Балаустион - Конарев Сергей (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
После неудачной попытки отправиться восвояси, когда только предупреждение Аркесила спасло их от засады, эврипонтиды заперлись в доме. Не забыв, разумеется, втащить внутрь и крепко связать валявшихся без сознания во дворе охранников и забаррикадировав оба входа. К счастью, особняк Эпименида был обычным греческим домом, без новомодных архитектурных изысков, и не имел окон в первом этаже. Окна второго этажа благодаря высоким потолкам первого отстояли от земли на добрые полтора десятка локтей – хотя, если вдуматься, сущая ерунда для тренированных воинов. Правда, боковые окна представляли из себя затянутые слюдой и крашеным мозаичным стеклом бойницы, слишком узкие, чтобы в них мог проникнуть взрослый человек. Большое окно в передней части дома было снабжено тяжелыми ставнями, закрывавшимися массивным засовом, еще более крепкий засов запер парадные двери. Лих приказал оставаться внизу только двоим, остальные разошлись по дому, чтобы выяснить, откуда может грозить наибольшая опасность и какой участок нужно защитить прежде всего. Но когда во двор, громыхая оружием, ворвались несколько десятков вооруженных, всем стало ясно, что долго не продержаться.
Моментального нападения не последовало – враги лишь окружили дом и чего-то выжидали. Из застилавшей двор тьмы доносились возбужденные спорящие голоса – было похоже, что начальники нападавших не могли придти к единому мнению. Для эврипонтидов это обернулось колоссальным нервным напряжением. Каждое мгновение ожидая атаки, они могли только сидеть и скрипеть зубами, скрывая страх за нервными разговорами.
– Все бесполезно, они окружили дом со всех сторон, – в гостиную второго этажа, где у большого окна дежурили Леонтиск и Галиарт, готовые захлопнуть ставни при малейшем признаке активности врагов, вошел Тисамен. – Они не только здесь, но и в соседних дворах, за забором. Нам не прорваться.
– Что ж, остается одно – предоставить событиям идти своим чередом. Ждать помощи или резни, – челюсти Леонтиска при этих словах свело судорогой.
– Уж лучше бы помощи, – вздохнул Галиарт, отойдя от окна и уныло упав на табурет. – Не уверен, что мы можем рассчитывать на пощаду со стороны «белых» после того, как…
Он не закончил, но Леонтиск его понял. После того, как двое из телохранителей Леотихида были убиты.
– Авоэ, это так, ребята, мы теперь вне закона, – спокойно кивнул Тисамен. Леонтиск всегда подозревал, что тот был человеком совершенно бесчувственным. – Мы знали, на что шли, когда отважились на это дело, не так ли? И командир давал любому возможность отказаться.
– Но ведь предполагалось, что может случиться что-то подобное, – Галиарт закусил губу. – И Гермоген велел нам сдаваться, если положение будет безвыходным.
Тисамен с презрением глянул на него.
– Не будь идиотом, Галиарт! С какой стати им оставлять нас в живых, особенно теперь, когда на наших руках кровь? Кровь граждан Спарты, заметь, не каких-нибудь беглых рабов. Зачем же давать нам возможность оправдаться в суде? Куда лучше объявить нас озверевшими убийцами, ворвавшимися в дом Эпименида и перебившими тут всех – и самого хозяина, и его семью, и часть его доблестной охраны. О, разумеется, потом храбрецы собрались с силами и освободили дом, но было уже поздно. А безумные фанатики Эврипонтида, такие же мерзавцы, как и их главарь-отцеубийца, сражались как бешеные и в плен не сдавались. Вот какая будет официальная версия – и девять из десяти спартанцев ей поверят, будьте уверены.
– Проклятье, но ведь должен же быть какой-то выход!
– Для нас вряд ли, а для тебя… хм, кто знает? – Тисамен сплюнул на пол. – Тебя, возможно, и оставят в живых – ради твоего отца, конечно. Если ты прямо сейчас выйдешь к ним и сдашься, а потом будешь «честно» рассказывать на каждом углу, как подлые Эврипонтиды заставляли тебя делать пакости.
– Заткнись! – Галиарт оскалился, обнажив крупные желтые зубы. – Я – «спутник» Пирра Эврипонтида и буду с вами до конца! Что бы ни случилось. Я ищу спасения для всех, не только для себя.
– Тогда заткнись и не ной, без тебя тошно.
– Тисамен, успокойся. Чего ты на него накинулся? – вступился Леонтиск за Галиарта, в глазах которого кипела обида. – Не время нам собачиться между собой. Через полчаса, быть может, все костьми поляжем, и кровь наша перемешается на этом полу.
– Ты прав, афиненок, – Тисамен поморщился и, шагнув вперед, хлопнул Галиарта по плечу. – Прости, дружище. Нервы. Странное дело – умирать, клянусь богами, и вправду не хочется!
Тисамен всегда был таким – жестким, как подошва, почти всегда безразличным, порой жестоким даже к друзьям. Но, в отличие от, например, Лиха, отходчивым и не злопамятным. И готовым признать свои ошибки.
– Ничего, понимаю, – мотнул длинным подбородком Галиарт. Но искорки в его глазах – Леонтиск видел – не до конца погасли. – Где же, во имя богов, Коршун? Пусть придумает что-нибудь!
– Они с Аресом допрашивают Эвнома и того, второго. И советника Эпименида заодно.
– Это правда, что Эвном тыркнул дочь старика прямо на его глазах? – поинтересовался Галиарт.
– Угу, – мрачно промычал Тисамен. – И убил жену. И его самого зарезал бы, да мы помешали.
– А… – начал было Галиарт, но что он хотел сказать, так и осталось неизвестным, потому что с улицы раздался свист и громкий голос.
– Эй, вы там! Высуньте нос наружу, чего попрятались, как кроты?
Трое эврипонтидов обменялись взглядами, затем Тисамен медленно подошел к окну. Леонтиск немедленно двинулся за ним.
– Осторожнее, они могут бросить копье, – предупредил Галиарт.
На площадке перед главным входом собралось десятка полтора человек, все, насколько мог разглядеть Леонтиск, при оружии. Детально разглядеть их не позволяла темнота, а факел, горевший в руке одного из воинов, освещал только его самого и стоявшего с ним рядом стройного и красивого молодого воина в белом плаще со значком лохага на плече. Не узнать его было невозможно. А узнать – неприятно.
– Ты, что ли, Полиад? – как можно небрежнее спросил Леонтиск. – Чего хотел?
– А-а, бедолага афиненок! И ты здесь? – хмыкнул Красавчик. – Нужно тебе было, клянусь Мужеубийцей, рвать когти домой, в Афины, а ты все ищешь приключений на свою задницу.
– Тебя забыл спросить, пес.
Полиад усмехнулся.
– Повторишь это чуть позже, когда дойдет до мечей, головастик. А сейчас я хочу поговорить с предводителем вашей шайки. Спартанцы, даже такие пропащие, не могли пойти на дело под командой мягкожопого афиненка. Так что позови дядю, сынок. Кого там Эврипонтид послал вместо себя, или… сам пришел?
– А что за дело у тебя, Красавчик? – вступил в разговор Тисамен. – Захочет ли еще наш командир говорить с тобой?
– Захочет, захочет, – Полиад показал в усмешке ровные белые зубы. – Речь пойдет о ваших задницах, ребятишки, так что поторопитесь, пока я не передумал сделать выгодное предложение.
Тисамен вопросительно поглядел на Леонтиска. Тот пожал плечами.
– Пойду приведу Лиха.
– Да-да, приведи, – с надеждой закивал Галиарт. – Послушаем, что они хотят предложить.
Двигаясь, точно пьяный, Леонтиск вышел в коридор. Происходящее казалось неправдоподобным и походило на затянувшийся дурной сон. Но если это сон, почему так плечо болит, демоны его забери?
У двери кабинета, где шел допрос, стояла, прислонившись к стене, дочь Эпименида Клеобулида. Ее лицо выглядело таким же белым, как плащ, который ей отдал кто-то из «спутников».
– Они выставили меня, – произнесла она, уставившись на Леонтиска пустым взглядом. – Отец, мама, я хочу быть с ними…
– Все будет хорошо, – афинянин постарался, чтобы его голос звучал с уверенностью, которой он не чувствовал. Тонкие губы девушки некрасиво съежились.
Он поспешно распахнул дверь и заглянул внутрь. Эвном лежал, привязанный к столу, на котором он совсем недавно вершил свое похотливое злодеяние. Сейчас эномотарх «белых плащей», мокрый от пота, выглядел перепуганным насмерть. Возможно, какую-то роль в этом сыграл наклонившийся над ним Лих. Советник Мелеагр, непривычно серьезный, сидел на скамье поодаль. Рядом пристроился Феникс, сверливший злобным взглядом сидевшего на полу со связанными за спиной руками Ификрата.
