Зайнаб (СИ) - Гасанов Гаджимурад Рамазанович (книги онлайн без регистрации полностью txt) 📗
Появились свидетели, охотники, которые видели, как по ночам огромная волчица с полным выменем молока, с огромным светящимся глазом во лбу, по ночам рыщет по окрестностям сел, загонов скота, сея панику и страх. По свидетельствам всех очевидцев, цепочка ее следов тянулась в долину левого притока Рубас-чая, оттуда в вереницу пещер, расположенных в скальной породе левого берега реки.
Теперь никто из очевидцев не сомневался, что между Дервиш-Али и этим монстром с одним светящимся глазом есть какая-то магическая связь. Именно он натрваил монстра на дядю Курбана на мельнице, именно эта волчица на днях ночью задушила односельчанина под дубом-великаном, именно она давит, душит их скот в загонах, именно она посеяла среди людей семена страха, паники.
Сельчан потрясла еще одна страшная трагедия, которая случилась в семье покойно дяди Курбана. Вдруг исчезла жена Муслима Жейран, которая вечером вышла покормить скот. Одиночный след копыт коня цепочкой тянулся ко двору Муслима и от его двора в обратную сторону, в долину левого притока реки Рубас.
Похоронив жену по всем обрядам мусульман, отметив третий день, Муслим ночью тайно, вооружившись ружьем, шашкой, кинжалом, снарядившись веревкоми для скалолазания, сеткой для ловли животных, разными ножами для метания, прихватив недельный запас сухого пойка, вместе с верной собакой Арбас, которого держал на кутане, двинулся по следам иноходца.
Тихая зимняя ночь окутана легким туманом молочного света. Луна мирно стелет своим матовым светом снежный покров. Рыжая волчица огромной величины с коротким густым мехом тихо вышла из своего когда-то заброшенного логова на террасу, освещенную матовым лунным светом. Потянулась во весь рост, светя одним глазом, широко раскрыла пасть и зевнула. Оглянулась по сторонам, тихо ступая по замерзшей за ночь тропинке, ведущей к пещере, поежилась от снежного холода, отряхнулась, недоверительно заглядывая своим огромным фосфорическим глазом под все кусты, раняя с клыков на тропу нить светящейся на свете луны слюны, опустив морду низко к земле, нюхая воздух, нет ли кто из врагов рядом, теперь более увереннее двинулась дальше.
Беспрерывно нюхая воздух, она передвигалась зигзагами, как тень луны, как ее оборотная часть, наводя холод, ужас на окружающий мир. Вдруг ее чуткий нос уловил запахи четырехногого зверя, на котором обычно верхом ездят двуногие звери. Ее ноздри уловили и другие запахи, запах двуногого самца, знакомый и противный, еще очень тонкий запах двуногой самки. У нее пасть обильно заполнилась густой слюной, она стекала с ее пасти ручейками. Она, вобуждаясь, довольно заурчала, внутри живота что-то забулькало — она давно ничего не ела, от того у нее помутнели глаза, все тело задрожала от азарта предстоящей охоты. Она пружиной перескачила тропу, ведущую по кромке леса вглубь долины реки, укрылась за огромным валуном и застыла.
Она ноздрями еще раз потянула холодные струи воздуха, несущие только ей ведомую информацию с окружающей среды. В воздухе таилось столько всего, заинтересовавшего ее, что она довольно заурчала, опустилась на снег, стала кататься по нему то на брюхе, то на спине, то на боку, то растянув задние лапы во всю длину и подтягиваясь передними лапами.
До ее ушей доходили, как наездник, довольный собой, затянул под носом какую-ту заунывную песню, да и конь, уверенно ступая, иногда зычно храпел. Они приближались к тому месту, где она затаилась.
Последнее время она чувствовала, что она уходит из-под влияния каких-то сил, чар, которые управляли ее инстинктами, желаниями, любовью, ненавистью, привязанностью. До нее дошли запахи ее двуногого старшего волчонка, ее выкормиша, которому она доверила самое ценное, дорогое, что у нее есть- ее сосунков, которых он убил. Она слышала, как он дышит, как пыхтит, как отплевывается, как сморкается — все его движения и привычки ей были знакомы и привычны так, что на минутку отвлеклась от своей главной задачи.
Она, умудренная опытом в тяжелых стычкам с чужими волчьими стаями, двуногими зверями, ждала удобного случая напасть, одним молниеносным движением сбросить его со спины коня со своей ношей, положив лапы ему на грудь, на мгновение взглянуть ему в трусливые глаза, раз, два метнуть туда-сюда острыми клыками по его незащищенной шее и пустить кровь.
Вот и они. Он в черной бурке держал завернутой двуногую самку, в которой узнал жену ее врага Муслима. Они не чувствовали беды, только конь нервно дергался, храпел, дрыгался на месте, упираясь, не желая дальше идти. За всадниками тянулся ее извечный враг-собака, которая осложнит ее задачу. Но она не испугается собаку, перехитрит, направит по ложной топе, за это врем я она успеет расправиться со своими врагами.
Арбас, когда перешел речку, занервничал, грива на шее приподнялась торчком, он утробно завыл, попеременно нюхая воздух. Он отбегал от тропы подальше, нюхал землю, скалил клыки в злобе, заглядывал в глаза хозяина, не понимая, как он может себя так спокойно вести, когда рядом его предестерегает угроза. Волнение собаки передалось и коню под ним, он затанцевал на одном месте, нервно захрапел от страха, складывая уши, остановился, раздвинув ноги, пустил обильную струю мочи.
«Это собака почувствовала врага. Значит, он где-то рядом. Где-то рядом должна быть и моя жена, живая или мертвая». Уши были у него на макушке, руки почувствовали крепость цевья ружья и остроту шашки, он сразу же успокоился. Он просто так не отдаст свою жизнь на растерзание монстру, тот получит свое, от которого не оправится.
Арбас вдруг приостановился, нервно разгребая снег лапами, еще раз взглянул в глаза хозяину, спрашивая его мнения. Тот дал команду «вперед». Арбас уверенно двинулся вперед, а за ним галопом понесся и всадник.
Когда собака добежала до того огромного камня, где несколькими минутами назад там пряталась волчица, она резко приостановилась, чувствуя огромную беду, которая над ними нависла, то нервно забегала навстречу своему хозяину, то отбегала, зовя его вперед.
Да, Муслим не ошибся в своих догадках и предположениях. Монстр несколько минут назад поджидал Дервиш-Али со своей ношей, прячась за этим камнем. Ее движения, как по книге, можно было прочесть оставленными на растоптанном снегу многочисленными следами лап, следами зеленой слюны, оставленными на снегу, брызгами оранжевой мочи, нервно пущенной на камень, оставленной на ее поверхности.
Вдруг разум Муслима оглушил глухие, резкие звуки, не похожие ни на звуки известных ему диких животных. Они отрывисто раздались где=то далеко впереди, переходящие на тяжелый, громоздящий вой огромного волка. Конь его резко приостановился, стал на дыбы, пытаясь его сбросить и убежать, заржал так резко, что его от неожиданности у Муслима на секунду сердце приостановилось. Конь еще раз поднялся на дыбы, заржал, захрапел так, что его дикие вопли эхом прокатились по речной долине.
Шепча заветные слова в ухо, гладя по шее, Муслим кое как успокоил коня. Вдруг отрывистое тявканье монстра перешел в длинный, громогласный вой, а потом в злобное рычание. Вперемежку между воем Муслиму стали слышны глухие стоны, вопли женщины, отбивающейся от нападения зверя. Опять раздался глухой, утробный вой монстра, который переходил то на рык, то на лопающие с треском пузыри, выбрасываемые изнутри из действующего гейзера.
— Это же оборотень, который атакует Дервиша-Али и мою жену?! — догадался Муслим. — Если сейчас же не помочь, она ее растерзает! О, Аллах, защити ее от этой твари помоги ей! Если она останется живой, усыновлю пятерых сирот, нет, десять! Только помоги! — конь, почувствовав волнение хозяина, переборов свой страх, стрелой устремился туда, куда его подгонял хозяин. А Арбас давно исчез из виду.
Вдруг из темноты леса опять раздались страшные вои мужчины и женщины. Не нужно было догадаться, что кто-то страшное на них напал и терзает живьем. Оттуда страшно зарычал Арбас, бросаясь на огромного зверя, отбиваясь от него и захлебываясь в лае. К лаю собаки вперемешку присоединился страшный, рвущийся на части, рык монстра.
