Северная война (СИ) - Сахаров Василий Иванович (читать книги без txt) 📗
Взмах клинка и голова противника в не застегнутом шлеме слетает с плеч и катится под ноги лошадей. Рывок коня вперед и мелкая лошадка легкого кавалериста с дротиком в правой руке отлетает в сторону. Подъем на стременах. Четкий косой удар слева направо и Змиулан рассекает переносицу еще одного крестоносца, не рыцаря, но вполне справного вояки в добротной кольчуге. Кто-то в глубине строя католических всадников, которых не меньше чем нас, пытается руководить боем, и что-то выкрикивает, но его никто не слушает. Крестоносцы уходят из-под удара и над головой свистят стрелы черных клобуков. Их не видно на фоне темных небес, но посвист оперенной смерти слышен постоянно. Шир-р! Шир-р! Метательные снаряды вплетаются в шум битвы, а затем они попадают в людей. Дзинь-нь! Наконечник ударяется в металл, в кирасу или щит. Чпок-к! Железо впивается в податливую и мягкую человеческую плоть.
'Молодцы черные клобуки! - машинально делаю я себе в голове зарубку. - Надо с ними задружить. Ой, как надо, ибо их в Переяславском княжестве не менее десяти тысяч всадников, полный степной тумен (тьма) с разделением на десятки, сотни и тысячи. Правда, чтобы с ними серьезные контакты набить для начала необходимо наладить мосты дружбы с их куратором Изяславом Мстиславичем, слово которого для орды равнозначно закону. Впрочем, все это потом'.
С оттяжкой Змиулан прошелся по спине еще одного врага и врубился в позвоночник. Рывком я выдернул его на себя. Затем поднял коня на дыбы и обрушил меч на нового противника, непонятно как оказавшегося среди всадников пехотинца. Булат прошелся по округлой каске, срезал католику ухо и вонзился в ключицу. Хруст костей и падающий человек. Где-то дальше слышен злой окрик немецкого командира:
- Держать строй! Выровняться! Заткните дыру! Они сейчас прорвутся!
'Поздно! - мысленно восклицаю я, продолжая бой. - Поздно! Нас уже не остановить и не задержать!'
Новый рывок к свободе и выходу из вражеского лагеря. Мощная грудь злого венедского жеребца из конюшен Никлота, пробивает проход, и я его расширяю. Удар влево и вправо. Убил кого-то или нет, не знаю, но пару противников попятнал точно. Рядом появляются дружинники, с одной стороны бодричи, а с другой русичи. Рубка стихает, и отряд снова стягивается в кулак. Рядом небольшой взгорок и я, отдав приказ продолжать движение, выехал на него.
Вид с высотки открывался великолепный. В Гамбурге разгорался пожар, который словно выплескивался за стены, а под городом горел вражеский лагерь и в ответах пламени был виден заваленный трупами тракт. Германская конница была рассеяна, но вновь собиралась для рывка вслед за нами. Видать, имелись у крестоносцев серьезные командиры, которые не хотели нас отпустить, да и резервом у противника много. Это понятно, и потому нам бы только пять километров пройти, а там германцев притормозят.
Повернув коня на дорогу, я пристроился к общей колонне. Степняки и дружинники двигались вперемешку. Лошади были утомлены, и мы их не гнали. Немного времени в запасе есть и потому психовать не стоит. Оторвемся, отдохнем в лесах, а потом продолжим пакостить тем, кто желает гибели нашего государства и уничтожения славянской веры. Но это будет позже, а пока отступаем.
Глава 9.
Наступило лето и армия католиков под общим командованием молодого герцога Генриха Льва, который вместе с личной дружиной, тамплиерами и многочисленными отрядами наемников все же прибыл в Гамбург, выступила в поход. За всеми передвижениями крестоносцев мы наблюдали постоянно, и когда я впервые увидел вражеское войско в начале его пути, честное слово, мое сердце дрогнуло. Да и как остаться равнодушным, когда мимо тебя движется армада в сорок пять тысяч воинов? Никак. Поэтому, наблюдая за крестоносцами, стиснув зубы, я вел подсчет вражеских сил и старался быть спокоен.
Впереди армии Генриха, рядом с которым всегда находились опытные военачальники короля и воеводы его покойного батюшки Генриха Гордого, прочесывая леса, шли сформированные из саксов, лужичан и древан отряды егерей. За ними двигалась легкая Вестфальская кавалерия и элитные рыцарские отряды под командой недобитков: Хартвига фон Штаде, Адольфа Шауэнбургского и Оттона Амменслебенского. Далее топали войска самого Генриха Льва, которые подобно королевским воинам были разбиты на батальоны по пятьсот человек в каждом. Следом пылил огромный обоз с продовольствием и осадными орудиями, который охранялся дисциплинированным и отлично подготовленным городским ополчением из Гамбурга и Бремена. Ну, а замыкали всю эту орду разношерстные отряды, в которых кого только не было. Ополченцы и городские стражники из Миндена, Линдена, Вильдесхаузена, Оснабрюка и Мюнстера. Наемники из Фландрии и Фрисландии, в основном из Гронингена, Нордена, Утрехта, Брюгге, Гента, Лилля и Арраса. Английские рыцари-добровольцы, коих возглавил некогда ограбленный мной второй граф Херефорд сэр Роджер Фиц-Миль. Около двухсот тамплиеров и сильная группа цистерианских монахов. Отряды многих германских священнослужителей и сами святые отцы, среди которых особо выделялся хитрый Бременский архиепископ Адальберт и аббат Вибальд Корвейский. Это все основные силы. А помимо них было очень много бывших разбойников, кстати сказать, тоже неплохих лесовиков, искателей приключений, которые имели желание обогатиться за чужой счет, и путешествующих вместе с солдатами армейских шлюх и маркитантов.
Вся эта толпа народа двигалась на север, к развалинам Любека, откуда она собиралась повернуть на восток и таким образом составить левый фланг огромного Крестового похода. Сияли на солнце превосходные стальные доспехи и развевались на ветру штандарты рыцарей, баронов, графов, пфальцграфов и герцога Льва. Конский состав вражеской кавалерии, особенно рыцарской, был превосходен. Тяжелая конница на мощных жеребцах одним своим видом, даже без брони, которая находилась в походных вьюках, могла внушить страх, а вооруженная метательными копьями и саблями легкая конница в доспехах из дубленой кожи двигалась стремительно, и казалось, что она находится повсюду. Маршировали плотные ряды пехотинцев в руках которых покачивались длинные пики, а за спинами этих бойцов были приторочены продолговатые пехотные щиты. Большое количество стрелков, часть из которых имела на вооружении длинные английские луки и арбалеты, были равномерно распределены по всему войску и постоянно готовы к бою.
Несмотря на серьезные потери и безлюдные земли, по которым крестоносцам предстояло пройти, двигались они бодро. Судя по всему, вражеские военачальники учли свои прошлые ошибки, и застать врагов врасплох на выходе из Гамбурга было нереально. Это понимали все венедские командиры, и нам оставалось только наблюдать за католиками, считать их по головам, выхватывать отдельных пленников и ждать удобного момента.
Мы ждали день, другой и третий, но у нас ничего не выходило. Затем нам пришлось покинуть правый берег реки Траве и перебраться на левый. Имелась надежда на то, что нам удастся подловить католиков на переправе, но не тут-то было. Вражеские егеря с собаками, боевое применение которых я видел впервые, форсировали реку выше по течению, закрепились там, дождались легкую кавалерию и стрелков, а затем попробовали обойти нас. В итоге мы их заметили и чтобы не оказаться между молотом и наковальней вновь откатились назад, почти до самого Любека. После чего я решил обсудить наши дальнейшие действия со своими компаньонами, командирами других партизанских соединений, и вызвал их на совет. Идар Векомирович находился вблизи развалин Зегеберга, а Громобой и Вартислав стояли на восточном берегу озера Гросер-Пленер-Зе. Соратники на мой зов откликнулись, и наши отряды стали стягиваться в единый кулак. Ну, а пока я их ждал, появился гонец с Руяна.
В Любекскую бухту вошла небольшая лодья. Она скользнула в реку Траве и в полдень рядом с моим лесным лагерем, словно зная, где он находится, высадился знакомый мне по тренировкам в храме молодой витязь из Дружины Святовида, которого звали Горан Деркач. Витязя, невысокого блондинистого воина в кожаной броне, про коего мне было известно, что он частенько выполняет обязанности гонца, проводили ко мне. Мы поприветствовали один другого, присели под раскидистым дубком, и я его спросил:
