Антони Иден - Трухановский Владимир Григорьевич (читать книги полностью без сокращений бесплатно TXT) 📗
Макмиллан вспоминал впоследствии: "Иногда "комитет 1922 года", наиболее влиятельный орган рядовых членов палаты общин, проявлял беспокойство. Иногда обнаруживались настроения, что лидер оппозиции уделяет слишком много времени написанию истории и поездкам по различным странам мира для произнесения речей международного значения и слишком мало внимания - проблемам внутренней политики". Моран 29 сентября 1951 г. записал: "Консерваторы полны сомнений. Со всех сторон из их рядов слышится, что Уинстон слишком стар и никогда не будет прислушиваться к советам других".
Черчилль знал об. этом. Но когда Моран говорил ему, что очень многие хотят его отставки, он с уверенностью отвечал: "Консерваторам нужно мое имя". И это действительно было так.
Поскольку, таким образом, свержение Черчиллю не грозило, вопрос о том, быть ему премьер-министром или нет, решал он сам. Сомнения у него были, и сильные, но в конце концов одержали верх его безграничное честолюбие и ненасытная жажда власти, которые не увяли и к 80 годам. Моран так характеризовал настроения своего пациента: "Когда борьба за власть подойдет к концу и его политическая жизнь закончится, Уинстон будет чувствовать, что уже не осталось цели для существования".
Окончательное решение было принято в начале октября. 4 октября очень близкий к Черчиллю деятель Брендан Бракен сказал Макмиллану: "Черчилль намерен пробыть премьер-министром в течение года или 18 месяцев (не более) в случае победы на выборах, Иден пойдет в министерство иностранных дел, Батлер - в министерство финансов". Следовательно, Черчилль ставил Батлера на третье место в партийной и правительственной иерархии.
28 октября 1951 г. Черчилль пригласил в свой загородный дом в Чартвелле Макмиллана (которому через шесть лет суждено было стать премьер-министром, Батлер им никогда не стал) и предложил ему министерство жилищного строительства. Макмиллан сообщает, что был ошеломлен. "Ну и назначение! Я ничего не знал о жилищной проблеме, за исключением того, что мы дали обязательство построить невероятно большое количество домов, обязательство, которое специалисты считали невыполнимым". Макмиллан, приехавший с женой, обратился к ней за советом; ее советы, "насколько, - говорил он сам, - я могу судить по долгому опыту, в целом всегда были разумны". Жена посоветовала ему принять предложение Черчилля, и Макмиллан занялся постройкой жилищ.
Иден в своих мемуарах обходит полным молчанием проблему формирования консервативного правительства осенью 1951 года, ограничиваясь лишь фразой: "По предложению Черчилля я опять стал министром иностранных дел и должен был незамедлительно претворять свои убеждения в действия".
Внешнеполитических проблем перед английским правительством было много, но Иден спокойно, на ходу принял Форин оффис у лейбористского министра. Нужно было продолжать работу в уже созданных военно-политических блоках, прилагать усилия для поисков путей ремилитаризации Западной Германии (в принципе этот вопрос был решен ранее), предстояло вести "холодную войну" против Советского Союза, пущенную на полный ход предшественниками Идена.
Никаких принципиальных изменений во внешнеполитический курс новый министр не внес. Он лишь продолжал и развивал начатое, а это гораздо проще и легче, чем совершать крутые повороты. Претензии на руководящую роль Англии, по крайней мере в европейских делах, тоже были заявлены ранее; Идену нужно было лишь поддерживать их. "Следующие три года, с 1951 по 1954 год, - замечает Макмиллан, - оказались периодом трудной и сложной дипломатии, в которой, как, естественно, ожидали, английское правительство будет играть ведущую роль". Никак не могли английские деятели отделаться от привычного стремления везде и во всем играть "ведущую роль", хотя и сил для этого уже было недостаточно, и условия явно не благоприятствовали. После второй мировой войны необоснованные амбиции лишали английскую внешнюю политику реализма.
По давно установившейся традиции руководство внешней политикой находится в руках премьер-министра и министра иностранных дел. И Черчилль, и Иден были опытными деятелями в этой сфере, они хорошо знали внешнеполитическую работу и пользовались полной поддержкой со стороны кабинета.
В кабинете, несмотря на номинальное равенство всех его членов и их коллективную ответственность за принимаемые решения, власть распределяется крайне неравномерно. Есть "большие ребята", то есть премьер-министр, министр иностранных дел и министр финансов, которые вместе с одним-двумя другими министрами, пользующимися особым весом и престижем, представляют правящую группу, обладающую всей полнотой реальной власти. Их коллеги по кабинету по традиции занимаются делами своего ведомства, а на заседаниях кабинета при обсуждении других вопросов молчат с достойным видом и лишь изредка бросают малозначительные реплики.
В составе последнего кабинета Черчилля лишь Макмиллан проявлял повышенный интерес к вопросам внешней политики, точнее к европейским делам, но и он, хотя и не во всем, соглашался с правящей группой, не становился в положение оппозиционера к Черчиллю и Идену. В общем в этом отношении Иден мог чувствовать себя абсолютно уверенным и работать спокойно.
Вернувшись в Форин оффис, Иден сразу же предпринял серию поездок по столицам западноевропейских стран и в США. Нужно было восстановить контакты с государственными руководителями, "замороженные" с !945 года, выяснить на месте положение в отдельных странах, чтобы со знанием конкретных условий строить с ними отношения. Конечно, было приятно вновь почувствовать себя на коне, увидеть собственные фотографии в прессе и свою фамилию, набранную крупными буквами на первых страницах газет.
К этому времени уже повсеместно распространилось телевидение, и Иден охотно выступал перед телекамерами. Он был фотогеничен - от этого его речи по телевидению казались более интересными, чем в палате общин. Ничто человеческое Идену не было чуждо, хотя он, конечно, был менее тщеславен и честолюбив, чем Черчилль.
В самом начале 1952 года Черчилль и Иден направились на океанском лайнере "Куин Мэри" в США. Их сопровождала большая группа гражданских и военных советников, включая начальников штабов трех родов войск. Делегация была составлена по образцу делегаций военного времени на совещаниях "большой тройки". Но времена были другие, соотношение сил уже полностью определилось, и с Англией в Вашингтоне считались мало. В общем поездка погоды не сделала. По окончании бесед с Трумэном было опубликовано бесцветное коммюнике - набор общих фраз.
После окончания переговоров Иден направился в Нью-Йорк, где ему был вручен диплом почетного доктора права Колумбийского университета. По традиции, принятой для таких случаев, гость произнес речь о международных отношениях. Это был как бы манифест, формулирующий взгляды Идена и его правительства. Иден вспомнил печальной памяти Лигу Наций, сказал о своей верности ее идеалам и призвал к моральному и идеологическому единству западного мира, ибо, как он заявил, "враг стоит у ворот, готовый воспользоваться нашими несогласиями". Кто же этот враг рода человеческого и буржуазной цивилизации? "Злобная доктрина коммунистического империализма".
Далее Иден изложил свое понимание коммунизма. Это был иденовский вариант речи, произнесенной в свое время Черчиллем в Фултоне. Английский министр иностранных дел вновь показал себя убежденным врагом коммунизма и СССР. Он призвал американцев и своих соотечественников создать силу, способную заставить Советский Союз подчиниться англо-американскому диктату. Для этого нужно объединить материальные и духовные ресурсы западной цивилизации. Речь в Колумбийском университете разъяснила тем, кто в этом нуждался, что политика Идена и его правительства явится продолжением конфронтации с социализмом и Советским Союзом, политикой "с позиции силы". Здесь перед нами настоящий Иден, без маскировочных одежд. Таким он будет на протяжении всех оставшихся пяти лет своей политической и государственной деятельности.
