Татарский удар - Идиатуллин Шамиль (читать хорошую книгу TXT) 📗

— Вот падла.

— Ну да. В общем, успокоить надо. Ага?

— Без вопросов, — сказал Даниял и побежал выполнять.

— Продолжай, Рамиль, — предложил Ильдар.

— Да все, кажется. Не в тему только: вам-то охрану усилить не надо?

— О господи. Да кому я на фиг нужен? — удивился Гильфанов.

— Блин, точно, — сказал Воевода. — А кроме шуток?

— Рамиль, держи себя в руках. Надо прикрывать задницы по мере их нагноения. Мне что, в трубку пыхтели, что ли? Или в квартире поджидают?

…Гильфанова поджидали в подъезде. Едва Ильдар вошел в лифт, следом втиснулись два молодых амбала, взявшиеся неизвестно откуда. Учитывая их габариты, трюк следовало признать достойным пивной книги рекордов. Но Ильдару было не до восторгов — ребята, не сделав ни единого угрожающего жеста и ограничившись полудесятком слов, замечательно объяснили собеседнику, что надо молчать, не делать резких движений, слушаться — и тогда все будет хорошо.

Спорить в этой ситуации было глупо. Гильфанов и не спорил. Он послушно вышел на пятом этаже, в сопровождении незваных попутчиков подошел к собственной двери, аккуратно, под их внимательными взглядами, достал ключи и принялся открывать.

Когда мягко щелкнул второй замок, число провожатых удвоилось — с четвертого и шестого этажей подоспела еще одна пара — один такой же, второй нормального сложения — видимо, главный. Он вошел в квартиру последним и аккуратно прикрыл дверь. Потом вместе с одним из амбалов остался при Гильфанове, пристроенном в прихожей. А боевая двойка, вытащив пистолеты, отправилась по комнатам.

Пистолеты были без глушителей, что немного успокаивало. Поймав себя на этой мысли, Ильдар удивился и приказал себе не психовать. Сказали же дяди, все будет хорошо.

Однако тут же возник новый повод для психоза. Один из быков, осмотрев кухню и ванную с туалетом, вернулся к застывшей в прихожей троице — уже без пистолета. Второй, осматривавший жилые комнаты, как и следовало ожидать, в спальне задержался, вышел со слегка изменившимся лицом и пригласил товарищей ознакомиться с местными достопримечательностями. Из открытой двери спальни доносился неровный храп. Трое остальных бандитов по очереди сходили посмотреть на источник звука и вернулись тоже малость растерянными.

Гильфанов стоял не шелохнувшись возле тумбочки с телефоном. Он давно выучил наизусть благословленный веками интерьер спальни: несколько секций гэдээровской стенки с побитой полировкой, у стенки незастеленный диван, у дивана табурет, на табурете пустая бутылка с дешевой водкой (точнее, из-под дешевой водки), граненый стакан и пара тарелок — с хлебными крошками и причудливо скрученными колбасными кожурками. А на диване, уткнувшись лицом в щель между спинкой и сиденьем, храпит плешивый тощий старик в клетчатой рубашке и красных спортивных штанах.

Амбал, вышедший из комнаты последним, небрежно кивнул на дверь:

— Сосед, что ли? — Гильфанов промолчал.

— Айда его разбудим, — предложил бандит, снова вытаскивая пистолет и показывая, как будет будить. — Он такой вскочит, обосрется… По приколу.

— Уйди оттуда, — сказал Гильфанов.

— Оба-на! — весело воскликнул бандит. — Пацанский базар пошел.

— Радик, тише, — вмешался главный. — Видишь, как все. Папа ваш, Ильдар Саматович?

— Пошли в комнату, — помолчав, сказал Ильдар.

— С удовольствием. Только посмотрим, что у вас есть, чтобы без сюрпризов. Не возражаете?

Один из безымянных бандитов не слишком умело, но тщательно обыскал Гильфанова и передал главному оба сотовых под Радиково бормотание вполголоса «Такой папа и такие мобилы крутые».

— Радик, останешься. Только давай без этого, — скомандовал главный и любезно пригласил Гильфанова в его собственную комнату.

Грянул телефон на тумбочке. Все вздрогнули одновременно и застыли. Телефон продолжал звонить.

Гильфанов поморщился и спросил главного:

— Отвечу, что ли?

— Хорошо. Но не дай бог. Понял?

Гильфанов вздохнул и поднял трубку. К ней с наружной стороны немедленно приник и один из быков.

— Алло, — сказал Гильфанов. — Нет здесь таких. Какой номер набираете? Ну, вы даете. Почти весь неправильно набрали. Ничего, все нормально. Удачи.

Он аккуратно положил трубку. Амбал успокаивающе кивнул главарю. И все, кроме Радика, направились в комнату.

Там Гильфанов без спросу сел в офисное кресло возле рабочего стола, положил ногу на ногу и немножко покрутился, устраиваясь поудобнее. Быки разошлись в противоположные углы комнаты, а главный остановился у стеллажей и, уставившись в корешки книг, спросил:

— Вы поняли, кто мы, да?

— В общем, да. Но если представитесь, будет лучше.

— А что, журналист ваш не звонил?

— Мне всегда очень нравилась привычка отвечать вопросом на вопрос.

Бык за спиной хмыкнул. Главный отвернулся от стеллажей, неприятно посмотрел на Ильдара и посоветовал:

— Буреть не надо. Мы же по-хорошему пока.

— «Пока» — это мне нравится, — сказал Гильфанов и без особой суеты добавил: — Журналист мне звонил. Очень испуганный. Сказал, приходили от Расуля. То есть я должен понять, что вы тоже от Расуля?

— Да, мы от Наиля Фатыховича. Меня зовут Айдар, еще иногда Дарон называют. Не слыхали такого?

Гильфанов слегка пожал плечами.

— Настоящий полковник, — отметил бык у двери.

— Точно, — согласился Дарон. — Феникс Дзержинский.

За стенкой что-то тихо хлопнуло.

Дарон дернулся и сунул руку за отворот пиджака. Бык у двери, уже с пистолетом в руке, выскочил из комнаты.

Из коридора немедленно донеслась матерная ругань вполголоса.

Через полминуты бык вернулся и зло объяснил, убирая пистолет:

— Радик пиво в холодильнике нашел. Скучно ему.

— Бар-ран, — с чувством сказал Дарон.

Гильфанов воздержался от комментариев, но потом все-таки решил помочь гостям перемахнуть глуповатую паузу:

— И вы, значит, все из Москвы ко мне приехали?..

— Ну, все не все — не важно. Но да, приехали. С большой нечеловеческой просьбой. Мы все очень уважаем товарища Магдиева. Мы все — ну, не все, на самом деле, но многие — татары. И мы на первых порах с удовольствием все эти прыжки воспринимали. И всегда друг друга понимали, так ведь? Тем более что лавэ капало.

— Не понял, — сказал Гильфанов, машинально отметив — геморрой у товарища, что ли, не садится, и все тут. — Это мы с вами друг друга понимали, что ли?

— Ну да. Не всегда впрямую, конечно, но были моменты. Вы Москву разводили, мы из Москвы вопросы решали некоторые. По зверькам, по финансированию, по квотам тем же. А по остальному — мирное сосуществование. Не мешали, по крайней мере. Теперь эта история кончилась, и все по беспределу пошло. То есть на первых порах это даже ничего смотрелось, я вот лично радовался, как Булкин Придорогина раком ставит. Вон, Саня докажет.

За спиной у Гильфанова доказательно буркнули:

— А потом нас за яйца взяли. По всем позициям. Бизнес, отдых, все остальное — со всех сторон. И менты, и ваши, и налоговая, и аренда кончается. И зверьки еще зашевелились, в открытую говорят: теперь татарам мандец, пора землю отвоевывать. Жопа полная. А общий смысл такой: пока Казань будет херней страдать, всем татарам будет полный anagyny seberim [14]. Наилю Фатыховичу это прямо сказали.

— Кто?

— Люди, Ильдарик. Знающие люди. Они, честно говоря, и на тебя вывели. Они все это очень убедительно сказали, между прочим. А мне anagyny seberim не надо. И Расулю не надо. Мы, блин, не для того двадцать лет нормальную жизнь выстраивали, чтобы опять на войну идти. Хватит уже, навоевались. И главное, было бы из-за чего. Не из-за того же, что одному толстому черту моча в голову стукнула, правильно?

— Я понял, Айдар. У тебя какие-то конкретные предложения?

— Одно, блин, предложение. От которого, как говорится, нельзя отказаться. Разруливайте срочно ситуацию с Москвой.

— Как? — поинтересовался Гильфанов с искренним, как он надеялся, любопытством.