Черный диверсант. Первая трилогия о «попаданце» - Конторович Александр Сергеевич (бесплатные книги онлайн без регистрации TXT) 📗
— Ну… более или менее… сойдет на первый раз…
Подойдя к бочке, он зачерпнул из нее полный ковш и с размаху плеснул воду на камни. Столб пара со свистом ударил в потолок!
И у меня сразу же перехватило дыхание… рот раскрывался в тщетной попытке вдохнуть отсутствующий в бане воздух. Дядька, ухмыляясь в усы, добавил еще… Его самого подобная жарища не брала вовсе. Посмотрев на мою красную морду, он сжалился и плеснул водой уже на мое лицо.
— Так?
— Да… так лучше…
— Терпи! — он назидательно поднял палец. — Это все цветочки были, вот сейчас по–настоящему припекать будет…
Инквизитор деревенский! Он что, всерьез? Я открыл рот, желая высказать ему пару ласковых слов, и тут меня скрутило…
Поясницу словно охватил стальной обруч… да еще и раскаленный докрасна… перед моими глазами завертелись красные круги…
— Очнулся?
— Ох… что это было, дядька Хрисанф?
— Деды наши так лечились. От всяких хворей, когда еще докторов нынешних и в заделе не было.
Говоря это, он в темпе откалывал с моей спины закаменевшую мазь. Отломанные чешуйки он кидал в ведро, стоявшее у ног. Боль уже в основном утихла, только волосы со спины дядька выдирал нещадно. Я ощутил в ногах покалывание. Ура! Живем!
— Ты не особо разгоняйся–то… Ишь, прыткий отыскался… С ногами еще работать и работать. Ходить еще не скоро станешь…
Когда девчонки выволокли меня из стога, Хрисанф не сильно удивился. Присел, кряхтя, на корточки и взял меня за руку.
— Да… Понятно, почему вы его ко мне притащили… Болен он. Что с тобой?
— Ноги. Чувствую, а вот двигать ими не могу.
— Давно так?
— Четвертый день уж пошел…
— И отчего это у тебя?
— Взрывом кинуло на дерево, вот спиной и приложился. Шесть дней назад.
Он перевернул меня на живот, задрал вверх гимнастерку и принялся ощупывать спину. Спустился к пояснице, пощупал ноги.
— Вот что, девчата… Вещи его я спрячу, а вот с одеждой плохо, ростом я не вышел. Так что надобно достать ему чего–нито. Уразумели?
Анька быстро закивала.
— Все сделаем! Сейчас же и принесем!
— Только так, чтобы не видел никто.
Вот уже несколько дней он меня лечит. Мажет какими–то мазями, растирает, постукивает по спине и ногам увесистой палкой. Большого эффекта пока нет, но дядька спокоен.
— Быстро только кошки родятся! У тебя повреждений много, ноги просто первыми отказали. Могло и хуже быть.
— Да куда уж хуже–то!
— Не скажи! Руки, вон, целы, говорить можешь, даже ползать. А вот как бы с ногами зараз еще и язык отнялся? Али хужее того — глаза?
— Скажешь тоже… Глаза–то с чего?
— А спина с чего? С того самого и глаза!
Аргументов у меня нет и поэтому замолкаю.
Дядька удовлетворенно улыбается.
— То–то же! Слушай, что тебе старые люди говорят!
Девчонки забегают часто. Приносят что–нибудь перекусить. В один из своих рейсов за сеном они привезли и мою винтовку. Хрисанф все оружие попрятал где–то в доме. Даже гранату в вещах отыскал.
— А на кой оно тебе сейчас–то, железо твое? Воин из тебя нонеча, как из дерьма — пуля, прости Господи! На солдата ты сейчас не особо похож, кому ты такой нужон? В зеркало себя видел? Нет? Ну, так глянь! Краше в гроб кладут. Если и придет кто с расспросами, так сродственник ты мой и все дела. Привезли тебя на лечение. Тут этим никого не удивишь, все знают, что я людей пользую.
— И часто ходят?
— Частенько. Только я по мелочам не берусь. Зубы там, синяки — это и без меня есть кому поправить. А вот так, как у тебя… Это уж мое дело…
Вообще дядька поговорить любит. Любопытный и любознательный. Из своей деревни отродясь не выезжал и не собирается. Но пытливым умом впитывает все, что я только ни рассказываю ему вечерами. По–детски непосредственно удивляется и качает головой.
— Это ж надо такого наворотить–то?! За каким, прости Господи, рожном?
И как я ему объясню, за каким рожном человечество столько всего понаизобретало? Особенно смертоубойного и членовредительского…
Сам он что–то рассказывает редко, все больше слушает. Только иногда его пробивает на откровенность, и он начинает объяснять мне различные хитрости своего ремесла.
— Дядька Хрисанф, а что ж вы в такой глуши сидите? Вам с такими талантами место в больнице какой–нибудь большой. Там и людям бы помогли, да и других своему ремеслу обучили бы.
— Хех! Там все больше по книгам народ лечат. А я уж лучше тут, поближе к земле, да к лесу. От них и жизнь наша пошла, и здоровье — тоже от них! А энти… — махнул он рукой. — Пигалицы в белых халатах, вон, навроде Аньки. А туда же — доктора! Молоко еще на губах не обсохло…
В один из дней нас посетила с визитом местная интеллигенция. В лице бывшего бухгалтера лесотреста. С приближением фронта все работы в нем закончились и его работники разошлись по домам. Так и Борис Викторович Немков оказался в своей бывшей деревне. В город, где у него была квартира, возвращаться было страшновато — бои шли на окраинах. Именно поэтому, предвидя такую ситуацию заранее, он и оформил себе командировку на участок, откуда и вернулся в деревню. Тут у него жил дед, у которого он и остановился. Немков был страшно горд своей предусмотрительностью, о чем не уставал напоминать окружающим. К дядьке он зашел по его просьбе, старику в очередной раз занедужилось. Вот и попросил он сделать ему лечебную мазь. Хрисанф поморщился, видимо гость был ему не по душе, но возражать не стал. Кивнул ему на лавку и ушел в сарай, где у него хранились всяческие снадобья. Нимало не обескураженный холодным приемом, гость важно на ней расселся.
— А вы, прошу прощения, кто будете? — спросил он у меня.
Практически все время я лежал на кровати в единственной большой комнате дядькиного дома. Тут спал и сам хозяин — его место было в углу, около окна. В остальных двух комнатах он хранил какие–то вещи. В одной из них стояла кровать, на которой иногда задремывали девчонки. Их визиты были почти ежедневными. С собой они приносили различные травы, и Хрисанф тщательно их разбирал, попутно рассказывая об их свойствах.
— А? — гость снова обратился ко мне.
— Сродственник я дяде Хрисанфу. Спину вот зашиб на лесоповале. Он и согласился меня обиходить…
Видок у меня был самый затрапезный. Щетина уже оформилась в некое подобие бородки, а одежда с чужого плеча и вовсе преобразила мою внешность до неузнаваемости.
— Это где же это вас так? Что–то при мне таких случаев не было…
— А где это, простите, при вас?
— В лесотресте.
— А–а–а… так это мы для себя лес валили… избу поправить надо было.
— У–у–у… не повезло вам. А кем при Советах работали, извините за любопытство?
Как–то мне резануло слух это слово… «При Советах»… Сам–то, поди, не ломом махал — вон, руки какие чистые да ухоженные…
— Слесарь я. Машины чинил.
— Так что ж вы тут бездельничаете? Вон, у немцев работы полно! Машин–то у них, чай, не как у прежней власти — в разы поболее!
— Из меня сейчас работник…
— Ну, дядька–то Хрисанф вас на ноги поставит, не сомневайтесь! А немцы–то как раз и объявление вывесили третьего дня, там список специальностей, которые им требуются. Автослесари так чуть не на первом месте стоят!
— А вы?
— Что я?
— Вашей специальности там нет? Ноне не воскресный день, что ж вы–то не на службе?
— Что ж мне, снова бухгалтером идти? Как при Советах?
— А чем работа плоха? Чай не с ломом да не в кочегарке…
— Для интеллигентного человека сейчас большие возможности открываются! Немцы, они грамотных людей уважают! Я уже был на приеме в управе, обещали устроить меня соответственно способностям!
— И вы к немцам работать пойдете?
— А к кому ж еще? Эти надолго пришли. Будьте уверены, они тут порядок наведут!
— Да уж… эти точно наведут…
— Напрасно вы иронизируете! Умные люди давно уже поняли, где их место.
— И где?
— С немцами! Где ж еще?
— Так они напали на нас…
— На вас лично?
