Морской волк. 3-я Трилогия (СИ) - Савин Владислав (читать хорошую книгу TXT) 📗
Подполковник Цветаев Максим Петрович
56-й Гвардейский Зееловский
Самоходно-артиллерийский полк
За что я Александра Невского получил? Не знаю. На фронте ведь как: да, бывает, что совершишь что-то совсем уж выдающееся, и тебе за это награду. Но гораздо чаще «по совокупности» — ты дело свое делай, и тебя отметят, когда сочтут. После февральской битвы и пришло, новые звезды тем, кто воевал честно, и на погоны, и на грудь. Слышал после, что кто-то наверху решил, гвардейским полком, да еще именного отличия удостоившимся, майору командовать невместно, «и вообще, скоро на мирные сроки выслуги перейдем». Так и прилетела мне вторая звезда, с орденом в придачу.
Полк наш так «святым воинством» и остается. Пять машин мы потеряли в феврале, и на высотах, и когда Франкфурт-на-Одере брали. Две ремонтники вернули в строй, а три прислали нам с напутствием от церковных, и поп приехал, важный такой, молитву прочел, новенькие самоходки освятил, с таким же рисунком на борту, голова древнерусского воина в остроконечном шлеме, а прочих всех благословил на победу. Причем тут же и какой-то корреспондент был — ну неудобно право, что заграница скажет? У нас же, хоть и «святые», но верующих, чтоб рьяно, и нет совсем — как я все считают, ты живи, воюй, а если придется, то и умри по чести, ну а за богом, если он есть, награда не пропадет.
И вот, снова те же самые места — у города Зеелов. Бывшего города — он в те дни трижды из рук в руки переходил, две танковые армии по нему топтались туда-сюда, и из всех калибров крошили, включая 240-миллиметровые «тюльпаны», и подвалы огнеметами выжигали, и специально стены подрывали, чтобы завал был, или напротив, проход. И теперь там впору археологам гадать, где дома, а где улицы были — что с жителями стало, я даже представить не берусь. Ну так вам, немчура, наука — нечего было на нашу землю с войной приходить, вот и получите в ответ!
А за рекой, Кюстрин, совершенно не пострадавший, ну кроме малого числа разбитых стекол. Потому что сдался сам, быстро, без всякого боя. Гражданские немцы по улицам шастают, к нашим полевым кухням. Наши поначалу с большой осторожностью были, помнили про «вервольф», что если у нас были партизаны и подпольщики, то у немцев тоже могут быть. И действительно, рассказывали, что поначалу видели в переулках перебегающие фигуры в немецкой форме, или в гражданском, но с оружием. Но очень быстро выяснилось, что это не засланные эсэсовцы, а чеченцы, из бывшего в гарнизоне Кюстрина охранного батальона, десятка два их прятались по подвалам, сараям и чердакам, кормясь тем, что удастся стащить, а также стараясь добыть гражданскую одежду вместо мундиров. За что сами немцы охотно сдавали таких «партизан» нашему патрулю, или спешили донести в комендатуру. А чтобы сознательные акты саботажа или диверсий — не слышал о том!
Мы готовились. Войска пополнили до полного штата, запасы подвезли, даже автомобильный мост через Одер, немцами разбомбленный, успели восстановить, в дополнение к понтонным переправам. У нас все те же СУ-54-122, а в другие части новая техника поступает, Т-54 уже со 100-миллиметровой пушкой, какие в феврале в одной Первой Гвардии были, и тяжелые ИС вместо КВ-54. Хотя я и прежде слышал, что те КВ в разговоре тоже уважительно «Сталинами» звали — слухи ходили, что хотели с самого начала так, в честь Вождя, но Иосиф Виссарионович воспротивился по скромности, сказал, КВ с первого дня на фронте известны, так пусть эти тоже КВ будут. Теперь, выходит, уговорили все ж — ну значит, будут называть эти, «Ис второй». Надеюсь, что в бою оправдают — пушка у них такая же, как к нас, а броня, рассказывали, в лоб снаряд «королевского тигра» держит с пятисот метров, да и сбоку гораздо солиднее, чем у нас. На вид кажутся чуть ниже и шире КВ, башня просторнее, отчего выглядит более приплюснутой, в ходовой части два ряда катков малого размера, а не одни большие, как у КВ, Т-54 и наших самоходок, и спереди броня углом, как морда или щучий нос, мехвод сидит посередине, а не слева. Сильнее фрицевского «короля», и в то же время лишь немного тяжелее СУ-122-54, до пятидесяти тонн не дотягивают. А главное, есть у них две совершенные новинки — во-первых, стабилизатор пушки, по вертикали уже не скачет на ходу, можно без остановки стрелять, был разговор, что и на некоторых Т-54 такое есть, но я пока не встречал. А во-вторых, прибор ночного видения у мехвода. Не у командира, потому что дальности на полста метров едва хватало, для танкового боя совершенно не годится, а вот для ночного марша, не включая фар, в самый раз. И опять же, слухи ходили, что у осназа такие очки есть, что ночью в них видно как днем, и вдали — думаю, враки, потому что даже танковый прибор слишком велик и тяжел, чтобы на голове его таскать, а еще аккумуляторы к нему, сколько должны весить? (Прим. автора — в нашей истории, инфракрасный прибор ИКН-8, для механика-водителя Т-34, был испытан летом 1944 года. А самые первые попытки были еще до войны, на БТ-7, приборы «Шип» и «Дудка»).
Знаю же я эти подробности про новые машины, потому что вроде даже хотели и нас, самоходов, то ли на них перевооружить, то ли командирский танк в полку заменить на ИС, для единообразия калибра. Так что я в «Сталине-2» и внутри посидел, позволили, и даже по полю проехался. Но перевооружать нас все же не стали — другая машина совсем, людям надо привыкать. И командирский, тоже неудобно, если будет от прочих машин полка сильно отличаться, а так Т-54 во всем, кроме пушки и башни, с самоходами единообразен. Потому, и правильно, что не стали — до Победы довоюем на прежнем, всем наши машины хороши, не жалуемся.
Помирать, конечно, не хотелось, в самом конце войны. Но все понимали, что дальше жить в одном мире с фашистами нам никак нельзя. Тем более что фрицы обнаглели уже настолько, что стали к нам в траншеи свои листовки бросать — не «рус, сдавайтесь», на такое даже у Геббельса ума хватило, а что скоро будет заключен мир, зачем вам кровь проливать, вы в Германию входите, и мы там будем защищать каждый дом, и все такое. Так поверили вам уже однажды, до двадцать второго июня — теперь не поверим! Передышки хотите, чтобы после снова напасть — не дождетесь! Жить охота, конечно — но еще больше хочется, чтобы никогда больше нашим детям и внукам не пришлось с фашистской мразью воевать. Так что — последний бой, и Победа. Пятьдесят километров до Берлина — это, считай, четверть заправки, даже если не по дороге, а напрямик.
Впрочем, затишья на плацдарме и не было. В феврале, и где-то до двадцатых чисел марта, в воздухе шло такое месилово, что как у нас шутили, тут скорее сбитым самолетом по башке получишь, чем бомбой. И падали в большинстве фрицы — говорили, что нас прикрывают настоящие асы из гвардейских истребительных полков, да и зениток здесь было просто немерянно, от трофейных немецких «носорогов» калибра сто двадцать восемь, до пулеметов ДШК. И на переднем крае было жарко — немцы копались в земле, стараясь окружить плацдарм непрошибаемой полосой укреплений, ну а наши мешали, работа была в основном у артиллеристов, но и пехота без дела не оставалась, пару раз было, мне рассказывали, что немцы строили свой укрепрайон за своей первой траншеей, наши же, эту траншею захватывали, и начинались бои в недостроенном лабиринте ходов сообщений, колючей проволоки, минных полей, ночами резались разведгруппы, днем бывало, доходило и до разведки боем, силами до нескольких батальонов при поддержке артиллерии, но наш полк участвовал в этом лишь однажды, поддерживая атаку огнем из-за линии наших траншей, даже передний край не переходили. И потерь не несли — а пехоте иногда доставалось. Но немец был уже не тот — в обороне огрызаться еще мог, и сильно, а вот развить тактический успех контратакой, уже не получалось.
Тринадцатого — началось. Скажу, что такого артобстрела я прежде еще не видел. И бомбардировщики шли на запад волнами — наши, судя по тому, что зенитки молчали. «Залпы тысячи орудий слились в протяжный вой» — а что бы написал поэт, увидев и услышав это, «катюши», «тюльпаны», и тяжелые гаубицы, в сравнении с пушками тех времен? Мы уже были знакомы с немецкой манерой обороняться — тут и минный лабиринт, и замаскированные противотанковые батареи, и скрытые лежки фаустников, с заблаговременным запасом фаустпатронов. И надо было вычистить все это огневым валом, причем не только фугасами, «катюши» стреляли и термитом, там все сплошь горело, как огненная река, немецкая артиллерия отвечала слабо и эпизодично. В одиннадцать — и мы пошли вперед.
