Антони Иден - Трухановский Владимир Григорьевич (читать книги полностью без сокращений бесплатно TXT) 📗
После операции он провел некоторое время в спокойной обстановке на берегу Атлантического океана, в доме одного из своих американских друзей. Здесь Иден получил известие, что у Черчилля был инсульт, но что он намерен протянуть некоторое время и не подавать в отставку, пока его преемник сможет приступить к работе. До возвращения Идена Черчилль поручил Солсбери временное руководство министерством иностранных дел, а на Батлера возложил обязанности по наблюдению за всеми внутриполитическими делами.
Отдыхая и медленно поправляясь, Иден много читал, гулял на свежем воздухе и смотрел телевизор. Окончательно выздоровел он на французской Ривьере, где гостил вместе с сыном на вилле лорда Уорвика. В заключение Иден совершил прогулку на яхте по Средиземному морю, посетил Грецию, остров Крит. 5 октября он приступил к работе, загорелый и окончательно выздоровевший.
В это время главное внимание Идена было сосредоточено на конфронтации с Советским Союзом и другими социалистическими странами в Европе. Вести борьбу против СССР в одиночку английское правительство не собиралось. Во-первых, для этого оно не располагало необходимыми силами и, во-вторых, как уже говорилось, английская политическая традиция состояла в том, чтобы максимально перекладывать тяжесть борьбы с противником на своих союзников. Вот их-то лихорадочно собирали, подбадривали и строили в антисоветскую шеренгу оба английских правительства, действовавших в первые послевоенные годы. Командовать шеренгой, разумеется, должны были из Лондона.
Черчилль и Иден еще в годы войны строили планы создания единого контрреволюционного фронта в Европе. В 1946 году Черчилль в развитие этих планов предложил в речи в Цюрихе "создать что-то вроде Соединенных Штатов Европы". Дюнкеркский договор 1947 года между Англией и Францией и договор о создании Западного союза, включавшего Англию, Францию и страны Бенилюкса, явились реализацией этого замысла. В 1949 году при активнейшем участии английских консерваторов конференция европейских государственных деятелей, состоявшаяся в Гааге, создала европейский совет. Одновременно учреждалась консультативная ассамблея в Страсбурге для обсуждения проблем европейского единства и совет министров.
Уже тогда была введена в обращение фальшивая терминология. Создатели так называемых европейских сообществ назойливо кричали об объединении Европы. В действительности же все обстояло иначе - речь шла о расколе Европы и о противопоставлении империалистической Западной Европы социалистической Восточной Европе. Это терминологическое лицемерие прочно укоренилось и применяется поныне на Западе вообще, и прежде всего в речах английских политиков и в английской буржуазной печати.
Из мемуаров Идена явствует, что "объединяли Европу" английские правящие круги как против СССР, так и против прогрессивного движения в европейских странах. Он говорит, что после войны Советский Союз "стоял в Европе почти в полной силе" и "в этих условиях отсутствие германской армии... представляло собой критическую слабость". Значит, нужно было устранить эту слабость, то есть создать германскую армию, ремилитаризовать Германию (лучше всю, а в крайности хотя бы те ее части, которые оккупированы западными державами) и использовать ее в качестве ударной силы против СССР.
Так думали английские правящие круги. Но подавляющее большинство французского народа, на опыте трех войн познавшего, что означает для безопасности Франции германский милитаризм, были против того, чтобы через шесть лет после окончания второй мировой войны вручать немцам оружие. "Французское общественное мнение, - пишет Иден, - с ненавистью относилось к идее перевооружения Германии". Ремилитаризации опасались не только французы, но и другие народы. Отсюда и поиски средств, при помощи которых можно было бы снять их возражения, - поиски, приведшие к плану создания Европейского оборонительного сообщества (ЕОС).
На свет появился так называемый "план Плевена", который предусматривал создание вооруженных сил ФРГ в рамках единой европейской армии. Германские части подлежали вкраплению в соединения единой армии западноевропейских стран мелкими подразделениями. Считалось, что подобная мера является надежной гарантией, чтобы Западная Германия не напала на своих соседей - союзников по "европейской армии". Естественно, что в Бонне с восторгом встретили этот план. ФРГ после второй мировой войны получала оружие значительно раньше, чем Веймарская республика после первой. К осени 1951 года "план Плевена" уже превратился в план создания Европейского оборонительного сообщества, и его основные условия были согласованы между странами- участницами.
Здесь и обнаружилась двойная игра английского правительства. 11 августа 1950 г. Черчилль, выступая в консультативной ассамблее в Страсбурге, говорил: "Мы должны сделать жест практического и конструктивного руководства, провозгласив, что мы за немедленное создание европейской армии под унифицированным командованием, в которой мы будем играть достойную и почетную роль" (подчеркнуто мною. - В. Т.). Если бы не было бесчисленных аналогичных заявлений английских деятелей и того же Черчилля на сей счет, то уже одного этого выступления было бы достаточно, чтобы считать позицию Англии абсолютно ясной: она - главный инициатор, главный участник создаваемой "европейской армии".
Так и считали заинтересованные европейские политики, многие из которых видели в английском участии дополнительную гарантию лояльного поведения ремилитаризованной Западной Германии в отношении своих союзников, как вдруг оказалось, что Англия и не собирается практически участвовать в ЕОС и давать свои воинские части в состав "европейской армии". Бесцеремонно подстегивая западноевропейские страны к созданию этой армии и к ремилитаризации ФРГ, сама она была намерена сохранить свободу рук.
В ноябре 1951 года видный английский министр Максвел Файф сделал в Страсбурге заявление, текст которого был утвержден английским кабинетом. "Я не могу обещать полное и безоговорочное участие Англии в ЕОС", - заявил министр. В тот же день несколькими часами позже Иден, выступая в Риме на пресс-конференции, провозгласил желание Англии установить "самую тесную связь с Европейским оборонительным сообществом на всех стадиях его развития".
Корреспонденты мгновенно уловили разницу между "участием" и "связью" и поставили дополнительные вопросы. Отвечая, Иден разъяснил: слово "связь" не предусматривает, что английские соединения и воинские части будут включены в "европейскую армию" и могут быть изобретены какие-то иные формы связи. Естественно, что обнаружившаяся неискренность и двойная игра английской дипломатии вызвали глубокое возмущение у правительств западноевропейских стран. По словам Макмиллана, эта позиция многими квалифицировалась как "высокомерная" и "не помогающая делу".
1 декабря Иден написал Черчиллю записку, формулирующую английскую позицию по этому вопросу: "Я никогда не считал возможным, что мы присоединимся к европейской армии... Мы должны поддержать план Плеве- на, хотя не можем быть его участниками. Это то, что делают американцы..."
Ссылка на американцев объясняет мотивы английской позиции. Официально Иден и другие министры объясняли, что Англия не сможет связать себя с ЕОС более прочно, ибо у нее существуют традиционно-исторические связи со странами Содружества, которые не допускают ее полного членства в Европейском оборонительном сообществе. В своей речи в Колумбийском университете Иден говорил: "История Англии и ее интересы лежат далеко за пределами европейского континента. Наши мысли обращаются через моря во все уголки земного шара, ко многим сообществам, в которых наш народ играет свою роль. Это наши семейные связи. Это наша жизнь".
Спору пет, английская экономика и политика во многом зависели да и сейчас зависят от связей со странами Содружества. Но, во-первых, эти связи быстро трансформировались, так что Англия могла, невзирая на них, участвовать в ЕОС, скажем, на таких же условиях, как Франция. Ведь у Франции тоже было свое "сообщество". родившееся на развалинах колониальной империи, и она была связана с ним теми же узами, что и Англия с Британским содружеством. Во-вторых, известно, что когда Англия пожелала тесно связать себя с Европой через шесть-семь лет (то есть обратилась с просьбой о приеме в "Общий рынок"), то имперские связи не удержали ее от этого шага. Наконец, в-третьих, когда Черчилль и другие министры в начале 50-х годов говорили о ЕОС с участием Англии, они никак не могли при этом забывать об имперской роли Англии и, следовательно, считали одно совместимым с другим.
