Генерал в Белом доме - Иванов Роберт Федорович (читаем книги онлайн TXT) 📗

Отмечая безусловный выигрыш, который США получат от советско-китайского раскола, опытный американский дипломат не без оснований предвидел и серьезные последствия такой политической игры. Боулс выражал опасение, что следствием этого может быть возникновение «третьей мировой войны» [628].

Из переписки Даллеса с Боулсом очевидно, что развивавшиеся последним идеи инспирирования обострения отношений между СССР и КНР были близки и понятны будущему государственному секретарю. Даллес предлагал целую систему мер для достижения конфронтации между СССР и КНР. 25 марта 1952 г., отвечая Боулсу, он писал, что, по его мнению, «наилучшее средство для внесения раскола в отношения между Советским Союзом и коммунистическим Китаем – оказывать давление на коммунистический Китай и создать для него таким путем трудности в отношениях с Советской Россией» [629].

Переписка между Даллесом и Боулсом по вопросу о советско-китайских отношениях показательна. Она имела место в период избирательной кампании 1952 г. и в определенной мере носила программный характер. Эта переписка объясняет ряд важных нюансов будущей политики государственного секретаря Даллеса в китайском вопросе.

Интерес в США к советско-китайским отношениям резко возрос после смерти Сталина. Определенные круги в США считали, что настал удобный момент перевести в плоскость практических действии давно вынашивавшиеся планы осложнения советско-китайских отношений. Такой точки зрения придерживались не только ультраправые, но и либерально настроенные американские политические деятели. 10 марта 1953 г. Генри Уоллес заканчивал свое письмо президенту Эйзенхауэру вопросом: «Не будет ли лучшим решением сразу же после похорон Сталина выдвинуть в Китае лозунг: «Сталин мертв. Да здравствует свободный, миролюбивый Китай, участвующий в торговле со всеми странами!?» [630].

Подобные предложения отвечали внешнеполитическому курсу администрации Эйзенхауэра. Попытки расколоть страны социалистического содружества, а тем более противопоставить их друг другу были заветной мечтой руководителей внешней политики США.

В силу этого президент не спешил с принятием кардинальных решений по китайскому вопросу, он оставлял его открытым для внесения необходимых коррективов в будущем. Возможность и необходимость этого он неоднократно объяснял историческими параллелями. «Коммунистический Китай не является пока членом ООН, – заявлял Эйзенхауэр 2 июня 1953 г. в беседе с группой сенаторов, – но было бы неразумно полностью связывать себе руки в этом вопросе на будущее. Вернитесь мысленно в 1945 г., когда Германия была нашим смертельным врагом. Кто мог тогда подумать, что спустя всего несколько лет она станет нашим другом?» [631].

В годы президентства Эйзенхауэра американская политика в странах Латинской Америки определялась исключительной военно-стратегической важностью этого огромного района, экономическими интересами американских монополий в латиноамериканских странах, стремлением воспрепятствовать всем проявлениям национально-освободительного движения в этом регионе. Латинская Америка продолжала оставаться важной сферой приложения американского капитала, который быстро вытеснял здесь своих конкурентов. Эти факторы экономического порядка наряду с соображениями военно-политического характера и определяли основные направления политики администрации Эйзенхауэра в районе к югу от американских границ.

Первая серьезная проблема, с которой столкнулся Эйзенхауэр сразу же после прихода в Белый дом, была ситуация в Гватемале. В Вашингтоне очень болезненно отреагировали на приход к власти в этой стране правительства Арбенса, который, отстаивая национальные интересы Гватемалы, вошел в конфронтацию с могущественной американской «Юнайтед фрут компани».

В администрации Эйзенхауэра были разные точки зрения по вопросу о том, каким путем надо выходить из кризиса в отношениях с этой страной. Президент решительно выступал за использование силы. Не остановила его и позиция Англии и Франции, которые, руководствуясь своими, в первую очередь, экономическими интересами, протестовали против использования силы для решения гватемальской проблемы. Эйзенхауэр заявил (пресс-секретарю. – Р. И.) Хегерти… что он преподаст «им урок», что они «не смеют совать свой нос в дела, касающиеся всего этого полушария» [632].

Форсированное сколачивание военно-политических блоков, проводившееся США в глобальном масштабе, распространялось в первую очередь на страны Западного полушария. «Антикоммунистическая резолюция», которую Даллес сумел навязать в марте 1954 г. участникам Международной конференции в Каракасе, отражала суть американской политики в этом регионе. Резолюция узаконивала «коллективное вмешательство» в дела тех стран, где к власти придут демократические силы. На практике это «коллективное вмешательство» превратилось в индивидуальное «право» США свергать любой неугодный им режим в Латинской Америке.

Уже в 1954 г. стала очевидной зловещая сущность «антикоммунистической резолюции». Инспирируемые из американского посольства в столице Гватемалы и оплачиваемые американской монополией «Юнайтед фрут компани», банды наемников вторглись в эту страну и свергли демократическое правительство Арбенса. Революционное движение в Гватемале было потоплено в крови. К власти в стране пришел проамериканский режим. Комментируя итоги американской военной интервенции в Гватемале, Эйзенхауэр заявлял: «К середине 1954 г. Латинская Америка была освобождена, по крайней мере, на определенное время от форпостов коммунизма» [633].

Во время президентства Эйзенхауэра США активно поддерживали все диктаторские режимы в Латинской Америке, в частности кровавую диктатуру Сомосы. Когда тяжело раненный журналистом Ригоберто Лопесом Анастасио Сомоса скончался, Эйзенхауэр заявил: «Мы потеряли верного друга» [634].

К концу второго срока пребывания Эйзенхауэра на посту президента США сочли, что новая «угроза коммунизма» возникла в Доминиканской Республике. В феврале 1960 г. семь кораблей американского военно-морского флота вторглись в территориальные воды Доминиканской Республики и высадили десант морской пехоты. Американские интервенты оказали активную поддержку диктаторскому режиму Трухильо, на борьбу против которого поднялись широкие слои доминиканского народа.

Казалось бы, опираясь на «антикоммунистическую резолюцию», давшую США «юридическое право» активного, в том числе и военного вмешательства в дела латиноамериканских стран, Вашингтон сможет держать под контролем развитие событий в регионе. Но Эйзенхауэр не без оснований отмечал, что «фундаментальные проблемы Латинской Америки – это безграмотность и нищета…» [635]. Эти проблемы нельзя было решить ни американскими подачками, ни тем более американскими штыками.

Несмотря на активную поддержку Соединенными Штатами реакционных правительств латиноамериканских стран, под напором патриотических сил в 1957—1959 гг. рухнули диктаторские режимы в Венесуэле, Колумбии и на Кубе. Эти события, особенно победа революции на Кубе, открывшая новую страницу в истории революционного движения Западного полушария, нанесли тяжелый удар по американским позициям в странах Латинской Америки. «Июнь 1958 г., – вспоминал Шерман Адамс, – был неспокойным и несчастливым временем для Эйзенхауэра и всех нас в Белом доме» [636]. Адамс имел в виду скандальные результаты только что завершившейся поездки вице-президента Никсона по странам Латинской Америки. Огромные толпы людей освистывали посланца президента, а в Венесуэле Никсон и его жена оказались даже перед реальной угрозой физической расправы. Эйзенхауэр тем не менее был склонен рассматривать результаты миссии Никсона как успешные [637]. Ну а все неприятности, обрушившиеся на вице-президента, объяснялись, конечно, происками коммунистов. Шерман Адамс в связи с этим резонно спрашивал: «Если резкие демонстрации против Никсона, как сообщалось, были инспирированы коммунистическими агитаторами, почему все же красные так преуспели в организации столь открытых и целенаправленных антиамериканских возмущений?» [638].