Футбольные истории - Юрбини Макс (серия книг .txt) 📗
Шесть официантов в белых смокингах, выстроившись напротив украшенного цветами стола, последовательно демонстрировали футболистам все меню, а метрдотель при этом провозглашал:
— Суп весенний, форель под соусом, салат по-итальянски, местный сыр, фрукты.
Но все это, надо признаться, не вызвало восторга веселой команды…
Господин Раймон заранее распорядился на всякий случай приготовить пакет кофейных зерен для Зозиньо. К удивлению, бразильский полузащитник даже не пошевелился. Но когда подали форель, эстафету приятеля принял Сабара. Он отодвинул блюдо и сделал отрицательный жест. Официант не стал настаивать и продолжал обходить стол, выказывая то внимание к клиентам, которого так придирчиво требовал господин Раймон. Сабара встал со своего места, подошел к официанту и дал понять, что он вовсе не отказывается от рыбы. Официант опять подал ему форель, но Сабара вновь отвел его руку. Переводчик, который наблюдал эту сцену, подошел, чтобы выяснить, в чем дело.
— Вы что, не любите рыбу?
— Я обожаю рыбу! — воскликнул Сабара.
— Тогда кушайте на здоровье, форель — одно из самых старых фирменных блюд этого ресторана.
— Возможно, но я не ем ее в таком виде.
— Вы желаете без гарнира?
— Не в гарнире дело, меня интересует рыба.
— Вы предпочитаете жареную?
— Нет, не жареную.
— С маслом или уксусом?
— Без ничего.
— Приготовленную при вас?
— Нет.
— Послушайте, Сабара, объясните точно, что вы хотите, иначе мы не договоримся до завтра.
— Я хочу выловленную рыбу.
— Как выловленную?
— Ну да, почти живую.
— И вы ее едите…
— Да, совершенно сырую, это вкуснее, особенно…
— Особенно?
— Особенно вместе с костями.
— С головой и хвостом тоже?
— Нет, нет. За кого вы меня принимаете? Я же не дикарь…
Господин Раймон чего только не навидался! Но он не мог сдержаться и сказал, глядя, как Сабара разделывает форель:
— Да, в нашей профессии каждый день узнаешь что-нибудь новое…
ЧЕЛОВЕК С ТРУБОЙ НА ПЛЕЧЕ
— Нет, больше так продолжаться не может. Устраивайтесь как угодно, но я требую, чтобы завтра же, чего бы это нам ни стоило, мы определили свою позицию.
Двадцатого нюня 1949 года, на другой день после катастрофической встречи Франция — Испания (1:5), Жак Годде проводил заседание редакции «Экип». В центре дискуссии находился футбол. Французов разгромили, и следовало во весь голос сказать о том, о чем все думали про себя. Да, нужна была беспощадная критика и конструктивные предложения. Но в данном случае все было не так просто, как могло показаться. «Чего бы это нам ни стоило» Жака Годде заключало в себе целую программу…
Два человека несли ответственность за команду Франции, два бывших игрока сборной — люди очень разные, но объединенные глубокой дружбой: Габриель Ано, технический советник и журналист, и Гастон Барро, селекционер (специалист по подбору игроков) и генеральный секретарь парижской лиги. «Содружество ежа и кролика», — давно уже шептали вокруг.
Габриель Ано был холодным, властным, суровым ко всему и ко всем. «Господин Футбол» никогда не говорил о прошлом, он всегда говорил только о будущем.
Без Габриеля Ано федерация еще долго топталась бы на месте; без него Объединение официальных клубов (ныне Национальная лига) руководствовалось бы уставом дедовских времен; без него федеральная техническая комиссия до сих пор путала бы теорию с практикой; без него не существовало бы профессии тренера; без него Кубок Европы для клубных команд в 1965 году не стал бы реальным фактом, так что странно даже, что этот кубок не носит его имени.
Суждения и мнения Габриеля Ано отдавались эхом по всей Франции, в Европе, в Латинской Америке. Его объявляли то гением, то фантазером. Но он пренебрегал молвой. Лесть и хула были ему равно безразличны…
Гастон Барро, напротив, был человек чувствительный, скромный до самоуничижения, всегда готовый выслушать любой совет. За толстыми стеклами его очков проглядывала лукавая улыбка, а в углу рта неизменно торчал окурок. Барро блестяще играл свою роль. Всякий, кто приходил в его маленький кабинет на площади Валуа, туда, где бьется сердце парижского футбола, получал ответ на свой вопрос. И хотя считалось, что игроков отбирает Барро, формированием сборной Франции занимался Габриель Ано…
В течение трех лет Гастон Барро вел специальную футбольную рубрику в «Экип». И в этом-то и заключалась вся беда… Ибо в то июньское утро 1949 года от специалистов ежедневной спортивной газеты требовалось осудить одного из своих собратьев и сделать это искренне, без какой-либо задней мысли. Вот тут-то и начались споры.
— В конце концов ничто нам не мешает заявить о банкротстве идей, не называя при этом имен.
— И ты называешь это журналистикой?
— А если подбить на это дело Гастона Барро?
— Хитро… но что он может сказать?
— Ограничится подборкой из прессы!
— То есть создадим рекламу другим?
— Ну тогда остается только один выход: нужно поговорить с Габриелем Ано. В конце концов это он нас поставил в затруднительное положение!
Час спустя Габриель Ано был в своем кабинете. Уже через десять минут он почувствовал, что дело не ладится. Но, вместо того чтобы, как обычно, прокомментировать события дня, он перешел в атаку…
— Что вы думаете о селекционере и технической комиссии после небывалого разгрома на стадионе «Коломб»?
— Так вот… то есть… разумеется… надо бы было чего-нибудь предпринять… можно было бы, конечно… но только…
— К чему все эти околичности, господа? Руководители сборной провалились. Наш долг, долг журналистов, заявить об этом открыто и потребовать замены их людьми, способными выправить положение!
— И мы так считаем, но поймите нас…
— Говорите правду. Я вам помогу!
Вот так Габриель Ано лично участвовал в деле селекционеров. Больше того: он сам отредактировал наиболее щекотливое место в разгромной статье, и в «Экип» от 21 июня 1949 года можно было прочитать:
«Селекционер в этом сезоне потерпел неудачу. И если это достаточное основание, чтобы сместить человека, его надо сместить. В создавшихся обстоятельствах должен быть назначен новый технический советник, поскольку нынешний советник не оправдал наших надежд. Таково мнение одного из нас».
Какая казнь! Габриель Ано лично перевернул страницу необычайной авантюры во главе сборной команды, ни в какой мере не пользуясь покровительством собственной газеты.
Габриель Ано был на месте, но нужно было повидаться с Гастоном Барро.
Его фамильярно называли «дядюшкой». Это ложное положение бывало иногда очень затруднительным, но он умел удачно выкручиваться. Это был философ, который ни людям, ни вещам не придавал большего значения, чем они заслуживали. Он шел себе своей дорогой, счастливый тем, что живет в волшебном мире футбола, заменившем ему все. Его гнева обычно хватало минуты на две. Он не умел ни на кого обижаться и с удовольствием угощал аперитивом журналистов, чьи обвинения, порою весьма резкие, только что прочитал в газетах. Но он вовсе не был таким простаком, как многие думали…
— Вас пятеро, вы производите впечатление людей, знающих, чего они хотят, — объявил он однажды специалистам, собравшимся в ФФФ (Федерация французского футбола), — дайте ваш состав сборной Франции. Мы вместе разберем ваши предложения, и я даю вам слово, что учту их.
Специалисты подумали и написали каждый свой состав сборной. Конечно, ни один точно не совпадал с другим. Тогда Барро предложил:
— Давайте действовать как настоящие демократы: дадим каждому из ваших кандидатов один голос и сформируем национальную сборную… большинством голосов.
Сказано — сделано. Результат: одиннадцать игроков — как раз те самые, фамилии которых селекционер сообщил представителям прессы.
