В лето 6746 года от сотворения мира (СИ) - Нефёдов Борис (читать книги без регистрации полные txt) 📗
При этих словах главы семейств гордо головы подняли и «осмотрелись», хотя кроме нас в комнате никого не было. Надо же, блин, это они так хорошо расслышали. И Свирей тоже.
— Вот только говорят, что ты, Ремша Жданович и ты, Свирей Даромирович, с детства друзьями были, да сегодня в ссоре великой находитесь. Можно ли вам совместное большое дело доверить? О причине ссоры не спрашиваю…
Но тут Свирей меня перебил. Причем смотрел на меня, но обращался явно не ко мне, а к Ремше:
— Дык ну не могу я, не могу дочь свою в нищету отдать.
— Это ты где нищету увидел? — взвился Ремша, — знаешь ты кто?
Продолжить я ему не дал:
— Остановитесь, гости дорогие. Все-таки вы в гостях, да и пост, считай, на дворе вот-вот начнется. Если мы будем продолжать оставаться злыми, лукавыми, раздражительными, будем ссориться с ближними, осуждать их, болтать попусту — это будет не по-божески.
— А ты что, святой?
— Может быть и святой, — ответил я с мягким нажимом.
Потом в возникшей тишине я подошел к столу и откинул угол мешковины, прикрывающий мою самую большую наковальню. Восемь пудов великолепной стали. Где такую в средневековье найдешь? Все гости мои, не мигая, уставились на нее.
— Я так понимаю, что весь сыр-бор вот из-за такого?
Здесь я вынул из кармана заготовленный заранее шарик от подшипника, поднял руку сантиметров на 30 над зеркалом наковальни и отпустил его. В гремящей тишине шарик ударился о наковальню и подскочил назад до самой руки.
В комнате пронеслось многоголосое:
— О-о-о-о.
Не удивительно, так даже в мое время проверяют твердость рабочей поверхности наковальни. Я поднял лежащий рядом молоточек и ударил им по ее башмаку. В комнате разлился долгий, высокий и чистый звон.
— О-о-о-о!
После этого я откинул мешковину со стола и продемонстрировал весь набор выложенных рядом с наковальней инструментов. Сделанных, напомню, все-таки в XXI веке.
— О-О-О-О!
— Вы пока, как люди знающие, посмотрите тут, а я попрошу чего-нибудь попить принести.
— Да-да, пусть пить принесут.
Тут у любого жажда проснется. Я открыл дверь и крикнул:
— Марфа, принеси-ка нам чего-нибудь попить. У гостей в горле все пересохло, — да и вышел как бы для того, чтобы этот вопрос проконтролировать. Вернулся минут через пять, но видно было, что и этого времени гостям не хватило. Однако при виде меня они взяли себя в руки, снова чинно отошли от стола, уселись на свои лавки и уставились на меня. Причем в глазах у Харитона (Ромео новгородского) появился лучик надежды и, одновременно, страх, что он ошибается.
Долго выдержать паузу у меня не получилось:
— Так вот, гости дорогие, в оплату за исполнение заказа я готов передать Харитону все, что лежит на этом столе. При условии, конечно, что ты, Свирей Даромирович, отдаешь за него свою дочь. Все выдохнули и …заговорили разом. Никто никого не слушал, каждому казалось, что именно он сейчас говорит самое важное.
Но тут, как нельзя вовремя, зашла Марфа и принесла жбан прохладного домашнего пива и довольно большие кружки.
— Гости дорогие, давайте маленько промочим горло, да продолжим нашу беседу.
Несмотря на упоминание об умеренности, первую кружку все сразу выпили до дна. Атмосфера за столом несколько изменилась, но до перелома было далеко.
— А что же это за заказ такой? — осторожно спросил Свирей, — и каковы условия заказа?
За столом опять стало тихо.
— Мне нужно вооружить тысячу человек. Из них 200 мечников, т. е. нужно будет 200 мечей. Кроме того, будет 150 — всадников, т. е. нужно будет сковать 150 сабель по моему образцу. 400 стрельцов и 200 копейщиков. Этим — нечто среднее между мечом и саблей — вам хорошо знакомые тесаки. Они имеют вид укороченного меча и отличался от него тем, что у их клинка только одно лезвие, как у сабли. Кроме того, каждому воину и обслуге нужно сковать по хорошему ножу. То есть, их потребуется 1000 штук. Все нужно сделать за год. Это — мой заказ для вас.
Все молчали, и я продолжил:
— Начну с мечей. Вот деревянная рейка, на ней отмечены минимальная и максимальная длина, ширина клинка у рукояти. Наконечник острый, чтобы можно было наносить не только рубящие, но и колющие удары. Дол. Рукоять меча усиленная, тут как получится, главное, чтобы баланс меча был как можно ближе к его рукояти. По весу мечи будут чуть тяжелее 5 новгородских гривен.
Кузнецы окружили меня, перешептывались.
— Длина в полсажени и еще отнять вершка 2 или 3. Ширина клинка у рукояти — вершок или немного более.
— Лучше ковать каждый раз под конкретного человека.
— Ну это понятно.
— Теперь тесаки. Длина тесака — аршин, ширина клинка — где-то немного меньше 2 вершков. И мечи, и тесаки вам хорошо известны, так что размеры приблизительные. Сабли…
Но тут мне Яков помог:
— Если для пеших, то в среднем длина не сабли, но клинка сабли равна росту человека, от которого отнимаем полсажени, вершок и перст.
Я сразу прикинул, что это около 100 сантиметров. Будем иметь это ввиду.
— Но мне сабли нужны для конницы.
— Тогда длину клинка (клинка, не сабли) обычно меряют от середины шеи до кончиков пальцев вытянутой в сторону руки. Клинок получится немного длиннее.
— Давайте так. В качестве формы сабли дам образец. Дальше буду подгонять людей, вы сами решаете какую длину сабель каждый раз делать.
— Слушай, э…Игнач, а почему тесаки, а не боевые топоры?
— Центр тяжести на боевых топорах приходятся на металлическую часть оружия и потому они менее маневренны. Выпад мечом или саблей происходит гораздо быстрее замаха, т. е. воин с топором проигрывает в скорости. А скорость в борьбе с теми, с кем моему войску предстоит воевать, очень важна. Парировать нападение противника топором сложнее, т. е. воину с топором обязательно нужен щит. На колющий удар топор не способен, а в бою это может оказаться важным. Так что…
— Но только 200 мечей будут весить больше, чем наковальня и весь инструмент, предлагаемые в оплату.
— Согласен. Но я сам передам вам металл, из которого вы будете исполнять мой заказ. То есть железо — мое. Ваше — только работа.
— Но это железо еще надо будет порубить, расковать. Это потребует много сил и много времени. Только это занимает две, а иногда и три седьмицы. Мы даже в три кузницы не можем справиться в срок с таким заказом, даже сковать только 200 мечей.
— Железо уже расковано и порублено на заготовки. Вам остается только придать необходимую форму, закалить, отполировать, заточить, сделать рукоятку и ножны. Чистое время самих кузнечных работ с этими заготовками не составит даже одного дня. Больше того, уверен, что каждый из вас спокойно может расковывать и придавать нужную форму не менее, чем двум заготовкам в день.
— А почему это ты считаешь, что эти заготовки проковывать не надо.
— Если железо сырое, то оно, конечно же, нуждается в проковке, которая уплотняет металл. Возьмите ту же крицу. Проковка устраняет пористость такого металла. После проковки крицу снова нужно нагревать и снова класть под молот. Причем, эта операция повторяется много раз. Потери железа только на одном угаре будут огромными. А вот мое железо, точнее сталь, уплотнять не надо. Лишняя ковка здесь будет только разрушать структуру металла, что ухудшит свойства клинка.
— Неужели, «дамаск»?
— Нет, дамасская сталь для Руси не подходит по той простой причине, что сталь эта цементитная, а значит, боится мороза и при сильном морозе вообще может разлететься осколками при ударе.
— Цементитная — это что такое?
— Цементация — это такая работа с металлом, при которой обогащение малоуглеродистой стали углеродом происходит только на поверхности, а внутри он остается прежним. Вопрос в последствиях…
Ничего я так наблатыкался. Вон и гости мои переглянулись и про «цементацию» дальше спрашивать не стали.
— Вот образцы моей стали.
Я достал из-под стола заранее приготовленные в двух экземплярах заготовки по каждому виду оружия и передал их своим гостям. Те цокали языками, стучали по металлу ногтями, качали головами. Но тут вмешался Ремша:
