Неожиданность (СИ) - Попов Борис (хорошие книги бесплатные полностью txt) 📗
— А коли он нас палкой?
— Убежим, если что, не впервой. Ну, вроде пришли.
Я начал колотить в дверь. Через пару минут вышел заспанный охранник, запустил нас в дом. Караульный вместе с Матвеем поднял Венцеслава, и они унесли ослабевшего шляхтича внутрь. Богуслав, покачиваясь, ушел с ними. Хрисанф и Христо заходить не стали, отправились восвояси — встретиться договорились на завтраке.
Я завернул на двор, выдал волкодавам мясо. Марфушка весело взялась нажевывать херсонский деликатес, а Горец провыл-прогавкал с тревогой:
— Где! Мой! Хозяи-и-ин?
— Устал и уснул, — успокоил я верного друга королевича, — завтра увидитесь. А ты кушай, кушай. Марфуш, когда поедите, здесь останетесь или в дом зайдете?
— Тут! — рыкнула зверюга и опять вгрызлась в свой кусище.
— Ладно, не торопитесь, спокойно поешьте, — сказал я и тоже ушел спать.
Пробуждение было нерадостным. С самого утра Полярник взялся истошно орать у меня в голове:
— Владимир! Скорей вставай! Дельфины ушли!
Я от неожиданности сел. За окнами едва брезжил рассвет, мирно похрапывал на соседней койке Слава, во рту было сухо и мерзко, а на душе уныло. Однако похмелье, дружок!
Рядом стоял кувшин с водой, припасенный с вечера. Первым делом я утолил жажду живительной влагой, встряхнул головой, а уж потом только ответил:
— Ну и чего орать? Ушли и ушли, чего ж мне за ними по морю вплавь гоняться? Вот проснется Богуслав, посоветуемся…
— Черта ли нам в Богуславе! Ноги в руки и побежали! Еще может успеем вдогонку дельфина из другой стаи послать, он их вернет!
Ясность мышления воротилась в мой похмельный ум. Уже одеваясь, спросил:
— Точно?
— Точно! Бежим!
И я понесся, обгоняя ветер, быстрый, как северный олень, по пути прихватив со двора Марфу. Горец было глянул на нас лениво, вот мол сейчас Венцеслав встанет, и мы всем покажем, но я развеял его сладкие иллюзии:
— Хозяину в ближайшие часы не до тебя будет, очень сильно устал! — и подголянский волкодав рванул вместе с нами.
На бегу Боб выступал навигатором и излагал события своей духовной жизни.
— Направо! Вперед! Я сумел получить доступ к твоим способностям предсказателя и выжал их досуха — на кону стоит судьба этого мира, и расшаркиваться перед тобой было некогда.
Налево! Вперед! Предсказываешь близко, на день или на два, но судя по твоим детско-юношеским воспоминаниям, очень точно.
Правей, правей! Тебя подключить не могу, слишком мощная стоит заслонка на твоих способностях, но сам могу увидеть кое-что и из настоящего, и из будущего.
— А чего мы несемся сломя башку? С вечера не мог сказать, что нужная стая уходит? С вечера бы эту возню и начали.
— Сам час назад увидел. А в темноте куда побежишь? Вдобавок другая стая только сейчас к берегу рыбу загнала, и они охотиться начали, а ночью дельфины далековато в море отдыхать уходят. Сюда! — и мы вылетели к воде.
Волны накатывались на берег с рокочущим шумом, уже заиграли солнечные зайчики, подул легкий ветерок. Рядом покачивалась на волнах пристань, и к ней был причален какой-то корабль. Невдалеке явно русская ладья уже миновала волнолом и уверенно шла к причальной стенке под прямым парусом.
Дельфины в самом деле ловили рыбу недалеко от берега, подбрасывая особо крупную вверх и ловя ее на лету. На меня эти любители людей не обратили никакого внимания — они завтракали, переговариваясь по-своему: взвизгивали, скрипели, мяукали, свистели, щелкали, щебетали и гавкали. Где тут в этой какофонии звуков Информаторий Земли уловит связную речь и сделает понятный перевод!
— Раздевайся, лезь в воду и плыви к ним, — решительно подал команду Полярник, — мне для контакта надо чтобы ты кого-нибудь из дельфинов руками обнял.
— А это точно афалины?
— Без вопросов!
Что ж, ему там возле Интернета видней. Возле моря еще было прохладно, вода, наверное, тоже толком прогреться не успела — погода пока не очень благоприятствовала купаниям, все-таки ноябрь месяц на дворе.
— Может обождем часок-другой? — робко предложил я. — Хоть вода потеплее станет.
— Лезь немедленно! Вдруг и эти уйдут!
Я скинул одежонку и пошел пробовать воду на ощупь. Пощупал водичку пальцами ноги, этак по-бабски — да в общем-то и не очень холодная. Залез весь целиком, поплыл. У нас на Волге и летом на пляже вода теплей редко бывает.
Плаваю я хорошо и в основном кролем, брасс презираю — уж очень медленно получается, потому до дельфинов долетел махом. Когда был уже в самой гуще охоты, один из дельфинов мною заинтересовался и подплыл совсем близко.
Я, не раздумывая, обнял голубовато-серое тело двумя руками и доложил Бобу:
— Держусь крепко! Общайся.
И понеслось!
Полярник беседовал с мозгом афалины напрямую, без создания звукового фона, а дельфин в ответ ухал, цокал и скрипел. Закончилось это быстро, минут через пять.
— Теперь лови вон ту здоровенную с особо белым брюхом, — велел Боб, — это Мать стаи и только она может принять решение: помогать нам или нет.
Прямо Шекспир какой-то, подумалось мне, быть или не быть. Только в этот раз не одному человеку, а всей Земле, и решать это будут на сей раз отнюдь не люди…
Махом ухватил белобрюхую. Беседа вновь закипела. Мать свиристела и щелкала как-то более уверенно, чем пойманный ранее член ее стаи.
В этот раз говорили подольше, у меня аж устали находиться в одном положении руки.
— Вроде все, — подытожил Полярник, — плыви к берегу, там все и расскажу.
— Подожди! — остановил я его. — Попроси, чтобы кто-нибудь из ее дельфинов выпрыгнул из воды.
— Не доверяешь? — усмехнулся инопланетянин, — и правильно делаешь. Может это мне только мнится, что я с кем-то о чем-то говорю, а на самом деле афалины просто между собой цокают.
Тут он столковался быстро. Мать отозвалась серией дребезжащих звуков, и рядом торпедой из воды вылетел средней величины дельфин. Что и требовалось доказать.
На берегу я повалился на травку и стал обсыхать на солнышке.
— Нам с тобой, — начал рассказывать Боб, — нужна Большая Мать Черного моря, она самая одаренная из местных дельфинов-афалин, и члены ее стаи ей под стать. На самом деле все это, конечно, звучит совершенно иначе, но не буду же я каждый раз пересказывать ее длиннющий титул, многим понятиям из которого у вас даже аналогов нет.
— Ну хоть попробуй, — прищурился я на достаточно уже греющее светило, — хотя бы начни.
— Изволь. Что могу, переведу, а уж где в ваших человеческих языках, культуре и образе жизни ничего подобного нет, не взыщи, буду вынужден оставить так, как есть.
— Зачинай, старинушка! — куражнулся я.
— Ты, чей светлый ум озарил мрак нашего скорбного существования, разумная звезда нашего небосвода, великая глубина громадного провала, хозяйка рыб и водорослей, пампина небывалого пендзавания, бранта эндзинного…
— Пожалуй достаточно, — прервал его я, — эти чуждые нам пендзавания как не отпампинит ни один компьютер 21 века, так и не прочувствует Наина сейчас. А что же это они в ночь-то ушли, темень же страшная? Или отбрантить чего в это время половчей?
— А какая им разница, день на улице или ночь? Это для вас, людей, важно. В любое время суток на глубине темновато, вода мутная, в лучшем случае на метр от себя чего-нибудь разглядишь, а они движутся со средней скоростью 30 километров в час. Тут, если ориентироваться на зрение, враз обо что-нибудь башку расшибешь или живот распорешь.
А у них сонар или как его еще зовут — гидролокатор. Прут с бешеной скоростью под водой, а звуковая волна дорогу обшаривает. Они друг друга без особых усилий за 150 метров в самой мутной воде или в темноте, для них это неважно, отыскивают, а наличие больших предметов невесть откуда услышат, причем одновременно и спереди, и сзади. Если охотятся, то за 100 метров от себя рыбку диаметром с мизинец найдут. И пищу афалины очень часто на большой глубине и именно ночью ищут.
— А как же поспать? Организму отдых нужен!
