выкопаешь и укрепишь окоп, тем будет легче.
Взвод и поступившие на время под моё командование сибиряки вгрызаются в твёрдую, полную камней, почву. Копаем, как говорится, отсюда и до обеда.
И это не просто окопы, а фортификационные сооружения по военной науке будущего – полного профиля, ломанной линией, с оборудованием фланговых позиций для пулемётов.
Соседи уже несколько часов как закончили работы, а мои по-прежнему пашут, не разгибаясь.
То и дело к нам подходят офицеры разных частей, недоумённо качают головами, порой пускаются в диспут со мной.
- Зачем такие сложности, штабс-ротмистр? Всё, что надо, предписано уставом.
Объясняю как могу, но мои соображения кажутся коллегам надуманными. Они ещё не представляют, что такое полноценная позиционная война, когда противник с утра до вечера лупит по тебе артой.
И что самое хреновое: меня никто не воспринимают всерьёз, для них мои приготовления – блажь. Не удивлюсь, если кое-кто в душе считает меня трусоватым: в представлении большинства - офицер должен стоять во весь рост под градом пуль и снарядов.
Разве что Третьяков проникается и пытается перенять мой опыт, уже что-то…
Японцам хорошо досталось, поэтому они пока не дают о себе знать. Накапливают где-то там, впереди, силы и готовятся атаковать. Одно радует: часть войск таки переброшена ими от стен Порт-Артура.
Одними окопами я не ограничиваюсь. С минами у нас напряг, если быть конкретней – нет от слова совсем. Приходится пускать в ход смекалку.
Охотников среди моих и среди сибиряков хватает, поэтому быстро проводим мозговой штурм на предмет скрытых ловушек для противника.
Останавливаемся на самом простом и действенном варианте: копаем и тщательно маскируем ямы с вбитыми в дно заострёнными колышками, испачканными в нечистотах и гнилом мясе – такой колышек не только травмирует, но и может довести жертву до гангрены, с последующей ампутацией.
Да, я варвар, но, когда сражаюсь за Родину, делаю всё, чтобы враг понёс потери. Пусть лучше геройски умрёт он, чем я или кто-то из моих бойцов.
Очередное совещание ИО комполка начинает с разноса:
- Штабс-ротмистр Гордеев, мне доложили, что вы занимаетесь самоуправством: ваши позиции обустроены совершенно не по уставу, кроме того, вы нарочно загоняете ваших подчинённых, чтобы они устали и не смогли дать отпор неприятелю.
Мне не по себе от такого дикого наезда, вспоминается чересчур усердный в попытке потопить меня Дзатоев, теперь вот Коломнина несёт в ту же сторону. И чем, спрашивается, я так им не угодил? Неужели выгляжу настолько белой вороной?
Пытаюсь высказаться в своё оправдание, но Коломнин грубо перебивает и не даёт дальше произнести ни слова.
Походу новый, пусть и временный, но всё-таки командир словил «звёздочку». Застрелить его что ли? – флегматично думаю я.
Дождаться удобного момента и пиф-паф, ой-ёй-ёй! Ну не должны такие дятлы командовать воинскими подразделениями!
Ситуацию спасает прибывший с инспекцией в полк Ванновский. Это перед ним показывал себя Коломнин, надеясь с ИО перескочить сразу в должность комполка: у Али Кули Мирза со здоровьем всё очень серьёзно.
- Да, вы правы, ротмистр, когда отмечаете, что методы Гордеева не похожи на те, к которым мы успели привыкнуть, но вы наговариваете на штабс-ротмистра, назвав это самоуправством! – говорит полковник Генштаба.
- Прошу прощения, господин полковник, но я не понимаю, - разводит руками опешивший Коломнин.
- Дело в том, что это с моего разрешения господин штабс-ротмистр затеял этот эксперимент с обустройством позиций. Если эксперимент окажется удачным, попробуем распространить его на другие подразделения.
Шамхалов бросает на меня насупленный взгляд. Ну да, какому офицеру понравится, когда подчинённый что-то мутит с вышестоящим начальством за его спиной. Надо будет потом объясниться. Мне с Шамхаловым ещё служить и служить.
- А, ну раз вы разрешили… - сконфуженно бормочет Коломнин.
На этом совещание заканчивается.
Улучив удобный момент, оказываюсь возле Ванновского.
- Господин полковник…
Он улыбается.
- Не надо ничего говорить, Николай Михалыч! Думаю, мы понимаем друг друга.
- Так точно!
- Как ваши пулемёты?
Довожу до Ванновского ещё одну задумку: по моей просьбе братья Лукашины раздобыли две пролётки (каким макаром – я не уточнял, но не удивлюсь, если хозяева транспортных средств готовы им башку отвернуть при встрече).
- В случае необходимости, мы поставим пулемёты на пролётки, таким способом мы сможем быстро их перемещать во время боя на те участки, где понадобится усиление огня.
- Как-как вы их назвали?
- Тачанки, - усмехаюсь я.
