Лавка колониальных товаров (СИ) - Барышев Александр Владимирович (читаем книги онлайн .TXT) 📗
А потом Бобров с Серегой дали мастер-класс по бухте, то выбираясь в открытое море, то почти прижимаясь к берегу. Рыбаки, сидя на днище и изображая балласт, только ахали восхищенно. А ведь и ветерок дул всего-то балла в два. А потом пошли выбирать сеть. Не зря Бобров в свое время говорил, что ячея маловата будет. И ведь прав оказался. Трудно сказать, сколько крупных экземпляров, постояв недоуменно у сетки, поворачивали восвояси. Однако, и того, кто застрял, хватило с лихвой. В немаленькой лодке рыба заняла целый отсек. Местные товарищи смотрели на нее чуть ли не мистическим ужасом.
— Мужчины, — сказал Бобров. — Очнитесь, хватит таращиться. Сегодня Посейдону дани нет, так что сейчас отгружаем несколько штук в усадьбу, штуки три отнесете Никитосу, а остальное ваше. Не надо благодарности, это теперь ваша работа. А теперь, давайте ставить сетку на старое место.
Сетка была длиной всего-то сто метров, и поставили ее на удивление быстро. Даже быстрее чем, в свое время, с бота. Потом Бобров посадил Андрея, ставшего теперь Андрэ за руль, а остальных поставил управлять шкотами грота и стакселя. И, развалясь вместе с Серегой на свободном от рыбы днище, отправились в порт, иногда поправляя неуклюжих моряков.
Когда возбужденные рыбаки управились с доставшейся на их долю рыбой и отправились домой, Бобров и Серега вытащили из лодки тюки с товаром, распределили между собой чугунное литье и отправились к Никитосу.
Никитос с написанным на лице блаженством торчал по пояс в окне лавки. Перед окном никого не было.
— Перерыв?! — крикнул Бобров. — Или товар кончился?!
Никитос оживился и высунулся из окна.
— Почти кончился. А это что? Новый принесли? — он вылез на улицу прямо через прилавок и закрыл ставень. — Все. Сегодня больше не торгую. Сумасшествие какое-то. Идут и идут, — Никитос махнул рукой. — А что принесли?
— Вот это, — Серега брякнул чугуном. — Печку тебе будем делать. На кухне. А ближе к зиме и в доме сложим. Дровами можешь уже сейчас запасаться. А что в тюках еще и сами толком не знаем. Что привезли — то привезли. Куда складывать-то.
Искар, открыв дверь, очень удивился тому, что с улицы вошел хозяин.
— Здорово, — следом Серега втащил громоздкий тюк и мешок, в котором что-то лязгнуло. — Чего встал? Помоги. Видишь, надрываюсь.
Однако, следом Бобров внес тоже немаленький тюк и такой же мешок, и Искар бросился помогать ему.
— Ну вот, — горько сказал Серега. — Я знал, что он меня не любит. Теперь бы еще причину определить.
Но его уже никто не слушал. Бобров, освободившись от своей ноши, ухватил Серегин мешок и вместе со своим понес его на кухню. Навстречу ему попалась Дригиса, радостно его поприветствовала и умчалась дальше, скорее всего к Сереге.
— Привет. Где у тебя угол посвободнее? — обратился Бобров к хозяйничающей на кухне Зиаис.
— Здравствуй, господин, — та поклонилась и споро убрала из дальнего угла какую-то посуду.
— Да брось ты со своим господином, — Бобров сложил лязгнувшие мешки и, отвечая на немой вопрос, сказал: — Печку тебе будем делать, когда кирпичи получим. А очаг сломаем или в музей сдадим. Херсонеса.
Идея Боброву понравилась, и он ушел в прекрасном расположении духа.
В лавке стоял полумрак. Никитосу было не до светильника, а Дригиса висела на шее у Сереги, и им тоже было не до него. Никитос упоенно терзал принесенные тюки и квохтал над каждой извлекаемой товарной единицей.
— Серега, — строго сказал Бобров, входя. — Хватит лобзаться. Сто лет, будто, не виделись. Вот переведем Дригису в усадьбу — намилуетесь.
Девчонка, услышав такое, оставила Серегу, бросилась на шею уже Боброву и звонко чмокнула его в нос. Бобров, шутя, шлепнул ее по попе и девчонка, делано взвизгнув, умчалась.
— Где у нас список? — спросил Бобров. — Я ведь так и не удосужился гля-нуть. Наверно это склероз или еще что похуже. Так, что тут. Опять сахар, ткани, ого, шелк, сукно, даже лен есть. Смотрю, поставщики разошлись. А это у нас что? Посуда. Стекло, фаянс… Ну ни х… чего себе. Что, керамики мало?
— Это дорогая посуда, — сказал Серега немного обиженно, потому что посуду заказывал именно он.
— Ты бы еще стакан граненый за дорогую посуду выдал, — продолжал бурчать Бобров. — Кстати, Никитос, когда у вас тут народные собрания на агоре. Хотелось бы поприсутствовать.
Никитос оторвался на секунду от товара и удивленно посмотрел на Боброва.
— Послезавтра, — сообщил он. — А ты чего вдруг?
— Хочу поучаствовать в общественной жизни полиса, — то ли в шутку, то ли всерьез заявил Бобров. — И еще, хочу забрать у тебя Дригису. С равноценной заменой конечно. Не возражаешь?
Никитос пожал плечами.
— Ну и ладно, тогда. С ее родителями и с Элиной я вопрос утряс. Серега, ты слышал? Обеспечишь замену.
— Угу, — сказал Серега, демонстрируя абсолютную незаинтересованность.
Отобедали у Никитоса. Дригиса с подносом так и порхала вокруг стола. Видно Серега с ней уже поделился новостью. Он же оделил всех присутствующих красивыми стеклянными стаканами. И теперь вино казалось даже вкуснее. Никитос долгого обеда не выдержал — убежал в лавку. А вот Бобров немного растянул удовольствие, все-таки кухня у Элины была побогаче. Но пришла пора собираться, и он без сожаления покинул гостеприимный дом.
У лодки в порту стояла толпа. Соответственно, и гомон был неимоверный. Даже Серега протолкался с трудом. Бобров, протолкавшись следом, заметил, что обсуждают не лодку, а вооружение. Конечно, уходя, они паруса свернули, но знающему человеку, чтобы рассмотреть, что к чему много и не надо. А знатоков тут было полпорта. Собственно, Бобров с Серегой пришли уже, когда толпа выработала общее мнение, традиционно изложенное самыми горластыми, которые мнили себя самыми что ни на есть знатоками. И общая точка зрения несколько не совпадала с реальностью.
Бобров не стал уверять собравшихся в обратном. Он просто залез в лодку и сел за руль. Серега лодку оттолкнул и парой взмахов весел вывел ее на чистую воду. Толпа на берегу замерла, изредка перешептываясь. Несильный ветер дул из-за мыса и для любого судна являлся встречным.
— Вот, небось, злорадствуют, — насмешливо подумал Бобров.
А Серега, между тем, поднял тут же заполоскавшие паруса и рывком вы-брал шкоты. Бобров повернул руль, и лодку немного боком понесло к другому берегу бухты.
— Шверт опусти, мать твою! — рявкнул Бобров.
— Ё-о! — отозвался Серега и, дотянувшись, распустил конец талей.
Лодка словно наткнулась на что-то, боковой дрейф сразу прекратился и Бобров, дожав румпель, заставил ее идти, наконец, нужным курсом. Добрав-шись почти до противоположного берега, он переложил руль. Серега еле успел увернуться от гика, и лодка пошла на выход из бухты. С берега едва слышно донесся то ли стон, то ли вопль. А Бобров, пройдя впритирку к мысу, чуть-чуть увалился и направил суденышко прямо к своему пляжу.
Атам уже околачивался вездесущий Прошка, который помогая вытащить лодку на гальку, тут же доложил, что их с управляющим поход завершился полным успехом и обратно они уже не пришли, а приехали. А для второго мула даже седло приобрели.
— Ишь ты, — сказал Бобров. — И кто же у нас теперь всадником будет?
Сам он никакой склонности к верховой езде не испытывал и совершенно справедливо подозревал, что выглядеть будет на том муле еще хуже, чем собака на заборе.
— Как кто? — удивился Прошка. — Ну, сам Андрей и будет. У нас же вон территория какая.
Бобров порадовался, что Прошка, сам того не замечая, назвал усадьбу нашей территорией. Значит пацан уже связывает свою жизнь с усадьбой и, косвенно, с ее обитателями. Это радовало. А еще радовало осознание того, что усадьба действительно занимает очень большое пространство. Бобров прикинул, что она распространяется примерно до нынешнего спуска к ОВРу от конечной троллейбуса шестерки. А это я вам скажу… Что сказать, Бобров придумать не успел. Они как раз поднялись наверх, и он увидел, что над берегом метрах в двухстах уже возвышается решетчатая башня спуска к пристани.
