Стратегия обмана. Политические хроники (СИ) - Ванина Антонина (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные txt) 📗
Очную ставку Агджа провалил с треском.
После этого заседания уже мало кто безоговорочно верил в «болгарский след». Единственная версия покушения, что годами не исчезала из СМИ, дала основательную трещину. Единственный свидетель обвинения уже полтора месяца показывал себя отъявленным лжецом. Иных доказательств вины Антонова не существовало. Многим присутствующим в зале становилось понятно, что скоро суд закончится, и Антонова освободят за отсутствием состава преступления.
А в это время закончился суд над Супер-СИСМИ. Генерал Музумечи, что так отчаянно кричал в суде, что не знает турецкого террориста и неаполитанских каморристов, получил девять лет тюрьмы. Пацьенце заочно присудили восемь с половиной лет.
На очередном заседании председателю суда удалось запутать Агджу своими вопросами, и тот проговорился:
— Я уже все сказал. Я единственный, кто ответственен за покушение.
Адвокат Антонова не мог упустить такой шанс и тут же задал вопрос:
— Что значит, когда вы говорите, что вы единственный виновный?
— Адвокат хочет знать, — уточнил председатель, — отказываетесь ли вы от утверждения об участии болгар?
Но сенсации не произошло, и Агджа снова пустился в дебри:
— Я сказал, что мне никто не подсказывал. Я думал нанести удар по христианству. Меня осудили, потому что я пролил кровь. Я мусульманин, но я и Иисус Христос. Некоторые не могут понять этого. Сотни тысяч людей погибнут, потому что Ватикан, нет, Белый Дом и ООН не слышат мой голос. Я сказал это и его святейшеству папе.
Ник Пэлем прошептал Мурсиа:
— Я не эксперт в разгадке тайных смыслов речей Агджи, но он что, сейчас обвинил Белый Дом в покушении на папу?
— Понятия не имею, — отмахнулся отец Матео.
Он и сам не понимал, что происходит. Снова Агджа начал строить из себя сумасшедшего и называться Иисусом Христом. Вот только при чём тут Белый Дом и ООН, понять было трудно.
А допрос продолжался:
— Почему вы, зная, что в розыске, снимаете номер в гостинице, а ваши соучастники, которых никто не знает, живут в частном доме?
— Все к одному и тому же вопросу будем возвращаться? — раздраженно проговорил Агджа. — Я имею право, чтобы вы мне верили.
— Зачем вы оставили паспорт в гостинице? — настаивал председатель. — Зачем там же оставили письмо с объяснением, почему стреляли в папу? Вы хотели, чтоб вас поймали?
Агджа кинул нервное:
— Я не в состоянии дать объяснение на все вопросы, — и тихо прибавил, — я не могу придумать ничего нового.
Председатель суда и сам не выдержал и спросил:
— В каждом протоколе следствия вы заявляли о желании сотрудничать с правосудием. Так начните же говорить, наконец, правду?
— Я думал, что от меня хотят обвинений против болгар. Я отвечал так, чтобы понравиться суду.
После такого признания отец Матео был уверен, что до окончания суда и снятия обвинений с Антонова остались считанные дни.
Новое заседание принесло новые сюрпризы.
— 11 июля у вас было конфисковано письмо, адресованное некоей женщине, — начал председатель, обращаясь к Агдже. — К письму приложена вырезка из газеты, в ней сообщается о похищении два года назад гражданки Эмануэлы Орланди. На самой вырезке ручкой поставлена надпись «ЦРУ», знак вопроса и приписка «дорогие приятели». Я спрашиваю вас, кто такие «дорогие приятели», и каким образом ваша знакомая могла им передать ваше послание?
— Это не имеет ничего общего с покушением на папу.
— Отвечайте точно на вопрос.
— Я рассчитывал на правовую помощь.
— Но вы же пишите не мне или адвокату. Кому адресовано послание?
— Американцам.
— На что вы рассчитывали?
— Рассчитывал после процесса на помощь и сотрудничество кое с кем.
— Что должна была сделать с письмом та женщина?
— Это трудно объяснить…
— Оставьте эти ваши «трудно»! — вскипел председатель. — Почему вы пишете этой женщине: «Я надеюсь на друзей из ЦРУ, которые могут склонить турецкое и итальянское правительства сотрудничать с Ватиканом и Коста-Рикой». Что общего у той женщины и ЦРУ?
— Ничего… Я знал, что письмо будет задержано цензурой и появится на процессе.
— При чём здесь Коста-Рика?
— Там мне обещано убежище в обмен на освобождение Эмануэлы Орланди.
— Почему тогда вы обращаетесь к ЦРУ?
— Я рассчитываю на его помощь. Там служат люди, которые верят в Бога.
— Это параноик, — вступил в бой адвокат одного из заочно судимых турок. — Сколько можно уже это слушать. Я настаиваю, чтобы Агдже была проведена психиатрическая экспертиза.
Самое удивительное, но Агджа с радостью на это согласился. А на следующем заседании суда он со всей горячностью начал изображать сумасшедшего. Агджа размахивал газетной вырезкой, где большими буквами было написано «Иисус Христос сейчас на земле»:
— Вот оно, подтверждение моего божественного предначертания. Человечеству грозит погибель, если Ватикан и Белый дом не одумаются. Я не сошел с ума. Спустимся на землю.
В зале раздался смех.
После заседания Ник Пэлем задался вопросом.
— Что же он подразумевает под словами «Бог» и «Иисус Христос»? Явно же, что он произносит их с каким-то другим смыслом, будто это словесная шифровка. Вы-то что думаете?
Но отец Матео не отвечал, его вновь покоробило произнесенное имя Эмануэлы Орланди, как беспрестанно его полощут на судебном следствии, которое не имеет к пропавшей девушке никакого отношения. Более двух лет прошло, а она так и не вернулась домой. И, видимо, никогда уже не вернётся.
А на очередном заседании Агджу пробило на откровение:
— В 1982 году Белый дом и Ватикан заключили тайное соглашение, чтобы запустить в ход так называемый «болгарский след». Его придумал Франческо Пацьенца, он был автором того соглашения. Генри Киссинджер и Пол Марцинкус тоже замешаны в этом деле. Я подтверждаю обвинения против всех болгар, против всех, не меняю ничего. Я говорю правду. Но многие хотят, чтобы на этом процессе появилась на белый свет только одна сторона истины — о болгарском и о турецком следе, и чтобы они могли ввести в заблуждение мир, скрывая и искажая истину. Здесь должны быть допрошены Франческо Пацьенца и Пол Марцинкус, чтобы стало известно, что происходило за кулисами того тайного соглашения. Оно задокументировано и документ находится в руках Франческо Пацьенцы и его адвоката. Ватикан и Белый дом, — повысил в конце голос Агджа, — хотят с соучастием западных секретных служб владеть миром и народами при помощи лжи и клеветы.
Председатель на это предложение никак не отреагировал.
А отец Матео не на шутку призадумался:
— Такое ощущение, — говорил он после заседания Пэлему, — что Агджа строит свои показания по статьям из прессы. Помните, вначале суда он говорил, что Орланди похитила П-2. Как раз в это время о ложе много писали. Потом он приплёл Пацьенцу, когда началось дело против Супер-СИСМИ, ведь об этом тоже были статьи.
— Но Пандико же подтвердил, что Пацьенца знаком с Агджой.
— Может быть, я не спорю. Просто Агджа начинает говорить о том, что пишет пресса. Вот теперь Марцинкус и Киссинджер. Про первого в последнее время много чего пишут и не без повода, про второго писали всегда.
В те дни в прессу попало иного рода сообщение. Все адвокаты на процессе, кроме защитника Агджи, подали протест против действий прокурора:
«…Прокурор Марини взял на себя две несовместимые функции. Он является представителем обвинения по этому делу и одновременно проводит следствие, так называемое, третье следствие в связи с покушением на площади Святого Петра. Он объезжает зарубежные страны, выискивая каких-то «сверхсвидетелей», которые поддержали бы клевету террориста Мехмеда Али Агджи. Адвокаты заявляют, что такое поведение прокурора Марини является постоянным нарушением прав защиты и следственной тайны. Он снабжается сведениями и документами, которые остаются неизвестными для защитников и могут быть использованы при надобности в односторонних интересах обвинения. Адвокаты настаивают, чтобы компетентные судебные власти осудили такое поведение прокурора Марини и создали нормальную обстановку при ведении процесса».
