Дочь Востока. Автобиография - Бхутто Беназир (книга жизни .txt, .fb2) 📗
Печально перебирала я листки накопившейся по делу Насера Балуча переписки, держала в руках обрывок сигаретной пачки, на чистой стороне которого он, уже находясь ожидании казни в камере смертников Центральной тюрьмы Карачи, набросал несколько строк: «Да ниспошлет Господь Вам и бегум-сахибе здоровья и долгих лет жизни на благо беднякам Пакистана. Мы в наших клетках храбро противимся невзгодам, берем пример с шахида (мученика) председателя Бхутто, не склонившего головы перед военной Хунтой. Мы не станем унижаться перед военным режимом, умолять о помиловании… Честь нашей партии дороже нам, чем жизнь. Молимся за вашу победу. Да поможем Вам Бог». Я месяцами молилась о спасении Насера Балуча. Теперь погрузилась в скорбную молитву о его душе. Мы объединились в поминальной молитве о Насере Балуче в доме одного из изгнанных военными партийных лидеров. Я переживала его смерть, как потерю брата. Проживал Насер Ба-луч в Малире, в районе Карачи, заселенном беднотой. Он с женой и детьми делил дом с родителями и многодетной семьей брата. Насер Балуч гордился своими дочерьми, часто рассказывал о них. Одна из них вышла замуж в 1983 году, когда я находилась в заточении на Клифтон, 70, и я в силу своих возможностей помогла их семье, попросив кузину Фахри выделить им деньги на покрытие связанных со свадьбой издержек. Глубоко сочувствуя его семье, я села за составление соболезнующего послания его близким. Многие переживали за судьбу этого замечательного человека. Британские газеты сообщали, что в ночь его убийства режиму пришлось бросить к тюрьме дополнительные наряды полиции, чтобы справиться с собравшейся там толпой. Когда тело выдали семье для захоронения, полиции пришлось применить слезоточивый газ, чтобы рассеять собравшихся. Новое «гражданское» правительство хунты начало правление с бойни. Неужели Аяз Саму станет следующей жертвой?
«Прошу Вас помочь нам в деле спасения жизни Аяза Саму, представителя рабочих заводов „Найя Даур моторз", приговоренного к смерти военным трибуналом 1 марта 1985 года в ходе закрытого судебного процесса». Так начинались письма в рассылке доктора Ниязи, представляющего комитет по гражданским правам ПНП. «Дорогие товарищи/сотрудники… — начинались обращением письма Сафдара Хамдани, проживавшего в хостеле Христианского молодежного сообщества. — В свете зловещего развития дела Аяза Саму прошу Вас умножить усилия путем: а) личных встреч с вашим местным делегатом парламента или аналогичного выборного органа; b) организации делегаций для встреч с вашим местным делегатом парламента или аналогичного выборного органа; с) сбора подписей под петицией; d) контакта с правозащитными организациями; е) контакта со средствами массовой информации».
Детали сфабрикованного дела Аяза Саму выяснились, когда наши сторонники в Пакистане сумели довести до нашего сведения информацию из полицейских досье. Саму обвинили и приговорили к смертной казни за преступление, которого он не совершал, за убийство сторонника режима, некоего Захура уль-Хасана Бхопали, в его офисе в Карачи в 1982 году. Одного из нападавших убили тут же, второго, сбежавшего с места происшествия, свидетели описывали как высокого, мускулистого, сравнительно светлокожего мужчину возрастом между двадцатью пятью и тридцатью годами. Из раны в его плече обильно текла кровь, когда он прыгнул в машину и скрылся. Аяз Саму ничем не напоминал скрывшегося раненого.
Никаких ран на теле его при аресте не было. Ему было двадцать два года, он худощав и весьма смугл. Но режим не интересовался такими «мелочами». Убийцу Бхопали настолько важно было изобличить и осудить, что три военных суда рассмотрели дела троих разных задержанных по этому делy и признали их всех виновными в совершении одного и того же преступления!
Но нам требовалось доказательство невиновности Саму. Несокрушимое доказательство. И такое доказательство мы волучили. Один из адвокатов тайком вынес из камеры Саму кусочек ткани, пропитанный кровью подсудимого. Полиция при расследовании дела подняла большой шум вокруг крови, найденной в брошенной преступником машине. Результаты анализа крови, проведенного неким доктором Шервани, прилагались к делу. Анализом крови Саму суд себя не затруднял. Мы проверили доставленный образец у нейтрального патологоанатома в Лондоне, и у нас появилось неопровержимое доказательство невиновности Аяза Самy, которое мы и приводили в рассылаемых повсюду письмах. Кровь Саму не соответствовала крови, найденной в использованной для покушения машине. Но смертный приговор так и остался в силе.
«Дорогая сестра, — писал Аяз Саму из Центральной тюрьмы Карачи 23 марта. — Радуюсь возможности послать тебе весточку. Наша решимость крепче гор, выше Гималаев. Революционеры никогда, никогда не сдадутся диктаторам. Жизнь дает Аллах, а не Зия. Я предпочту быть повешенным, чем влачить рабское существование под гнетом диктатуры.
Приспосабливаться — не в моем характере, из страха перед военным положением я не назову осла конем, а черное — белым. Сестра, дорогая, заверяю тебя, что террорист Зия уль-Хак может сломать шею твоему брату, Аязу Саму, но не заставит его склонить голову… Мы, мученики борьбы за правое дело, готовы пролить кровь. Однажды новая заря взойдет нашей кровью, Иншалла! Мы будем жить вечно. Брат твой, Аяз Саму».
Материалы по делу Аяза Саму я постоянно держала при себе. В апреле я ездила в США, выступала в Гарварде (меня пригласили прочитать лекцию о Раме Мехте) и перед сенатским комитетом по иностранным делам, в июне в Страсбурге обращалась к членам европейского парламента. «Аяз Саму, лидер рабочего движения и сторонник нашей партии, томится сегодня в тюрьме в ожидании казни за преступление, которого он не совершал. Его кровь не соответствует группе крови, оставленной разыскиваемым преступником, раненным в перестрелке… — рассказывала я на пресс-конференции в Страсбурге. — Если совесть мирового сообщества справедливо возмущается преступлениями апартеида и повсеместными нарушениями гражданских прав, то нельзя оставлять без внимания и убийства, совершаемые военными судами в стране, получающей существенную помощь от Запада».
Как раз перед тем, как я покинула Америку весной 1985 года, все 54 заключенных, содержавшихся в Лахоре по поводу их мнимого участия в деятельности группировки аль-Зульфикар, были приговорены к пожизненному заключению, как и еще 40 других, заочно. В число последних попали и мои братья, Мир и Шах. Снова режим использовал жупел терроризма в своих политических целях. Эм-нисти интернэшнл" уже длительное время озабочена огульным использованием в качестве предлога принадлежности к группировке аль-Зульфикар для репрессий против политических противников, непричастных к насильственной активности», — отмечалось в докладе этой правозащитной организации в 1985 году. Более семидесяти человек казнено, более ста приговорены к пожизненному заключению…
Пакистанская народная партия
Лодердейл-Тауэрз, 111 Барбикан
Лондон ЕС2 — 18 июня
СПАСИТЕ ЖИЗНЬ АЯЗА САМУ!!!
Дорогой товарищ, просим Вашего безотлагательного вмешательства для спасения жизни невинного 22-летнего молодого человека в Пакистане… Обращайтесь к каждому из перечисленных в прилагаемом перечне. Призыв о помиловании Аяза Саму следует отправить немедленно. Просим Вас не медлить, ибо время на исходе.
В адрес военного диктатора полетели письма, телеграммы, дипломатические послания. Усилилось давление со стороны Запада… Аяза Саму повесили 26 июня 1985 года.
Я вздрогнула от какого-то резкого звука. Что-то упало? На кухне? Наверное, кто-то оставил открытым окно, порыв ветра ворвался в помещение. Я заглянула на кухню, чтобы навести порядок, — ничего не случилось, окно закрыто, все на месте. Может быть, это дух Аяза Саму? Я вознесла молитву за упокоение его души.
На следующее утро я погрузилась в работу. Со мной в помещении Нахид, Башир Рияз, Сафдар, Сумблина, Ясмин и господин Ниязи. Мы работаем над письмами всем тем, кто принял участие в судьбе Аяза Саму, отвечаем на соболезнования многих заинтересованных лиц, в числе которых лорд Эйвбери из палаты лордов, Элиот Абрамс из США, Карел ван Мирт из Брюсселя, поставивший перед Европарламеном вопрос о заблокировании подготавливаемого договора об экономическом сотрудничестве с Пакистаном.
