Гегемон Греции! (ЛП) - "Chen Rui" (электронные книги бесплатно TXT, FB2) 📗
Давос тут же отругал Аминтаса и попросил его извиниться. Затем он объяснил местным старейшинам, таким как Корнелиус: «Как архонт Амендолары и в то же время как лидер, имеющий большой опыт на поле боя, я особенно дорожу жизнью граждан Амендолары. Если у меня не будет полной уверенности, то я не стану бездумно нападать на мощную армию Кротона. Они заняли Турию, что принесло им великую славу и щедрые трофеи, а мы, амендоларцы, решили сделать уступку. Они должны быть очень горды, а их стратег, Мелансей, определенно гордится еще больше. Эти кротонские солдаты, нагруженные добычей, которые возвращаются назад, все, вероятно, думают о том, как вернуться к себе домой и как получить свою долю богатства, и поэтому у них нет желания сражаться. И поэтому, когда они разобьют свой лагерь, они будут измотаны, и охрана лагеря будет ослаблена, и поэтому мы нанесем им сильный удар, пока они спят, как в тот раз, когда мы захватили Амендолару!».
Когда Давос увидел, что Корнелий и остальные задумались, он добавил: «Конечно, если наши разведчики обнаружат, что лагерь Кротона хорошо защищен, тогда мы можем отменить нашу атаку».
Филесий подчеркнул это: «План архонта осуществим!».
Антониос сказал: «Я согласен!».
В это время Скамбрас, Тритодемос и Протесилай заранее выразили свое одобрение, и стратегия была немедленно утверждена.
«Теперь немедленно соберите граждан четырех бригад на площадь. Все старшие центурионы должны быть внимательны и говорить солдатам, чтобы они не шумели и вели себя тихо. Я не хочу, чтобы шпионы Кротона узнали, что что-то не так». — Давос спокойно приказал: «Моя стратегия такова…»
Филесий и старейшины, служившие офицерами легиона, приняли приказ.
Затем Давос серьезно сказал Корнелиусу: «Турий пережил такое бедствие, и мы, как его союзники, должны помочь его народу. Я хочу создать под твоим командованием Комитет спасения Турии, чтобы обеспечить Турию продовольствием, жильем, лечением и другой помощью».
Корнелий колебался лишь мгновение и кивнул.
Другие старейшины, ненавидевшие Турию, промолчали, но Стромболи все же напомнил ему: «Если мы возьмем немного еды, чтобы помочь турийцам, боюсь, нам самим не хватит».
«Не волнуйся». — уверенно сказал Давос: «Кротонцы награбили столько еды, что когда мы победим Мелансея, у нас ее будет очень много».
Он также добавил про себя: «Конечно, мы получим и более важные вещи».
«Я надеюсь, что кротонцы так же неподготовлены, как ты сказал». — Стромболи не стал больше спорить, потому что у него тоже были ожидания.
Подумав о другом человеке в городе-государстве, который был важным человеком в Турии, Давос спросил: «Кстати, рана Куногелата уже зажила?».
«Ему должно быть уже намного лучше. Я видел его вчера в храме, он спустился с горы один, без помощи своих рабов». — ответил Скамбрас.
«Тогда пусть он будет твоим помощником, так как он хорошо знаком с людьми и вещами в Турии». — сказал Давос Корнелиусу.
«Но ведь раньше он был…». — Корнелий колебался.
«Я думаю, что он родился в Турии, и это также его родной город, где он вырос и где он прожил десятилетия. Ущерб, нанесенный ему, не сравнится с его тревогой и тоской по Турии в его сердце, особенно после того, как город Турия был сожжен».
Хотя Давос общался с ним всего несколько раз, по его впечатлению о старике (на самом деле Куногелату около 50 лет), он потратил большую часть своей энергии на стабильность и процветание Турии в последние несколько лет, и поэтому он определенно не сможет легко отказаться от Турии.
Куногелат, услышавшего о том, что город Турий сгорел, чуть не хватил обморок от горя. Тогда он немедленно отправился в дом Корнелия, чтобы обсудить с ним, как спасти Турию.
***
И вот теперь в свой собственный дом Давос вызвал вождя Лукании Веспу и его сына Багула.
«Сегодня вечером мы собираемся напасть на армию Кротона, и поэтому я надеюсь, что вы присоединитесь к нам. Если мы победим, ваш пятилетний срок службы будет сокращен вдвое». — Давос не стал ходить вокруг да около и сразу перешел к делу.
«Напасть на армию Кротоне? Я слышал, что они насчитывают более 10 000 человек!». — Хотя Веспа сейчас раб, его глаза и уши не были заблокированы, поэтому он колебался.
«Мы присоединимся!». — сразу же сказал Багул.
«Сынок, ты…». — Веспа испугался и собирался одарить его предупреждающим взглядом.
Багул не посмотрел на отца, но поднял голову и еще раз прокричал: «Мы, луканцы, присоединимся!».
Из-за своего возраста и статуса вождя Веспа был лишь заключен в городскую тюрьму и не был принужден к участию в трудовой повинности. В этот период Багул участвовал во многих матчах по регби, из которых он узнал об особенностях гражданской армии Амендолары. Он также пообщался с солдатами наедине, и, зная о чудесах молодого архонта, который был перед ним, он верил, что раз Амендолара осмелилась напасть, то у них обязательно будет шанс на успех. Это была хорошая возможность для его племени.
«Хорошо! Очень хорошо!». — Давос был не только доволен согласием Багула, но и обрадовался «политике ассимиляции», которая так быстро дала результаты.
Давос вышел вперед, похлопал Багула по плечу и сказал с легким волнением: «Я верю, что это твое решение будет хорошим для тебя и твоего народа!»
Багул не стал уклоняться.
Веспа мог только вздохнуть.
«Дальше ты сделаешь так: твой шурин, Асистес, будет твоим помощником, а ты станешь старшим командиром луканской бригады». — Давос посмотрел ему вслед, и Асистес только улыбнулся.
***
В полдень армия Кротона бросила тысячи жителей Турии за руинами города, и они отступили с большим количеством награбленных припасов, но они не сожгли понтонный мост.
Эта информация была передана обратно в Амендолару. Давос в сопровождении жрецов прибыл к храму Зевса на вершине горы и принес в жертву быка. Пока пели гимн, он молился Зевсу об экспедиции на этот раз, жрецы благословили его и провели священное гадание.
Затем Давос вернулся на площадь и сказал всем ожидавшим горожанам: «Пророчество Зевса — хорошее предзнаменование! Мы обязательно победим!».
Из-за военного порядка граждане без доспехов не кричали от радости, но у всех был вид возбуждения и фанатизма.
Весь город Амендолара начал действовать.
Наблюдая за тем, как люди выбегают из ворот с телегами, нагруженными едой и припасами. В голове Давоса необъяснимым образом всплыли слова Цезаря, которые он произнес пройдя реку Рубикон в прошлой жизни: «Пусть жребий будет брошен!».
***
Что касается того, что произошло в тот день, Анситанос, написавший 《Историю Магна-Грации》 более чем через десять лет после этого, подробно описал всё в главе 《Сжигание Турии》.
В тот день небо было мрачным, а густые темные облака висели очень низко. Казалось, что боги с самого начала показали зловещее предзнаменование
Солдаты Кротоне — это не люди, это бандиты, это звери! Они забирали всю еду, которую могли съесть, даже кашу в мисках детей. Они разграбили все ценные вещи, даже искусственный зуб во рту у людей. Всякий, кто осмелится выйти вперед, чтобы остановить их, будет безжалостно растоптан ими и может даже лишиться жизни. На тех, кто опустился на колени и умолял, они просто смотрели холодным взглядом. Из каждого дома доносился крик отчаяния жителей Турии, и каждая улица была залита кровью и слезами жителей Турии. Какие же грехи совершили турийцы, что пригласили такого ужасного демона! (Следует сказать, что позиция Анситаноса в книге 《History of Magna Graecia》 в основном нейтральна, но в этой главе он проявил свои сильные чувства, что вызвало протест более поздних кротонцев, считавших, что Анситанос сильно преувеличил факты, что не идет на пользу единству страны, и требовавших убрать его. Анситанос, однако, отказался, и поэтому тяжба и споры продолжались очень долго).
Наконец, солдаты Кротоне выгнали народ из города копьями и щитами, затем они обложили все углы города ветками и сеном, облили город маслом, и вот, город начал стремительно гореть.
