Тайный дневник Адриана Моула - Таунсенд Сьюзан "Сью" (читать книги TXT) 📗
Прости, Пандора, но это была последняя соломинка, которая переломила спину ослика! Поищи себе другого Иосифа, я отказываюсь стоять на одной сцене с девушкой, которая ставит комфорт своей кошки выше проблем возлюбленного.
Вторник, 22 декабря
Утром школа была закрыта, потому что учителя не смогли добраться вовремя из-за снегопада. Это отучит их выпендриваться, селясь в старых деревенских домах и на мельницах! Мисс Эльф живет с выходцем из Вест-Индии в обычном многоквартирном доме, потому она бодро притопала в школу, чтобы готовиться к концерту. Я решил простить Пандору за инцидент с лисьей шубой. Оказывается, ее кошка скоро будет матерью.
Школьный концерт успеха не имел. Первый класс “Ж” слишком долго звенел колокольчиками.
– Вот и мы скоро зазвеним бутылками, – ляпнул мой отец, а мама фыркнула чересчур громко, и мистер Скратон строго на нее посмотрел.
Школьный оркестр потерпел полный провал!
– Когда они закончат настраиваться и заиграют наконец? – поинтересовалась мама.
Я объяснил, что они только что сыграли концерт Моцарта для рожка. Мои родители и предки Пандоры непристойно захохотали. А когда толстая бочка Алиса Бернард выкатилась на сцену в пачке и станцевала “Умирающего лебедя”, я решил, что моя мама лопнет от смеха. Первой начала аплодировать мать Алисы Бернард, но ее почему-то мало кто поддержал.
Затем на сцену взобрался хор придурков и спел несколько тягомотных рождественских песенок. Барри Кент пел вульгарную версию (я прочел по его губам), потом хор сел нога на ногу, а умник Хендерсон из пятого “Б” принялся наяривать на трубе, арфе, пианино и гитаре. Этот выпендрежник раскланивался под аплодисменты с жутким высокомерием. Потом был перерыв, и я побежал переодеваться в костюм Иосифа – майку и джинсы. Атмосфера за сценой была наэлектризована. Я стоял за кулисами (театральный термин; так называют сцену с боков) и наблюдал, как зрители рассаживаются по своим местам. Потом грянула музыка из фильма “Близкие контакты третьей степени”, занавес взмыл вверх, открывая сцену с абстрактными яслями. Я едва успел шепнуть Пандоре: “Ни пуха, ни пера, детка”, и мисс Эльф вытолкнула нас под свет софитов. Я играл великолепно! Действительно влез в шкуру этого малого, Иосифа. Пандора была не так хороша: она забывала нежно поглядывать на Иисуса (Питера Брауна).
Три панка-волхва слишком громко гремели цепями, заглушая мою речь о ситуации на Ближнем Востоке, а хор ангелов, изображавший миссис Тэтчер, был так громко обшикан публикой, что их речевку о безработице никто толком не расслышал.
И все-таки в целом нашу пьесу приняли очень хорошо. Мистер Скратон встал и произнес лицемерную речь про “смелый эксперимент” и “огромную работу, проделанную мисс Эльф за сценой”, а потом мы все запели “Веселого вам Рождества!”.
Когда мы ехали домой, папа сказал:
– Это была самая забавная рождественская пьеса, которую я когда-либо видел. А чья была идея превратить библейский сюжет в комедию?
Отвечать я не стал. Мы ставили не комедию.
Среда, 23 декабря
9.00. До Рождества осталось два дня, потом магазины закроются, а у меня до сих пор ни гроша. Я смастерил для мисс Эльф рукавицу-хваталку, но чтобы подарить ее вовремя, придется тащиться в неблагополучный район, где я наверняка подвергнусь риску ограбления.
Чтобы раздобыть деньги, остается одно средство – распевать рождественские песенки на улицах.
22.00. Только что вернулся с улицы. В районе частных особняков лишь зря потерял время. Мне кричали: “Приходи на Рождество!”, даже не удосужившись открыть дверь. Самой благодарной аудиторией оказались пьяницы из паба “Черный бык”. Кое-кто плакал в открытую, тронутый моим сольным исполнением “Тихой ночи”. Должен заметить, я и впрямь являл трогательную картину, стоя под снегом и обратив юное лицо к небесам. Пьяное безобразие вокруг я полностью игнорировал.
Заработал 3 фунта 13 с половиной пенсов плюс ирландский десятипенсовик и крышку от бутылки “Гиннеса”. Завтра опять пойду. Надену школьную форму, она наверняка принесет мне лишний фунт.
Четверг, 24 декабря
Отнес Берту “Вудбайнз” в дом престарелых. Берт обижен, потому что я давно его не навещал. Сказал, что не хочет встречать Рождество со сворой злобных старух. Из-за него и Квини разгорается скандал. Они неофициально помолвлены. У нихтеперь одна пепельница на двоих, на которой написаны их имена. Пригласил Берта и Квини к нам на Рождество. Мама об этом еще не знает, но, думаю, она не станет возражать, индейка у нас гигантская. Спел несколько песенок для старых дам. Получил от них два фунта одиннадцать пенсов, потом пошел в “Вулворт” покупать Пандоре “Шанель № 5”. “Шанели” не осталось, и я купил дезодорант.
В доме жутко чисто, все сверкает, я вдыхаю волшебный запах готовящейся еды. Поискал свои подарки, но там, где их обычно прятали, пусто. Хочу гоночный велосипед, больше меня ничего не устроит. Мне пора иметь собственное средство передвижения.
23.00. Только что вернулся из “Черного быка”. Пандора ходила со мной, мы надели школьную форму и напоминали пьяницам об их собственных заброшенных детях. Угрызения совести обошлись алкашам в 12 фунтов и 57 пенсов! Мы решили сходить на рождественский спектакль и купить по большой плитке “Кэдбери”!
Пятница, 25 декабря
Рождество
Встал в 5 утра, чтобы прокатиться на новом гоночном велосипеде. Отец расплатился за него карточкой “Америкэн экспресс”. Уехать далеко из-за снега не смог, но мне просто нравится смотреть на велик. Отец написал на подарочном ярлычке, прикрепленном к рулю: “Не оставляй его под дождем”. Нашел о чем напоминать!
У родителей тяжелое похмелье, поэтому отнес им завтрак в постель, а заодно и подарил подарки. Мама пришла в восторг от таймера для варки яиц, отец не менее доволен закладкой. В общем, все шло хорошо, пока я небрежно не упомянул, что пригласил в гости Берта и Квини и что пора бы папе вылезти из постели и привезти их к нам.
Скандал не утихал, пока не заявились Сагдены. Мои дедушка и бабушка Сагдены, дядя Деннис, его жена Марсия и их сынок Морис – все выглядят так, словно каждый божий день таскаются на похороны. До сих пор не могу поверить, что мама им родня. От крепких напитков Сагдены отказались и прихлебывали чай, пока мама размораживала индейку в ванне. Я помог отцу вынести Квини (95 кг) и Берта (89 кг) из машины. Квини из тех неугомонных старушек, которые красят волосы и молодятся. Берт в нее влюблен, он сказал мне об этом, когда я тащил его в туалет.
В половине первого пришли бабушка Моул с тетей Сьюзан и начали притворяться, что любят Сагденов. Тетя Сьюзан рассказывала забавные истории из тюремной жизни, но никто, кроме меня, отца, Берта и Квини, не смеялся.
Я поднялся в ванную и увидел, что мама плачет над индейкой, лежащей под струей горячей воды.
– Эта хреновина никак не оттаивает, Адриан, – пожаловалась мама. – Что мне делать?
– Да сунь ее в духовку, и дело с концом, – посоветовал я.
Она так и поступила.
За рождественский обед мы сели на четыре часа позже, чем следовало. Но к тому времени отец был уже слишком пьян, чтобы есть. Сагдены с удовольствием послушали речь королевы, но, кажется, больше им ничего не понравилось. Бабушка Сагден подарила мне “Библейские истории для мальчиков”. Не объяснять же ей, что я утратил веру, поэтому пришлось благодарить и фальшиво улыбаться, пока скулы не заболели.
В десять часов Сагдены улеглись спать на раскладушках. Берт, Квини, отец и мама играли в карты, пока я полировал мой велик. Все от души посмеялись над Сагденами. Потом отец отвез Берта и Квини обратно в дом для престарелых, а я позвонил Пандоре и сказал, что люблю ее больше жизни.
