Балаустион - Конарев Сергей (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
– Что за глупости? – раздраженно вскричал эфор, зло стукнув о пол посохом и поднявшись на ноги. Все остальные вскочили мгновением раньше.
– Не думал, что они посмеют, – вполголоса уронил Пирр, встретившись взглядом с Исадом.
Словно холодный вихрь пробежал по библиотеке, выдув из нее запах победы.
– Я хочу поговорить с этими людьми, объяснить, что их толкают на преступление, – объявил Фебид. – Проводите меня.
– Только через окно, беседа может быть опасной, – бросил Пирр двинувшимся вслед за эфором Леониду и Исаду.
Все торопливо бросились к двери, чтобы перейти на другую сторону дома, к комнатам, выходящим на фасад. Ион, глянув на Леонтиска мутными глазами, проговорил:
– Там номарги и «белые плащи» – с полсотни человек. Нас, наверное, всех убьют. Какая жалость – у меня только что созрел замысел грандиозного труда.
– Не переживай, Геродот, напишешь ты свою историю, – усмехнулся Леонтиск, хотя знал, что Ион прав. Если номарги не послушают Фебида… это конец. Под ложечкой противно засосало. Эльпиника-красавица, неужели мне не суждено тебя увидеть?
Они уже вышли в коридор, когда Лих внезапно дико расхохотался и хлопнул Галиарта по плечу.
– Вот он твой «счастливый случай», дружище Галиарт! Ты просил, и боги послали его. Ой, вот умора! – его душил смех.
Сын наварха остолбенел. Великая Афина! – неужели это он накликал беду?
– Ну, чего встал? – Лих вытащил из-за пояса кинжал. – На. Иди и заколи этого жирного ублюдка Эвнома. Будет ужасно несправедливо, если он отделается легким испугом, когда «белые» всех нас укокошат и освободят его. Только без поединков и тому подобных глупостей – нет времени. Чую, что у эфора ничего не выйдет, и нам придется лишь попытаться подороже продать свои жизни.
Галиарт продолжал стоять, тупо уставившись на протянутый Коршуном кинжал. Убить связанного? Он не мог. Сын наварха оглянулся, пытаясь найти решимость в Леонтиске, что застыл в проеме двери, бледный, как привидение.
Коршун, окинув их понимающим взглядом, обнажил в усмешке гнилые зубы.
– Слабо, девчонки? Я так и думал. Что ж, справедливость обойдется и без вас. Не вы одни хотите мести, – он обернулся к все еще стоявшей у стены Клеобулиде. – Возьми, и сделай, что должно, пташка.
Двигаясь неуверенно, словно пьяная, она приблизилась и резким движением схватила кинжал. Лих рассмеялся.
– Иди, иди.
Пятясь, продолжая буравить их широко открытыми черными глазами, она двинулась к двери кабинета. Охранявший ее Феникс с поганой ухмылкой отошел в сторону.
– Отрежь ему яйца, детка, и заставь сожрать их, прежде, чем он сдохнет.
Глядя прямо перед собой, с горячечными пятнами на щеках, Клеобулида перешагнула порог комнаты.
– Идем, послушаем, что нам скажет ублюдок Рыжий, – Лих хлопнул Галиарта по плечу. Тот рассеянно кивнул и направился следом, поддерживая под руку бледного, скрежещущего от боли зубами Леонтиска.
У самых дверей гостевой их догнал, ударив по ушам, вырвавшийся из кабинета нечеловеческий визг. Холодные лапы пробежали по плечам Леонтиска, он поглядел на Галиарта.
– Сестренки могут спать спокойно – шакалы получили смерть за смерть, – тихо произнес тот.
Леонтиск молча кивнул. «Скоро Аид приберет и нас», – подумал он. Мысль о том, что придется умереть, казалась нелепой – можно привыкнуть к чужим смертям, но поверить, что этот мир может обойтись без тебя…
Когда они вошли, эфор уже стоял у черного прямоугольника окна и звучно говорил, обращаясь к столпившимся внизу солдатам:
– …поплатитесь головой. Одумайтесь – вам отдан преступный приказ, и вашими руками собираются преступники вершить кровавую несправедливость. Я – Фебид, сын Лая, эфор Спарты, неужели вы, лакедемонские граждане, посмеете поднять на меня оружие?
– Не поможет, – услышал Леонтиск тихий и мрачный голос Иамида, обращенный к Пирру. – Я видел, кого Ясон привел с собой – головорезов и мясников, пятерых самых отъявленных убийц Черного лоха, преданных только ему. Им что эфор, что отец родной – лишь бы кровь лить …
– Про «белых» и говорить нечего – они сделают, что прикажет Рыжий, – негромко прибавил Тисамен.
Как бы в ответ на это заявление с улицы раздалась звонкая команда Полиада:
– К штурму! Пактий, бери своих – и к заднему крыльцу. Всех, кто попытается выпрыгнуть из окон, режьте без разговоров!
– Быть может, просто поджечь эту хибару со всех углов – и пусть жарятся, а, командир? – донесся голос Пактия.
– Кретин, в доме с еще десяток наших. Выполняй приказ!
«Боги, не может быть, чтобы они на самом деле собирались нас убить, – тонким голоском проговорил в голове Галиарта вдруг охвативший его ужас. – Те, что идут сейчас сюда, знают нас большую часть жизни, мы вместе спали, учились, стояли в строю. Росли, во имя всех богов!» «Да? – холодно спросил рассудок. – А Ипполит? А Эвном? Они разве не росли с тобой? И ты тем не менее не сомневался, решив лишить их жизни». «Я никого не убивал!» – трусливо пискнул страх, но сын наварха, с усилием взяв себя в руки, велел ему заткнуться.
– Опомнитесь, безумцы! – в гневе закричал Фебид. – Вы губите свои жизни безвозвратно…
– Ой, да полно тебе стращать, достойный Фебид! – Леотихид, улыбаясь, появился перед крыльцом в своем знаменитом золоченом панцире и шлеме в виде головы льва. – Пришла расплата за измену государству – и нечего так вопить, подумаешь, великое дело.
Эфор едва не задохнулся от такой наглости.
– И это ты говоришь об измене, элименарх! – закричал он. – Слушай меня, Леотихид, сын Агиса…
– Нет, это ты меня послушай, господин изменник, – резко оборвал его Леотихид. – У вас всех есть единственный шанс спасти свои никчемные жизни – это немедленно выбросить в окно мечи, а затем открыть двери и сдаться. Ты когда-то был эфором, гражданин Фебид, сын Лая, и, наверное, сохранил остатки благоразумия. Примени его, чтобы уговорить окружающий тебя вооруженный сброд сделать то, что я велел. Иначе со всеми вами поступят, как и должно поступать с предателями.
Квадратное лицо Фебида окостенело.
– Ты, лживый молодой безумец! Отзови воинов, и вам будет позволено покинуть город и взять часть своего имущества. Обещаю, что…
– Вот упертый старый мул! – недоуменно покачал головой Леотихид, повернувшись к высившемуся рядом Ясону. – Тупой, как его собственный гипсовый бюст – совсем ничего не соображает.
– Довольно лясы точить, – прогудел одноглазый гиппагрет. – Клянусь свиньей, давно их давить пора!
– Повторяю – остановитесь! – кричал Фебид, не обращая внимания на руку Леонида, пытавшегося отвести эфора от окна.
– Да сдохни ты, старый дурак! – воскликнул Леотихид, выхватив копье у ближайшего солдата и метнув его в эфора. Из нескольких глоток вырвались вскрики, затем раздался сухой треск, брызнули щепки, и древко копья, перерубленное железом, двумя кусками упало к основанию стены.
– Ты – покойник, Агиад, – глухо пообещал Исад, опуская меч и свободной рукой отодвигая отца вглубь комнаты.
– От покойника слышу! – весело отозвался элименарх. – Ну, за дело, ребята! Ломайте эти проклятые двери, демоны вас загрызи!
С этого мгновения время, на взгляд Леонтиска, ускорило свой бег раз в десять. Все закричали, засуетились, отбегая к стенам. И вовремя – в окно влетели еще несколько копий, к счастью, никому не причинив вреда.
Общий гомон перекрыл мощный голос Пирра:
– Не паниковать! Закрыть окно. Мы должны продержаться как можно дольше – скоро весть о том, что здесь происходит, разнесется по городу, и кто-нибудь придет нам на выручку. Замолчите все, и слушайте команды!
Воинское звание царевича было куда как скромным в сравнении с чином Леонида, а боевой опыт не шел в никакое сравнение с опытом гиппагрета Иамида, но дух его горел огнем, а голос звенел сталью. И все прочие моментально смолкли, подчинились, признавая, что именно он должен здесь командовать, он, и никто другой.
Когда «спутники» захлопнули и заложили двумя прочными засовами массивные ставни, царевич отдал новые распоряжения.
