Завоевание империи инков. Проклятие исчезнувшей цивилизации - Хемминг Джон (полные книги .txt) 📗
Многое еще нужно сказать о смягчении поведения испанцев. Все цитаты, приведенные в этой главе, принадлежали перу испанцев, проживавших в Перу. Не было недостатка в поборниках прав индейцев, их протесты были красноречивы и удивительно эффективны. Все высшие испанские власти, начиная от короля, были озабочены проблемой защиты коренного населения Перу от самого жестокого произвола. О некоторых средствах, которые применялись с этой целью, будет еще рассказано в последующих главах. По сравнению с другими колониальными режимами испанцы выделялись своими успехами в этой области; индейцы не страдали от сексуальных или расовых предрассудков, которые ослабляли достижения некоторых стран Северной Европы в своих колониях. Большинство жителей современного Перу — это говорящие на языке кечуа потомки индейцев империи инков, а также есть преуспевающая прослойка метисов.
Любое современное правительство требует себе большую часть плодов труда своих подданных. Это возможно проиллюстрировать следующим образом: срок, в течение которого и перуанский крестьянин, и человек современной индустриальной эпохи работали на себя, одинаков, хотя нельзя даже отдаленно сравнивать их жизненный уровень. К тому же большая часть податей перуанцев шла скорее на обогащение отдельных лиц, нежели на общее благо. Размышляя над ужасами работы на серебряных и ртутных рудниках, стоит вспомнить, что все рудники в XVI веке, как в Европе, так и в обеих Америках, разрабатывались при схожих условиях труда. XVI век был тяжелым периодом, и его жестокости ни в коем случае не были свойственны исключительно колониальной Америке.
Многие проблемы колониального Перу явились результатом полной несовместимости его коренного населения и испанцев-завоевателей. Мигель Ахия дал отличное сравнение, которое применимо к перуанским индейцам и по сей день. «Испанец и индеец диаметрально противоположны. Индеец по своей природе не жаден, а испанец чрезвычайно алчен; индеец флегматичен, а испанец легко возбудим; индеец скромен, а испанец заносчив; индеец осмотрителен во всем, что он делает, а испанец быстр в своих желаниях; один любит приказывать, а другой ненавидит подчиняться».
Глава 19
ЭКСПЕРИМЕНТЫ В УПРАВЛЕНИИ
Шестидесятые годы, в течение которых Титу Куси совершал чудеса дипломатической изворотливости, были временем политического эксперимента и выжидательной нерешительности в оккупированном испанцами Перу. С поражением последнего восстания поселенцев под предводительством Франсиско Эрнандеса Хирона в Перу, наконец, воцарился мир. К этому времени в стране уже сложилось необыкновенно стабильное испанское общество. Испанцы продолжали основывать города с самоуправлением, каждый из которых строился по традиционному испанскому плану. С самых первых дней конкисты сюда из-за океана стали прибывать на кораблях испанки. Эти женщины выходили замуж за самых богатых испанских поселенцев и обеспечивали такую повседневную жизнь в колонии, что она почти ничем не отличалась от жизни на родине. Дети испанцев, рожденные в Перу, воспитывались как настоящие испанцы. Во всех новых городах с испанским самоуправлением были все привычные компоненты: большие дома, в которых жили энкомендеро в окружении своих домашних и слуг; множество священников, монахинь и монахов; процветающее торговое сословие; свободные негры и арабы и, наконец, рабы. В городах жили представители всех необходимых профессий: врачи, юристы, нотариусы для удовлетворения страсти испанцев к письменным документам, а также ремесленники: портные, каменщики и плотники; брадобреи, отворяющие кровь, сапожники, шорники, серебряных дел мастера и ювелиры, кузнецы, которые также делали оружие и доспехи, и рабочие-металлисты, которые по совместительству были еще и ветеринарами.
За исключением Куско и Кито, муниципалитеты в Перу были новыми образованиями. Большинство из них располагалось вдоль побережья или вдоль дорог, связывающих горы с ближайшим выходом к Тихому океану. Центр тяжести Перу сместился из Анд на океанское побережье, где и остается по сей день. К 1560 году в Перу насчитывалось около 8 тысяч испанцев. Из них одна треть или чуть больше имели энкомьенды или жили в домах 480 энкомендеро; у четверти из них были независимые профессии, а около одной трети испанцев были безродными бездельниками, которые играли в азартные игры, задирали индейцев, участвовали в экспедициях в джунгли или донимали вице-королей просьбами предоставить доходное место. Большинство индейцев в горах оставались в стороне от этой новой культуры, вдали от новых чужеземных общин, которые стали устанавливать порядки в их стране.
Теперь властям необходимо было развивать систему управления страной. Практически не было прецедентов колонизации европейцами столь далекой и совершенно чуждой расы. Первые эксперименты в области установления колониального правления в дальнейшем осложнились особыми условиями Перу. До завоевания в стране процветало удивительно стабильное правление Инков, и теперь власти пожелали сохранить то, что осталось от многочисленного коренного населения. Но страна стала свидетелем двух восстаний, поднятых недовольными колонистами, и находилась в опасной удаленности от метрополии. Она также обладала серебряными рудниками, которые быстро становились столпом всей испанской империи. Королевская власть стремилась одновременно сохранять чистоту своей христианской совести и проявлять заботу о перуанских индейцах, но при этом поддерживать на том же уровне свои доходы и вознаграждать испанских колонистов — это были явно несовместимые цели. В это время экспериментов в Перу бурлили политические теории. Лавина мемуаров, очерков и трактатов содержала советы королю, как управлять страной, а политические мысли и рекомендации отличались удивительной скрупулезностью и идеализмом.
Многие политики-теоретики хотели найти в администрации Перу место для инкской родовой знати. Король чувствовал сострадание к потомкам таких же, как он, монархов и угрызения совести за то, как обошлись испанцы с Атауальпой и Инкой Манко. В средневековой Испании существовала традиция уважать «сеньор натураль», мудрого, законного, любимого правителя; и Франсиско де Витория подчеркивал законные права туземных правителей. Такие хронисты, как Луис де Моралес, Кристобаль де Молина и Бартоломе де Вега рисовали удручающие картины обнищания родовой знати инков, лишенной роскоши, которой они беспечно наслаждались еще несколько лет назад, а теперь живущей без каких-либо доходов посреди богатств покоренной империи.
На самом деле положение королевской семьи инков к шестидесятым годам XVI века улучшилось. Единственные сыновья Уайна-Капака, оставшиеся в живых после междоусобной войны и испанского завоевания, Манко и Паулью, были оба мертвы, а их старшие законные сыновья Сайри-Тупак и Инка Карлос были владельцами богатых энкомьенд, которые они получили в результате приступов щедрости у Карла V, Гаски и Каньете. Некоторые принцессы вышли замуж за конкистадоров, имевших энкомьенды, а другие также получали пенсию от испанской короны. Эта привилегированная группа, которая должна была воодушевлять коренных жителей Перу, обогатилась таким образом благодаря податям с энкомьенд и стала составной частью испанского общества. Вместо того чтобы пытаться встать на защиту национальных интересов, потомки королевского дома Инков использовали свое происхождение с целью получения личной выгоды. Они так же были жадны до титулов, фамильных гербов, прекрасной европейской одежды и дармовых доходов и так же безразличны к трудящимся массам, как и любой испанский идальго.
Помимо немногих удачливых принцев и принцесс, которые получали подати с энкомьенд, существовали еще несколько сотен инков знатного происхождения, которые жили в Куско. Их королевское происхождение прослеживалось от одного из одиннадцати Великих Инков, и они сохраняли родственный клан, или «айлью», своего предка Инки. Земли вокруг Куско, которые раньше предназначались для Инки или для храмов Солнца, были поделены на части между королевскими потомками. Таким образом, у каждого было небольшое сельскохозяйственное владение, от уплаты налогов с которого они были освобождены. Но эти инки знатного происхождения, как и многие курака, часто были помешаны на том, чтобы «одеваться в шелка или иметь лошадей, пить много кастильского вина или иметь друзей среди испанцев». Благодаря своему благородному происхождению всякий из них, кто становился христианином, получал титул «Дон», который был отличительным признаком аристократической родословной среди испанцев. Но очень мало кто из индейцев выучил испанский язык, и даже представители знати оставались достойными сожаления фигурами в постконкистском обществе.
