Вторая жизнь Арсения Коренева книга третья (СИ) - Марченко Геннадий Борисович
— А у меня ведь и лыж нет, и кататься я на них с горы не умею, — грустно сказала Марина, а в глазах набухли слёзы. — Только на обычных на физкультуре по лесу ходила.
— Ну, лыжи мы в прокат возьмём, у меня их тоже нет, — успокоил её я. — А кататься я тебя и буду учить. Надо же когда-то начинать.
Сам-то я, честно говоря, был не ахти каким горнолыжником, но надеялся, что тело помнит основные движения, и уж азам спуска на лыжах с горы я свою подопечную научу. Главное — делать всё это с уверенным видом, показывая, что ты как минимум носишь значок «Мастер спорта СССР».
В общем, Марина согласилась, и в 11 утра появилась у пункта проката лыж по соседству с уже упомянутым «Теремком», неподалёку от начала горнолыжного спуска. Была она одета в тёплый спортивный костюм и короткую курточку. На руках — вязаные рукавички. День выдался солнечным, но не сказать, что морозным, градусник за окном час назад, когда я выходил из дома в практически таком же одеянии, показывал минус семь.
— Привет! Ты давно уже тут?
— Да минут пятнадцать. Ну что, идём лыжи выбирать?
На самом-то деле лыжи полноценными горными можно было назвать с натяжкой. Чуть шире и чуть короче обычных беговых, да жёсткие крепления под ботинки сделаны, а ботинки можно было получить тоже здесь вместе с лыжами и палками. Палки, кстати, были обычными, но для равновесия в принципе годились.
К счастью, наши размеры ещё оставались, хотя вся амуниция от лыж до ботинок была далеко не первой свежести. Но мы на такие мелочи внимания не обращали. Я с энтузиазмом принялся учить Марину азам катания на горных лыжах, и у неё, надо сказать, пусть и не сразу, но начало получаться.
По ходу дела Марина рассказала, что вчера поздно вечером имела беседу с подругой. Та, узнав про поход в театр, который состоялся без её участия, вроде как обиделась. Это Марина ей ещё про сегодняшнее катание на лыжах не рассказала. На что я заметил, мол, давно пора было отучаться от опеки этой Киры, привыкать думать своей головой. А сам подумал, не делаю ли я пакость, внося своего рода раскол в отношения подруг? Поматрошу Маринку и брошу, у меня в планах по-прежнему не значились серьёзные и долговременные отношения. А тут и с Кирой дела не ахти, подруга в обидках. М-да, нехорошо может получиться. Ладно, не стоит забивать голову такими сложностями, пока Марине со мной хорошо, и мне с ней тоже, вот и будем продолжать радоваться жизни и собственной молодости.
Через час с небольшим заглянули в «Теремок», где выпили горячего чаю с пирожками, и снова отправились на трассу. Жаль, подъёмника не было. Простенький бугельный подъёмник имелся, но на другой, более отдалённой трассе — на горе «Ветерок» возле посёлка Дубрава. А туда добираться — это что-то с чем-то, хотя вроде бы и пригород. Но именно там обосновался горнолыжный клуб «Вираж», а здесь, у будущего ресторана «Засека» катаются обычные любители.
К исходу второго часа катания я уже изрядно взмок под курткой, то и дело своим ходом взбираясь после спуска на гору, да и Марина раскраснелась, выбившаяся из-под шапочки прядь волос прилипла ко лбу.
— Ух, давно я так не уставала, — сказала она, с довольным видом облизывая губы острым розовым язычком, отчего внутри меня поднялась волна желания.
— Я тоже весь мокрый. Ну что, может, хватит на первый раз?
Она подумала пару секунд, после чего тряхнула головой:
— Ладно, на первый раз хватит. Ещё и ноги болят с непривычки…
Мы повернулись в сторону проката, и в этот момент снизу раздались крики. Повернувшись на звуки, увидел, как по склону в какой-то распластанной и безвольной позе скользит горнолыжник с одной лыжей на ноге — вторая улетела в сторону. Я сразу понял, что лихач прыгнул с небольшого трамплина, находившегося сбоку от основного спуска. И прыгнул, мягко говоря, неудачно. Скольжение тела остановилось, но пострадавший не подавал признаков жизни.
— Что с ним?
В голосе Марины чувствовалась неподдельная тревога.
— Спущусь, посмотрю, — сказал я. — Думаю, помощь медика там точно не помешает.
Я оттолкнулся палками от утрамбованного снега, и несколько секунд спустя уже был у места трагедии. Лежавшего — а это был парень лет семнадцати-восемнадцати — успели окружить находившиеся поблизости лыжники.
— Товарищи, я врач! Позвольте осмотреть пострадавшего.
Я отстегнул крепления на лыжах и опустился возле пострадавшего на колени. Тот находился в сознании, и выглядело всё в целом не так уж и страшно. Но первое впечатление зачастую бывает обманчивым.
— Как ты себя чувствуешь, что болит? — решил я начать со стандартных вопросов. — Голова кружится? Помнишь, как тебя зовут?
— Ничего не болит, — негромко и вроде бы даже удивлённо ответил парень. — Звать Денис. Голова не кружится. Вот только… Только почему-то не могу пошевелить ни рукой, ни ногой.
На мгновение мне стало не по себе. Вот только перелома шейных позвонков нам и не хватало. Краем глаза увидел стоявшую рядом Марину. А вообще зрителей хватало, да и постороннего шума тоже. Каждый норовил высказать своё мнение, наиболее часто звучало, что нужно вызвать «скорую помощь».
— Да, вызовите «скорую», может, в «Теремке» или в пункте проката есть телефон, — сказал я. — А я пока попробую оказать пострадавшему первую помощь. Большая просьба не мешать. Ты, Денис, не переживай, сейчас мы поставим тебя на ноги, только не дёргайся.
Последнее замечание было явно лишним, он и так не мог дёргаться при всём желании. Это я уже осознал задним числом. А пока же, невзирая на шёпотки типа: «Какую такую помощь он ему окажет?» приступил к работе. Моих познаний хватило, чтобы диагностировать у Дениса так называемый перелом «ныряльщика», или перелом Гиббса, затронувший второй шейный позвонок. Хорошо ещё, что обошлось без осколков, но спинной мозг был повреждён.
— Ничего страшного, — успокоил я собравшихся. — Там всего лишь небольшое защемление. Сейчас я кое-что очень аккуратно вправлю парнишке, а вы, товарищи, помолчите, мне нужно сосредоточиться.
Хорошо, что среди толпившихся здесь лыжников не было тех, кто хоть что-то соображал в медицине, и конкретно в травматологии. Иначе, услышав от пострадавшего про полное отсутствие чувствительно в руках и ногах моментально сделали бы правильный вывод. А так я им втюхивал совершенно левую тему про какое-то защемление, и вроде прокатывало.
А дальше началось экспресс-лечение. То есть ускоренное исцеление с повышенной затратой моей «ци», так как в любой момент могла появиться бригада «скорой» и вырвать пациента из моих рук. Ну или ещё какая-нибудь случайность вмешаться.
Я не засекал, сколько точно прошло времени, но навскидку не более двадцати минут, в течение которых «паутинки» не только восстановили костную ткань позвонка, но и вернули былую девственность спинному мозгу. Это я понял, когда Денис сказал:
— Я руки чувствую… И ногами могу шевелить!
Я про себя облегчённо выдохнул и попытался встать, но ноги меня не держали. Впору самому прикидывать пострадавшим. Вон как раз и двое в белых халатах, поверх которых надеты форменные телогрейки, спускаются по склону. Женщина полненькая, ей трудно, в сапогах скользит, и кто-то из мужчин-лыжников решается ей помочь. Вторая молоденькая фельдшер, шустро семенит под горку с укладкой в руке. Она, естественно оказывается на месте трагедии (трагедии ли?) первой и тут же спрашивает:
— Кому плохо? Кто у вас разбился?
— С парнем всё в порядке, — сказал я, делая вторую попытку принять вертикальное положение, на этот раз более удачное. — Отделался ушибами. Но лучше сделать рентген, может, пара рёбер и треснула.
Денис тем временем уже принял сидячее положение и не без страха поглядывал на молодую фельдшерицу и кое-как доковылявшую по склону горы врачиху. Та была тут же проинформирована о положении дел, и приняла решение, что парня нужно доставить к машине «скорой помощи».
— Так, мужчины, в машине лежат носилки, нужно их принести сюда и на них же транспортировать пострадавшего в машину. Кто готов помочь?
