Драконовы кончары (Smocze koncerze) (KG) - Савицкий Анджей (читаемые книги читать TXT) 📗
Семен рубанул по голове здоровяка со страшным метателем молний, которым тот мгновение назад поразил одного из гусар, и для уверенности, видя, что тот все еще шатается, поднялся в стременах, чтобы размахнуться посильнее. Повторный рубящий удар расколол череп одержимого и окончательно успокоил в смерти. Рыцарь внимательно огляделся, натянув поводья. По бокам у него были кузены Кенсицкие, прикрывающие его на всякий случай, видел он и сбившихся в кучи янычар, которые не были до конца уверены, а не следует ли им защищаться от поляков.
- Видите где-нибудь того молодого дурака? – спросил он у товарищей.
- Пара щенков стоит с янычарами, они только коней потеряли, - ответил Якуб. – Видал я еще одного, мертвого, с разорванным горлом, но то был не Тадеуш. Похоже, что наш скромник пробился до самой площади на конце улицы, вижу там всадников.
- Тогда двигаем дальше! В конь, мил'с'дари! – приказал Семен и вонзил коню шпоры в бока, заставляя того сразу же пойти вскачь.
Дорота знала, что страх прибавляет сил, но она никак не ожидала, что их конек, перепуганный грохотом, воплями и рыком одержимых, разгонится до такой степени. Женщине пришлось сесть на козлах и упираться обеими ногами, чтобы не слететь. Она пыталась натянуть поводья, чтобы притормозить перепуганное животное, только то никак не реагировало. И ничего удивительного, ежесекундно они проезжали мимо воющих одержимых. Один из них протянул когтями по боку лошадки, нанеся ей болезненные раныю К счастью, ему не удалось хорошо ухватиться, и он упал прямо под колесо повозки.
- Надо развернуться или хотя бы повернуть! – горячилась Папатия. – Мы же едем в направлении расположения чужих, в сторону того ужаса, который они выстраивают из людских тел.
- Легко сказать, - процедила Дорота.
Их конек весь покрылся пеной, к тому же все сильнее исходил кровью, но скорости не терял. Аль-хакиме не нужно было особо понимать, что очень скоро животное упадет от перепуга или потери сил. К тому же ведущая все время прямо улица заканчивалась развилкой, к которой они мчались на полном скаку.
- Влево, - посоветовала Папатия.
Дорота послушно потянула за повод, и, о чудо, пони повернул на указанную улочку. Колеса повозки застучали на булыжниках ведущей вниз дороги.
- Да не в это лево, дура! Во второе! – взвизгнула в отчаянии дервишка.
- Черт, иногда я путаюсь, - буркнула в ответ Дорота.
Они все скорее катились вниз. Лошадка почувствовала легкость повозки и еще больше разогналась. Йитка на коленях подползла к приятельницам.
- Спрыгиваем? – спросила она.
- А мой сундук с остатками денег? – возмутилась Дорота. – Ты же должна была его держать!
И в этот самый момент повозка подскочила на выбоине и, не удерживаемый руками невольницы сундук грохнул о землю и развалился на куски. Мешочки с монетами, вместе с шелковыми хеджабами и шароварами аль-хакимы, рассыпались по мостовой.
- Нет! – взвизгнула от ужаса Дорота и отпустила поводья.
Конек почувствовал еще большую свободу и наклонил голову, чтобы броситься в еще более сумасшедший галоп. Вот только силы его покинули, передние ноги подломились, и он, с жалобным ржанием, упал прямо на морду. Двуколка развернулась и с грохотом перевернулась на бок. Три женщины покатились по улице словно выстреленные из пращи, после чего неподвижно застыли на земле.
Первой, с болезненными стонами, отозвалась Йитка. Зад у нее был поцарапан и болел, но, если не считать этого, больше ничего с ней не случилось. Дорота тоже не потеряла сознания, хотя пару минут не могла толком вздохнуть. Она лежала и спазматически, маленькими глотками хватала воздух. Полька была уверена, что ребра пробили ей легкие, и что сама она вот-вот утонет в собственной крови. Папатия не подавала признаков жизни. Одна ее нога была вывернута под неестественным углом, лицо ее было направлено вниз, так что Дорота даже и не знала, а дышит ли ее приятельница вообще.
- Аааа! Бежим! – запищала Йитка и сорвалась на ноги.
Она приковыляла к Дороте и помогла той сесть, закинув ее руку себе на шею. Тогда-то аль-хакима увидела то, чего так перепугалась ее невольница. Вылет улицы расширялся в частично разрушенный квартал кожевенников. И на самой средине площадки высилось чудовищное строение – величиной с двухэтажный дом шар из сшитых друг с другом человеческих тел. Точно такой же, какой Дорота выдела на карте таро. Но даже это не было таким пугающим, как несколько быстро перемещающихся созданий, которые увидали крушение повозки и сейчас бежали в их сторону.
То были четыре паукообразных чудища. Силуэты их походили на людские, но у них было по несколько рук и ног. Они бежали, используя по несколько конечностей одновременно, что выглядело отвратительно и спирало дыхание. Дорота глядела на странные существа с открытым ртом, она никак не могла опомниться. Чем ближе были те создания, тем увереннее она была, что дополнительные руки и ноги у них не выросли, но были пересажены.
Для докторши это было словно откровение. Чужие могли осуществлять пересадку конечностей и, наверняка, внутренних органов. Это было и необычным, и потрясающим. Какими же невероятными знаниями они располагали? Что еще могли? Аль-хакима сделала глубокий вдох, забывая о том, что у нее могут быть поломаны ребра. Она как раз очутилась перед лицом непознанного, перед лицом существ, располагающих такими знаниями, о которых она сама и не мечтала. Ну как могли они сбежать от столь умных созданий? Да нет, у них не было ни малейшего шанса.
- Спокойно, прошипела Дорота Йитке. – Веди себя спокойно. Быть может, они ничего плохого нам и не сделают.
Не двигаясь с места, она подняла руки. Йитка уселась рядом с ней, трясясь от перепуга и отвращения. Пауки подбежали к женщинам и схватили их своими многочисленными руками. Один из них укусил Дороту в палец и какое-то время смаковал ее кровь. От него ужасно несло трупным смрадом, точно так же, как и от остальных. Их одежда и кожа были покрыты свернувшейся кровью и засохшей слизью, губы были измазаны свежей кровью. Аль-хакима почувствовал страх. До нее дошло, что их мудрость никак не связана с добротой. И она никак не связана с человеческим понятием мира.
Многочисленные ладони потянули ее вверх, ставя женщину на ноги. Затем ее грубо толкали, заставляя бежать. Когда через несколько метров она притормозила, один из палачей хлестнул ее по спине стальным бичом. Боль пронзила все тело Дороты, как будто ее одновременно припекали огнем, будто с нее сдирали кожу и посыпали солью. Женщина затряслась и заорала от боли так, как не вопила никогда в жизни. А еще до нее дошло: те пытки, которым много лет назад ее подвергли опольские инквизиторы, ничто по сравнению с тем, что ее встретит из рук паукообразных монстров.
Пан Михал потерял коня, проехав пару десятков шагов. Один из одержимых распорол несчастному созданию живот, чуть не отсекая при этом ноги панцирному. Рыцарь вовремя соскочил с уже падающего животного и, о чудо, спасся от янычар. Пехотинцы как раз атаковали копьями бестию, вооруженную прикрепленными к ладоням двумя грозными крюками, и пришпилили ее к земле. Панцирный подскочил к твари и ударом сабли отрубил ей башку. В награду кто-то из янычар похлопал поляка по спине, что было неформальным утверждением перемирия.
Буквально пару минут назад они хотели его повесить, а теперь сражались вместе с паном Михалом плечом к плечу. Пиотровский не имел ничего против этого, он не питал обид к мусульманам. Точно так же, как и их, его пугало и отвращало то, во что превратились одержимые, так что перед лицом их безжалостной жестокости и чудовищности, недавнее недоверие к туркам было забыто. Теперь для него самым главным было прорваться в хане и сообщить своим о том, что здесь творится.
Он преодолел небольшое расстояние, проскальзывая между колоннами янычар, как вдруг заметил выезжающих из боковой улочки со сточной канавой юных всадников, которыми командовал Тадеуш. Издалека пан Михал видел, как одержимые сбрасывают с седла одного, а потом и другого парня, как раздирают их в клочья, но ничего поделать с этим не мог. В конце концов он стал кричать Тадеушу и размахивать руками, но парень был настолько поглощен собственной смелостью, что никак не замечал спешенного панцирного. При этом юноша рубил саблей налево и направо, любого, похожего на безумца, с разгону сбил на землю нескольких отступающих янычар и наехал конем на какого-то умирающего несчастного.
