Футбольные истории - Юрбини Макс (серия книг .txt) 📗
Фуа в качестве защитника не имел соперников в этом турнире. Венсан неоднократно создавал опасные ситуации, Бонифаси продемонстрировал высокий класс, завершая успехи французской команды, Меано с удивительной настойчивостью вел своих товарищей к первому месту. Для всех для них это явилось началом замечательной карьеры в мировом футболе (Меано, увы, в 1953 году трагически погиб в автомобильной катастрофе).
Габриель Ано распознал их незаурядные возможности в течение всего-навсего одного дня, когда на стадионе «Коломбо» за неделю до матчей в четырех тридцатиминутных встречах перед его глазами прошли почти пятьдесят человек…
А как этот самый замечательный человек, которого когда-либо знал французский футбол, снял нервное напряжение наших юниоров перед финалом на стадионе «Спарта» в Роттердаме? Он рассказал им о своем побеге из немецкого плена во время войны 1914- 1918 годов.
— Я долго искал способ убежать. А получилось это очень просто. Однажды утром я взял на плечо длинную трубу и, походив с нею по лагерю, преспокойно прошел мимо часовых: у чудака, который тащит трубу, не спрашивают, куда он идет. Все, кого я ни встречал в городе или по дорогам, реагировали точно так же. Никто ни разу не остановил меня, никто не задал мне ни одного вопроса. Так мне удалось пересечь голландскую границу, как раз неподалеку отсюда… именно там, где вам предстоит одержать победу над Голландией и стать чемпионами международного турнира юниоров.
Оставалось не более получаса до финального свистка, и нужно было вернуть наших ребят к действительности. Габриель Ано, прекрасный рассказчик, в какой-то степени их загипнотизировал.
И чудо свершилось: Голландия уступила (4:1), и вечером французские футболисты были уже первыми юниорами Европы…
«ЛЕТАЮЩИЙ ФРАНЦУЗ»
— Рене Виньяль ни в чем не походил на обученного футболиста и с каждым днем все больше подтверждал истину, которую так хорошо выразил Саша Гитри: «Все движения хороши, когда они естественны. Все заученное — фальшиво».
Рене Виньяль никогда не говорил: «Вы увидите», а всегда: «Вы видели». Своей отставкой — такой преждевременной! — он поставил финальную точку, или, уж во всяком случае, точку с запятой, там, где хотел. Он столько сделал, и ему оставалось еще столько сделать…
Но таланту прощается все. Хотят этого или нет, говорят ли в прошедшем времени или настоящем, Рене Виньяль остается одним из самых замечательных вратарей в истории международного футбола. Господство его фактически продолжалось шесть лет, с 1949 по 1954 год, и в 1959 году после длительного бездействия завершилось удивительным эпилогом. Он жил и работал, постоянно рискуя. Всякий раз, когда ему не удавался тот или иной его трюк, это неизбежно кончалось ссорой… I
Как и многие подобные ему натуры, Рене Виньяль был необуздан и капризен.
В мае 1954 года парижский «Ресинг» пытался вернуть себе место в первой лиге, потерянное им в предыдущем сезоне при невероятных обстоятельствах. С этой целью он сохранил в своем составе игроков, которые делают погоду на поле испытаний. Но, вместо того чтобы сразу же захватить лидерство и создать разрыв в очках, команда играла словно заяц и черепаха. В итоге ей необходимо было добиться успеха, чтобы обеспечить финишный рывок. Нужно было во что бы то ни стало одержать победу в Анжере… Неутомимый Гюсти Жордан руководил ежедневными тренировками на иоле № 2 стадиона «Коломб».
— Бывают моменты, когда надо разбиться в лепешку. Именно такое предстоит нам в воскресенье. О потерянных очках думать бесполезно. В Анжере мы должны кое-кому доставить неприятности!
На сей раз Гюсти Жордана, первоклассного тренера но очень рассеянного человека, слушали все игроки. Даже неисправимый фантазер Иезо Амальфи… Все, за исключением одного — Рене Виньяля!
Уже наступил час отъезда в Анжер, все собрались на вокзале Монпарнас, а его все не было, так что в команде уже раздавались отнюдь не ласковые голоса по его адресу.
— Поведение Рене переходит всякие границы, — говорил один.
— И это называется капитан! — добавил другой. Кто-то предложил:
— Надо объявить ему бойкот и проучить как следует!
Все согласились, один Иезо воздержался: он был закадычным другом Виньяля. В последнюю минуту капитан все же явился. Итак, в Анжер!
— Все нормально, ребята? — бросил Рене товарищам.
Ответа не последовало.
— Вы что, оглохли? Молчание.
— Что это за фокусы? По-прежнему ни слова.
— Вы что, на меня дуетесь? Говорите сразу, ведь мне на это наплевать…
По взгляду Иезо ему стало ясно, что лучше не продолжать…
Атмосфера в Анжере оказалась для парижского «Ресинга» совершенно неожиданной. Болельщики местного клуба были крайне возбуждены и то и дело повторяли:
— Может, вы рассчитываете на то, что мы вежливо поможем вам и подтолкнем в первую лигу? Как бы не так! Анжерские футболисты проведут завтра лучший матч сезона, и пижоны из «Ресинга» останутся с носом.
Но местные болельщики не удовлетворились этими ни к чему не обязывающими соображениями. Они организовали довольно своеобразную вылазку и внезапно, среди ночи, разбудили игроков «Ресинга». Автомобильные гудки, возгласы «вперед, анжерцы!», звуки губных гармошек, пение, крики «Ресинг» останется во второй лиге!» — и все это с явным участием служащих отеля.
Большинству игроков все-таки удалось снова заснуть. Но Амальфи и Виньяль, которые жили в одной комнате, фактически не сомкнули глаз. Хороший же был у них вид, когда пришло время ехать на стадион…
Но Виньялю бессонная ночь была нипочем: он привык к такому. Нет, Рене был в ярости, ибо бойкот, объявленный еще на вокзале Монпарнас, продолжался…
— Итак, договорились: максимум усилий, причем с самого начала! — Гюсти Жордан бросил «Ресингу» последнее указание и добавил:
— Что же касается тебя, Рене…
— Рене! Ты смотри, оказывается, я существую?! А если я на все плюну?..
Добряк Гюсти оторопел: угроза вратаря могла быть вполне серьезной… Но он быстро успокоился. У Виньяля было много недостатков, но у него было самолюбие.
По меньшей мере минут пятнадцать Рене в блестящем стиле совершал подвиг за подвигом, отражая яростные атаки противника.
Сидевший за лицевой линией анжерский тренер кусал кулаки.
— Даю честное слово, этот Виньяль принял допинг! — закричал он.
Да, Рене действительно принял допинг, но только допинг иного рода. Он давал невиданное представление для своих товарищей, которые осмелились усомниться в нем. Но вдруг…
— Пенальти! — завыла толпа на стадионе.
Да, пенальти: защитник парижского «Ресинга» совершил непоправимую ошибку там, где этого никак не следовало делать. Судья указал на белую отметку, анжерский центрфорвард не спешил. На этот раз Виньяль был наконец в его власти… Резкий удар, мяч с силой летит на высоте одного метра к самой штанге. Что и говорить, блестящий пенальти!
Изумленное «ах!» пятнадцати тысяч зрителей: Виньяль словно по волшебству останавливает мяч! И тут же, пользуясь замешательством противника, посылает команду в контратаку. Длинный пас на Курто, на которого никто не обращал внимания. Десять секунд спустя «Ресинг» вышел вперед, вопреки логике игры… Конечно, анжерцы пытались сделать все, чтобы сравнять счет. Но Виньяль преграждал путь мячам. В этот день он, пожалуй, смог бы отразить любую атаку.
В конце концов «Ресинг» победил 3:0. Даже анжерские болельщики приветствовали Виньяля восторженными криками. Вернувшись в раздевалку, он бросил наземь свою знаменитую кепку и, обращаясь ко всей команде, заорал:
— Ну, что скажете? Кто сегодня выиграл матч, да еще в одиночку?
— Конечно, ты, Рене, — ответили товарищи.
— А вы еще выкидываете штучки со своими принципами. Сказать вам, кто вы есть? Вы просто пижоны…
— И я тоже? — возмутился Дюбрек, старый волк, который справедливо хвастался тем, что, несмотря на синяки и шишки, никогда не покидал поля.
