Комедия была поставлена на Великих Дионисиях 421 г. до н. э. и удостоилась второй награды.
В «Мире» нашла отражение военно-политическая обстановка, сложившаяся в Греции осенью и зимой 422/421 г. до н. э. В сентябре 422 г. до н. э. афинское войско во главе с Клеоном направилось во Фракию, где в это время находились спартанцы под командованием энергичного полководца Брасида. В сражении у города Амфиполя, где афиняне потерпели поражение, погибли и Клеон и Брасид – два наиболее активных сторонника войны до победного конца. Поскольку за десять лет военных действий ни одной из сторон не удалось добиться решающего успеха, зимой 422/421 г. до н. э. начались переговоры о мире, которые завершились в апреле 421 г. – то есть через несколько дней после Великих Дионисий – подписанием так называемого Никиева мира.
Исходная сюжетная ситуация в комедии пародирует трагедию Еврипида «Беллерофонт». Согласно мифу, легендарный герой Беллерофонт попытался взлететь на крылатом коне Пегасе на Олимп. Однако Пегас сбросил нечестивца, который при падении охромел.
Аристофан
Тишина
Действующие лица
Тригей виноградарь
1-й Раб Тригея
2-й Раб Тригея
Девочка дочка Тригея
Гермес
Раздор бог войны
Ужас прислужник Раздора
Иерокл прорицатель
Кузнец
Горшечник
Оружейник
Копейный мастер
Трубач
Панцирщик
Мастер-шлемщик
Сын Ламаха
Сын Клеонима
Тишина богиня мира
Хор из двадцати четырех поселян
Без речей:
Нимфа Жатва
Нимфа Ярмарка
Народ
Представители греческих городов
Пролог
Двор перед домом виноградаря Тригея. Двое рабов замешивают корм в хлеву.
1-й раб
Живее! Каши колобок жуку подай!
2-й раб
Бери, корми проклятого! Чтоб сдохнул он!
Чтоб слаще корма никогда не жрать ему!
1-й раб
Еще дай каши из добра ослиного.
2-й раб
Бери еще! Куда же делось прежнее?
Все скушал?
1-й раб
Нет, свидетель Зевс, схватил, сглотнул,
Меж лап зажав, с чудовищною жадностью.
Меси покруче, пожирней замешивай!
2-й раб
(обращаясь к зрителям)
О мастера золотари! На помощь мне!
Не то задохнусь в смраде, вот увидите!
1-й раб
Распутного мальчишки нам помет подай!
Нам захотелось нежного.
2-й раб
(Зрителям.)
В одном грехе зато не упрекнуть меня:
Не скажут, что у печки пекарь кормится.
1-й раб
Ой-ой-ой-ой! Еще подай, еще подай!
Меси еще!
2-й раб
Не буду! Нет! Свидетель Феб!
Мне эту лужу мерзкую не вычерпать!
Стащу ему, пусть на здоровье лопает!
(Тащит корыто.)
1-й раб
Чтоб он пропал, свидетель Зевс, и ты за ним!
2-й раб
(зрителям)
Прошу вас, если знаете, скажите мне,
Где нос бы мне купить непродырявленный?
Не видало поденщины чудовищней,
Чем эта: корм давать жуку-навознику!
Свинья или собака свой помет сырьем
Готовы жрать. А этот зверь заносчивый
Воротит морду, к пище не притронется,
Пока не раскатаю, не скручу и корм
Запеченным не дам, как любят женщины.
Ну что, жратву он кончил? Погляжу тишком,
Дверь приоткрывши, чтоб не увидал меня.
(Заглядывает в дверь.)
Ну, лопай, трескай, брюхо набивай едой,
Пока не разорвешься ненароком сам!
Да, ну и жрет, проклятый! Как силач-борец,
Налег на корм и челюстями лязгает,
И головою вертит, и ногами мнет.
Так скручивает корабельщик снасть свою,
Когда для барок толстые канаты вьет.
Тварь гнусная, прожорливая, смрадная!
Кто из божеств всевышних произвел его,
Не знаю. Но не Афродита, думаю.
1-й раб
2-й раб
1-й раб
2-й раб
Из кучи, не из тучи, громыхнув грозой.
Теперь, пожалуй, спросит кто из зрителей,
Заносчивый молодчик: в чем же драмы суть?
И жук при чем здесь? Тут сидящий рядышком
Заезжий иониец объясненье даст:
«Я понял: на Клеона намекают здесь.
В аду шметки навозные глотает он…»
Бежать мне нужно и жуку напиться дать.
1-й раб
Я объясню, в чем дело, детям маленьким,
Подросточкам и взросленьким мужчиночкам,
Мужчинам расскажу великовозрастным,
Мужчинищам великовозрастнейшим всем.
Хозяин наш сбесился, но особенно,
Не так, как вы, иначе и по-новому.
День целый в небо он глядит, разинув рот,
И Зевса кроет руганью ужаснейшей:
«Эй, Зевс, – кричит он, – чем же это кончится?
Оставь метлу! Не то Элладу выметешь».
Голос Тригея
(из-за ворот)
1-й раб
Молчите! Голос слышится хозяина.
Голос Тригея
О Зевс! Ты что с народом нашим делаешь?
Ты, как стручки, шелушишь города, глупец!
1-й раб
Вот-вот она, напасть! Об этом речь моя!
Образчик перед вами помешательства.
Когда в нем желчь разлилась, вы послушайте,
Что сам себе сказал он в сумасшествии:
«Как прямиком залезть мне к Зевсу на небо?»
Тут лестницу он смастерил лядащую,
Чтобы по ней вскарабкаться, и шлепнулся,
И дырку на затылке проломил себе.
Вчера ж невесть откуда приволок домой
С коня величиной жука этнейского [1]
И конюхом к жуку меня приставил. Сам
Его он гладит нежно, как жеребчика:
«Пегасик мой! Краса моя пернатая!
Взлети, примчи меня к престолу Зевсову!»
Но погляжу, что там внутри он делает.
