На 127-й странице (СИ) - Крапчитов Павел (читаем книги txt) 📗
Они немного помолчали.
– Так было на войне, – продолжил Маккелан-старший. – Бизнес – та же война, только средства другие. Твоей первой ошибкой было то, что ты решил начать «воспитывать» своих работников с мисс Одли. Это – неправильный выбор. Надо начинать прополку грядки с самой высоких сорняков, ты же полез за мелочью. Вторая ошибка в том, что ты выдумал повод для воспитания. Так легче и быстрее, но можно ошибиться. Правильнее дождаться повода. Он обязательно будет. В работе не бывает без ошибок. И вот тогда, имея на руках настоящую ошибку подчиненного, можно заниматься его воспитанием. Ты просто не захотел ждать. Запомни этот урок сын.
– А теперь, берись за дело и докажи, что достоин быть главным редактором этого журнала. Ты организуешь кругосветное путешествие своего редактора мисс Одли. И не просто организуешь, а сделаешь так, чтобы она обогнала эту, как ее …
– Еву Полански, – подсказал Грег.
– Еву Полански и утрешь нос этим прошелыгам из «Нью Йорк пост»! Свободных денег у журнала, конечно, на все это не хватит, но я помогу.
– Спасибо тебе отец, – растроганного сказал Грег.
Сцена 27
Презентация стрептоцида проходила прямо в аптеке у герра Циммермана. Хотя сам Фриц Циммерман называл это демонстрацией.
На демонстрацию пришли пять из семи докторов, которые практиковали в городе. Был также и Стив Уолш. Для того, чтобы присутствие Уолша состоялось, мне пришлось долго убеждать Фрица. В итоге Фрица убедили мои слова, что мы не прощаем Уолша, а используем его.
– Подумайте герр Циммерман, Уошл был первым, кто оказал мне медицинскую помощь. Он самый главный свидетель тяжести моего ранения. Мы должны это использовать!
– А разве ваших слов и фотографий не будет достаточно? – не сдавался Фриц.
– Кому-то моих слов, как потерпевшего, и фотографий будет достаточно, а кому-то нет. Мы должны предусмотреть любой поворот событий. Не знаю, как вас, но меня устроит только попадание в самый центр мишени. Только в яблочко и никаких компромиссов!
– Вы думаете? – заколебался Фриц.
– Ваше изобретение имеет очень большую значимость для человечества. Посмотрите моя рана затянулась за пять дней, хотя обычно на это требуется больше времени. Могут просто не поверить в тяжесть ранения.
Моя рана на голове действительно подозрительно быстро зажила. Стив Уолш, который приходил ко мне почти каждый день, только удивленно восклицал. На пятый день он снял швы и заметил:
– Либо на тебе действительно все заживает, как на собаке, либо старый Фриц придумал неимоверно стоящую вещь.
На мой взгляд, главная причина была в том, что бактерии в этом мире еще не привыкли к тому что их «бьют по голове» такой сильной химией и не выработали защитных свойств. Но думаю, что и организм де Клера сыграл свою роль. Не зря же Уолш твердил мне, что ссадины и синяки после боксерских поединков, в которых участвовал ради заработка де Клер, заживали у него очень быстро.
– Действительно, – согласился со мной Фриц. – Но мне кажется, что это произошло также благодаря соблюдению вами правил гигиены, что, не в обиду будет вам сказано, трудно было бы ожидать от неспециалиста.
– Просто, мы с этой девушкой давно дружим, – отшутился я. [2]
– Кроме того, вы не просто ученый, но и коммерсант, – продолжил я «добивать» Фрица. – Нет никакого смысла отказывать кому-либо в приобретении у вас стрептоцида. Уолш – доктор. Покупая у вас стрептоцид, он будет, таким образом, распространять информацию об этом ценном медикаменте. А значит, вы будете использовать его, я имею ввиду Уолша, еще раз.
После этих слов Фриц согласился пригласить на демонстрацию стрептоцида и Уолша, а я сдержал данное ему обещание.
Началась демонстрация с того, что Фриц, стоя за прилавком, как за кафедрой медицинского факультета университета очень коротко, как и я настаивал, рассказал о своем открытии и его выдающихся качествах. В речи Фрица звучали слова «патогенные кокки», «кишечная палочка», «шигел», «холерный вибрион», «клостридий» и многие другие, большинство которых я просто не понял. Но пришедшие на демонстрацию доктора слушали, пусть и недоверчиво, но внимательно, что означало то, что Фриц говорит интересные вещи.
– Таким образом, все заболевания, вызванные указанными мной бактериями, могут быть успешно вылечены этим препаратом. Недаром я назвал его (он покосился в мою сторону) «убийцей коков» т. е. стрептоцидом. Даже излечение гонореи ему под силу.
– Осталось только выяснить, как донести ваш стрептоцид до мест, где скапливаются эти бродяги кокки, – заметил один из пришедших докторов.
– Ну, на то вы и доктора, чтобы придумывать такие способы, – не остался в долгу герр Циммерман. – А сейчас, я и мой уважаемый гость, лорд Энтони де Клер расскажет о первом применении изобретенного мной препарата.
Герр Циммерман сделал небольшой поклон в мою сторону. Все с интересом посмотрели на меня, так как до этого момента я старался никак не привлекать к себе внимания. Вот теперь мой выход.
– Джентльмены, – начал я свою речь. – Мне очень приятно присутствовать на вашем ученом собрании. Путешествуя по вашей замечательной стране, я никак не ожидал, что окажусь связан с событиями вокруг этого поистине уникального лекарства. К сожаленью, моя роль в этих событиях пассивна, хотя, возможно, и я войду в историю, как первый излеченный с помощью стрептоцида.
Я взял паузу.
– Обращаю ваше внимание, что речь идет не о гонореи, а совсем о другом «заболевании», – я изобразил улыбку. Как и договаривались, Стив Уолш поддержал мою шутку смехом.
– Дело в том, что, посещая один из ваших весьма уважаемых баров, я получил удар по голове бутылкой. Бутылка разбилась и почти сняла скальп с моей головы.
При этом я снял свою шляпу, обнажив бритую голову и весьма живописный шрам, и подошел к докторам поближе.
– Первую помощь мне оказал ваш коллега, доктор Уолш. Предоставляю ему слово.
Дальше все пошло по накатанной. Уолш добросовестно отрабатывал свое прощение и не жалел красок, рассказывая о том, в каком состоянии он меня обнаружил, и как он спасал меня от неминуемой гибели.
Потом была вновь очередь Циммермана. Он подошел к окну, вдоль которого висели в рамочках наши фотоотчеты и убрал простыню, которая до поры до времени их скрывала.
– Что это? – буквально выдохнул доктор, который сравнил кокки с бродягами.
– Это фотоотчет, который показывает весь процесс заживления раны уважаемого лорда Энтони де Клера с помощью стрептоцида.
Мгновенно фотографии завладели вниманием всех докторов. Рассказу Уолша, конечно, поверили, но он не был чем-то из рядя вон выходящим. Каждый из докторов мог бы рассказать немало подобных историй. А вот фотографии их поразили.
Думаю, дело в том, что пока фотография в этом мире занималась в основном изготовлением портретов. Мы же показали другое применение фотографии. Фотография – доказательство. Фотография – наглядное пособие. В новинку было и то, что фотографии показывали процесс, движение. Кроме того, фотограф оказался молодцом, и его фотографии вышли весьма живописными. В целом получился такой небольшой, кровавый комикс со счастливым концом.
Вопросы Циммерману, Уолшу и мне сыпались со всех сторон.
– Стив, могли бы и поаккуратней зашить!
– Поаккуратней!? Пациент без сознания, кровь хлещет, пальцы скользят … Я сделал все что мог!
– Мистер Деклер, вы сбрили волосы в тот же день?
– Именно в тот же день! Волосы способствуют собиранию пыли, а с ней и дополнительных болезнетворных бактерий.
– О, да вы разбираетесь в медицине?!
– Нет, не в медицине, а в выживании. Я, как и многие, прошел не одну войну и имею навык обхождения с колото-резанными ранами.
– Герр Циммерман, как вы решились испытать новый препарат на такой ужасной ране?
– Это было наше совместное решение.
– Герр Циммерман, а можно получить копию этих фотографий?
