Стрелочники истории. Дилогия (СИ) - Алексеев Вячеслав (книги онлайн txt, fb2) 📗
– Поперек дороги дерево лежит. Не проехать. Нужно убирать.
– Ага! Не иначе, разбойнички. Легки на помине. Ну-ка, Геннадий Николаевич, командуй своим, пусть проверят, что за дерево и почему упало.
Бойцы высыпали из машин и веером разошлись в разные стороны. Через несколько минут к Лэнд-Роверу подскочил Серега, вслед за ним и Алексей Васильев с докладами.
Дерево – корявая ветла в два обхвата, было срублено, судя по успевшему нападать на него снегу, – еще ночью или рано утром. Дерево было невысокое, сам ствол не более трех-четырех метров, зато ветки, торчащие во все стороны, были толще, чем восьми-десяти метровые сосны или елки. Вокруг следы пяти человек, но на дорогу они не выходили. Видно, как рубили, как топтались по сторонам, как лежки устраивали за кустами. По всей видимости, хотели устроить засаду, но когда увидели – кто к ним едет, одели лыжи и дали деру.
– На кого же они охотились, если купцы тут не ездят? – удивился Геннадий.
– Мало ли? – задумался Афанасьев. – Может на тех, кто сено возит? Ведь лошадь тут ценна сама по себе. Или прохожий какой, коробейники от села к селу пешком ходят. Ветла эта – вон какая кривобокая с ветвями во все стороны. Тут не только сани, пеший человек не пролезет. Один путь – в обход, а там-то они и сидят.
– Может достать из кузова снегоходы, да догнать? – спросил Серега. – Они на лыжах, без палок. Далеко уйти не могли, да и лыжня четкая. Куда они по свежему снегу денутся?
Геннадий развернул карту.
– Тут, километрах в восьми на изгибе Оки большое село. Правда, карта наша, вполне возможно, что это село еще и не появилось вовсе, а может наоборот – тыщу лет здесь стоит. Место то удобное. Похоже, оттуда жители. Либо еще где деревня, на нашей карте не обозначенная.
Геннадий взглянул на Афанасьева, мол, как большой начальник, разрешит погоню? Но Афанасьев только развел руками, дескать – ты командир над этими отрядами, ты и командуй. К тому же выяснилось, что бензопил с собой не взяли, есть только ручные ножовки, да топоры, а с таким инструментом ствол часа два пилить нужно. Древесина то уж очень вязкая.
– Ну, Серега, тогда дерзай. Но не более пары часов тебе на все про все. Если опоздаешь – догоняй своим ходом, ждать не будем.
– Есть! – ответил Кларкунов.
Он выгнал из Шишиги свое подразделение, пригревшееся под брезентовым тентом, бойцы вытащили снегоходы и вся десятка рванула по следам злоумышленников. Впрочем, «рванула» – это сильно сказано. Лес был дикий, неухоженный, то там, то сям из под снега торчит валежник, вздымаются сухостойные елочки, так и не сумевшие пробиться через кроны вековых деревьев и засохшие на корню без солнца. Березник, утомленно свесивший перевитые космы под снежными шапками – чуть тронешь ветку и вся эта радость сваливается вниз, норовя проникнуть за шиворот. Посему снегоходы шли медленно, впрочем, заметно быстрее лыжника, не говоря уже о возможном пешеходе.
Километра через три-четыре лыжня заметно задергалась. Скорее всего беглецы услышали погоню, попытались разойтись, но потом поняли, что по одной лыжне уходить будет быстрее. Впрочем, от села, куда первоначально направлялись, отвернули резко в сторону и повернули к Оке. Соображают, что на родные хаты погоню лучше не выводить. Опять же по реке идти проще. Едва злоумышленники вышли из леса, тут их и повязали. Бойцы взяли пятерку в кольцо, сблизились, Серега дал короткую очередь из автомата под ноги не состоявшимся грабителям, приказал бросить оружие. Те побросали на снег старенький ржавый меч, совсем не плотницкий топор, три сулицы, лук. Двое мужиков были в возрасте, лет по сорок, что по местным понятиям – уже старик, трое молодых, едва-едва борода проклюнулась. Все в овчинных тулупах, шапках-треухах. У того, что с мечом, под овчинной оказалась короткая байдана из колец крупного плетения и поддоспешник. У второго, с боевым топором – самодельный куяк – безрукавка с нашитыми медными и железными пластинами.
Мужики сходу начали оправдываться, мол, за что? Всего то в лес за дровами шли, никого не трогали.
– Ага, в лес! – возмутился Серега. – А бронебойные наконечники на стрелах, чтоб белок бить? И доспехи, чтоб заяц не покусал!
Мужиков посадили на задние сиденья снегоходов, привязали, надвинули шапки на глаза – чтоб сбежать было сложнее. Назад кавалькада катилась намного быстрее – тропа протоптана, дорога известна, не нужно опасаться наскочить на торчащую из под снега палку или валежину. Выскочили к машинам аккурат в тот момент, когда Ганномаг оттаскивал с дороги отрезанный кусок ствола. Более тонкие сучья и ветки были спилены или отрублены еще раньше. Пока одни расчищали завал, другие развели большой костер, вскипятили чайники, разогрели обед.
Бойцы развязали злоумышленников и поставили пред светлы очи подполковника.
– Что делать с задержанными? – спросил Серега Афанасьева.
Арсений Николаевич критично осмотрел несостоявшихся разбойничков, покачал головой, глядя на меч, дескать, как можно было довести боевое оружие до такого состояния? Оценил доспехи – усеченная байдана явно с чужого плеча, и, скорее всего, с трупа. Не хватало нижней части юбки, да и на спине железные кольца стянуты пеньковой веревочкой. Разбойники стояли молча, понурив головы, они уже поняли, что с такой экипировкой спалились по полной и никакие оправдания не помогут.
– По местным законам их можно тут же повесить. – ответил Афанасьев. – Но… Земля принадлежит Роману Ингваревичу, князю коломенскому. Сдадим с рук на руки, пусть сам судит. Давайте к столу, все уже готово, поснедаем, да дальше тронемся. И так задержались на два часа. Засветло не успеем.
Ржев, 27-28 ноября 1237 года (грудень 6746 год)
Андрей Волков со своим подразделением выехал в сторону Курска в тот же день, что и Афанасьев. Но в отличие от Арсения Николаевича, всю дорогу пришлось проходить своим ходом – на Шишиге и Ганомаге. Впрочем, до Ржева дорога по Торжокской гряде была накатана машинами и танками еще в августе, когда ездили колонной бить литвинов, поэтому на сей раз до воеводы Яруна добрались засветло. Единственное неудобство – Волга. Зима еще толком не началась, лед тонок, пускать по нему тяжелые автомобили опасно. Можно, конечно, не останавливаться, а ехать дальше в обход истока или в поисках брода на мелководье, как изначально планировалось, но просвещенный в вопросах средневекового этикета, Волков счел обязательным сделать остановку у Ржева и навестить воеводу. Помниться, летом, когда литвинов гоняли, не удосужились к нему заскочить, так сколько потом обид было? Оно и понятно – появление без ведома владетеля пусть и небольшой воинской группы на чужой территории – равносильно оскорблению.
Автомобили с пятеркой бойцов Андрей оставил на своем берегу, а сам со второй пятеркой рванул через Волгу пешком.
В городе сразу заметили автомобили, из-за чего начался небольшой переполох – воевода, широкоплечий, но низкорослый мужчина, эдакий квадрат, подумал, что к нему в гости приехал сам Афанасьев, вот и кинулся отдавать приказы, как встречать дорогого гостя, чем угощать, что на стол подавать. А сам в темпе одевал лучшие одежды, дорогую шубу, да жену поторапливал. Ей надлежало выйти на крыльцо и из собственных рук угостить гостя горячим сбитнем.
Едва одевшись, поспешил на городскую стену и только тут разглядел, что среди шести шествующих по реке – Афанасьева нет.
Ярун сгоряча плюнул, из-за мороза попав себе на бороду, утерся и стал все переигрывать.
За осень он успел пообщаться с Афанасьевым, да и своих осведомителей в Торжке имел, потому знал, что лейтенант – это не более чем сотник, а воевода – чин генеральский. С учетом же, что Ярун назначен управлять княжеством – он генерал-губернатор. То есть, хотя и ниже князя, но никак не ровня простому сотнику, пусть и из приближенного княжеского круга.
Старшего лейтенанта встретили радушно, хотя больших почестей уже не было: воевода на крыльцо не вышел, корец со сбитнем подала простая служанка, а в терем проводил гридень. Тем не менее, красноармейцев отвели в людскую, накормили, дали хмельного меда.
