Миттельшпиль (СИ) - Логинов Анатолий Анатольевич (бесплатная регистрация книга .TXT) 📗
«Петербургскiя вѣдомости» 19.02. 1905 г.
«Нашим корреспондентом приведена статья, опубликованная 9 марта сего г. в газете Berliner Tageblatt. Утверждения этой статьи действительно достойны упоминания: «Если какая-либо из европейских великих держав нуждается в поддержке мирных тенденций, то это Австро-Венгрия. В каком бы направлении эта монархия ни захотела направить свою армию, ее противник всегда найдет расовую поддержку и симпатию внутри ее собственных приграничных районов. Армия является самым сильным связующим элементом империи и важнейшей поддержкой династии, и события нескольких последних лет убедительно доказали, что армия будет призвана для защиты империи только в наиболее исключительных случаях».»
«Московскiя вѣдомости» 7.05.1905 г.
«Из Копенгагена сообщают, что, по словам «Politiken», свидание русского и германского Императоров состоится в августе, в открытом море, близ острова Рюген.»
«Петербургскiя вѣдомости» 30.06.1905 г.
[1] Реальная запись из дневника Николая Второго
[2] Граф, посол Германской Империи в Британии с 1902 по 1906 год. Цитата подлинная, как и слова кайзера
[3] Факт. В нашей о реальности это также произошло 4.02.1905 г.
[4] Князя Василия Долгорукова, который в этой реальности управляет Третьим отделением Его Императорского Величества канцелярии, в семье императора звали Валей.
[5] «Синенькая» — прозвище пятирублевой банкноты (по ее цвету)
[6] Так прозвали, в подражание исторической Фронде во Франции, мятеж великих князей, чтобы не говорить прямо о бывших членах императорской семьи, как бунтовщиках
[7] Напомню, что завтраком в то время обычно именовался нынешний обед. А «обедали» тогда — в ужин
[8] Французский писатель Эжен Сю, «Матильда» (Eugène Sue «Mathilde ou Memoires d’une jeune femme», 1841 г.) — роман был очень популярен в России.
[9] Абзац из книги Дж. Макдоно.
[10] Императорский орден Святого равноапостольного князя Владимира в четырех степенях — военная и гражданская награда с девизом «Польза, честь и слава». За военные заслуги жаловался с мечами, за военные заслуги на поле боя — с мечами и бантом
[11] Выборг (фин. Вийпури) в то время входил в состав Великого княжества Финляндского, имевшего широкие права самоуправления
[12] Искаженное «Yes of course» — англ., переводится «да, так точно», «да, конечно».
Пути и перепутья
Шагай, шагай вперёд, отъявленный маньяк!
Технический прогресс — отрада для души.
Зачем тебе решать, кто — друг тебе, кто — враг?!
Оптический прицел всё за тебя решит!
Алькор, «Техноманьяк»
Дневник императора Николая II
20-го января 1906 г. Пятница. Утром имел два доклада и принял 12 чел. Завтракал Чакрабон[1], передавший мне письмо от своего отца. Гулял и наслаждался теплым воздухом, было как раз на замерзании. Читал до обеда. Вечером покатались вдвоем.
Российская Империя. Санкт-Петербург, Зимний дворец. Январь 1906 г.
«Шестой год пошел, — отстраненно подумал, глядя на себя в зеркало Петр-Николай. — Пятый… пролетел незаметно. И непонятно, удалось чего-то достичь, или нет. Бог мой, как бы узнать точно?». Тем временем Прошка и Терентий оправили последние складки на костюме, и он наконец-то мог выйти к ждущим его придворным. Сегодня ему предстояла самая трудная работа — большой бал. Вместо которого он с удовольствием бы еще пару раз полетал на «пузыре» этого немного сумасшедшего немецкого графа или сходил бы инкогнито в Тестовский трактир. Но положение, как известно, обязывает. Тем более, что траур по Аликс уже закончился. Так что переживай, не переживай — идти надо.
Тем временем приглашенные съезжались во дворец. В Большой Николаевской зале хрусталь люстр заиграл переливами от тысяч электрических ламп. В галерее рядом с залом открылся высокий, по грудь, буфет с шампанским, клюквенным морсом, миндальным питьем, фруктами и большими вазами с изготовленными в придворных кондитерских Царского Села печеньями и конфетами. Таких сладостей в продаже не было, поэтому приглашенные старались увезти побольше этих гостинцев домой.
Шум голосов все усиливался, и уже трудно стало протолкнуться в этой пестрой и нарядной толпе. Обычный великосветский Петербург тонул среди случайных гостей, дам и барышень, попавших во дворец по служебному положению мужей и отцов или наехавших из провинции на сезон богатых дворян. Они искали женихов для своих дочерей, а лучшей биржи невест, чем большой придворный бал, найти было невозможно. Около дверей, из которых должна была выйти царская семья, толпились высшие чины свиты. Раздался стук жезла придворного церемониймейстера Ивана Мещерского, и Николай вошел в зал, держа под руку сестру Ольгу. За ними, также парами шли уцелевшие в пертурбациях члены семьи Романовых. Скопище мундиров, золотого и серебряного шитья расступилось перед носителями верховной власти…
Наконец зазвучала музыка традиционного полонеза, которым открывался бал. В первой паре шел царь, держа за руку стареющую красавицу, жену французского посла маркиза Монтебелло, владельца крупнейшей фирмы шампанского. Второй парой шла великая княгиня Ольга со старшиной дипломатического корпуса, германским послом графом Пурталесом. Тот с почтительностью держал Ольгу за руку и старался как можно лучше попадать в такт полонеза из «Евгения Онегина», словно выполняя упражнения на строевом плацу. За ними шел и сам французский посол — маркиз-коммерсант с великой княгиней Ксенией Александровной. Далее следовали пары почти в том же роде, то есть составленные из членов царской семьи и членов дипломатического корпуса, а также некоторых придворных. Они проплывали вокруг зала длинной колонной.
Как только окончился полонез, распорядитель бала подлетел к императору, почтительно поклонился и о чем-то доложил. По ответному кивку можно было понять, что царь выразил свое согласие. Это означало открытие первого контрданса.
Николай протанцевал его с женой немецкого посла, выказывая тем самым особое благоволение немецкому дипломату. Однако, едва контрданс закончился, царь отвел ее к креслу и исчез, словно растворился в толпе. Окружающие сделали вид, что не замечают столь откровенного пренебрежения церемониалом со стороны Его Императорского Величества…
Фрейлина Их Величеств Ольга Иваненко стояла у стены, наблюдая за толкающимися провинциалами и негромко обмениваясь репликами со стоящей рядом подругой Верой Зыбиной. Которая, надо заметить и ходатайствовала о приеме Ольги во фрейлины в прошлом году. И теперь Ольга хладнокровно делал вид, что не замечает обращенных на нее мужских взглядов, отбивая у кавалеров желание пригласить на следующий танец.
Внезапно среди присутствующих возникло какое-то волнение и перед подругами, раздвинув людей, появился Николай Второй лично. В парадном мундире полковника лейб-гвардии Преображенского полка, с Георгием, полученным за личное участие в бою на груди. Он слегка замялся и потом неожиданно изящно поклонившись, спросил Ольгу.
— Позвольте мне пригласить вас на мазурку, мадмуазель?
Растерявшая Ольга от неожиданности смогла только выдавить из себя. — Да. — Тут же, впрочем, добавив титулование. — Ваше Императорское Величество…
Покосившись на фрейлинский шифр, Николай слегка улыбнулся и, не обращая внимания на шепотки, мгновенно разнесшиеся по залу, добавил.
— Фрейлина Моего Величества, тем более такая очаровательная, может называть меня государем. — Потом чуть наклонился к ней, на грани приличий, и добавил едва различимым шепотом. — И даже просто Николаем Александровичем.
— Благодарю вас, государь, — только и смогла ответить Ольга.
И, сопровождаемая взглядами присутствующих, неожиданная пара вышла в отведенный для танцев круг…
